Дженни что-то пробурчала, но Мануэль ее не слышал, да и не мог слышать – рот у нее был завязан, а возмущение и ярость, горевшие в ее серых глазах, не произвели на него никакого впечатления.
– Поверь, любимая, это для твоего же блага, – повторил он и вышел.
Дженни не знала, сколько времени провела, сидя на полу, связанная, как овца на бойне. Солнце стало светить ей к глаза, и она откатилась к железному очагу – там было по прохладнее. Она понимала, что, начни она драться с Мануэлем всерьез, все обернулось бы еще хуже. Скорее всего он бы крепко избил ее, прежде чем связать.
Дженни уже начала засыпать, когда кто-то приоткрыл дверь. На пороге стояла Роза.
– Ба! Смотри-ка, как он с тобой обращается – словно с диким зверем.
Дженни умоляюще уставилась на Розу, и та вняла мольбам девушки.
– Его еще долго не будет, – сказала старая цыганка и, вытащив нож, с которым никогда не расставалась, разрезала веревки.
– Роза, я так вам благодарна! Он сказал, что это для моей же безопасности, но я…
Дженни едва не расплакалась, разминая затекшие руки.
– Мануэль помешался на тебе. Я это давно поняла. Он обезумел.
– Он боится за меня.
Роза презрительно хмыкнула.
– Со мной тебе ничто не грозит. Пойдем. Ты, верно, голодна.
Дженни с удовольствием уплетала рагу из овощей с бараниной. Она так проголодалась, что не сразу услышала стоны, доносившиеся откуда-то из угла.
– Марта, – пояснила Роза. – Моя сестра за ней ухаживает.
– Как она?
Роза пожала плечами.
– Красивой ей уже не быть, но жить будет, – сказала она и скрылась за ширмой. Вернувшись, она подала Дженни кожаное ведро. – Пойди принеси мне воды, горджио. Тут неподалеку есть колодец – ближе, чем к реке идти.
Всего лишь ведро воды за то, что Роза для нее сделала!
Дженни отправилась в сторону ярмарочной площади – колодец был там, и только тогда ей пришло в голову, что у нее наконец появилась реальная возможность бежать – она была одна, и никаких провожатых!
– Доброе утро, мисс!
Дженни испуганно вздрогнула и подняла глаза. Косоглазый Джек!
Он ухмыльнулся, обнажив обломки зубов.
– Ну вот мне и выпал шанс вернуть должок. Цыганская месть – штука не слишком приятная.
Дженни не стала просить Джека объясниться, она кожей почувствовала, что ей грозит беда;, и пустилась наутек. Не разбирая дороги, она бежала, пока не выбилась из сил. Оказавшись в темном проходе между прилавком, где продавался эль, и аптекарским лотком, она остановилась, чтобы передохнуть. Переждав немного, она осторожно высунула голову из темного прохода и тут же испуганно вскрикнула. Что-то черное опустилось ей на голову.
– Ну вот я тебя и поймал, красотка.
Как Дженни ни билась, она не могла сбросить мешок. Удар в живот заставил ее согнуться пополам.
– Что мы с этого поимеем? – словно издалека услышали она чей-то голос.
– Не волнуйся, нам щедро заплатят. Роза сама обещали, – заверил своего подельника Джек. – И лучше ее не серди. Она все может, помяни мое слово. Я думал, что спрятался так, что мать родная не найдет, а она отменила за день.
Дженни заерзала в пропахшем сырой землей мешке.
– Дай ей по голове, чтобы успокоилась, – бросил Косоглазый Джек, и эти слова были последними, что остались у нее в памяти от того дня.
Вначале, открыв глаза, Дженни увидела перед собой лишь красноватую дымку, но зрение постепенно стало четче, и красный туман оказался балдахином над кроватью. Дженни, сделав над собой немалое усилие, постаралась восстановить в памяти цепь событий, приведших ее на эту странную кровать, но все, что она могла припомнить, – это встреча с Косоглазым Джеком и грязный мешок, запах которого она ощущала до сих пор.
Дженни приподнялась на локте, раздвинула полы балдахина и обвела взглядом помещение. Нищенская обстановка – кроме продавленной кровати из мебели имелся лишь сломанный стул да ночной вазон, которым уже успели попользоваться, скромно стоявший в углу. Дощатый пол покрыт толстым слоем грязи, стены с облупившейся штукатуркой.
Покачиваясь – в голове немилосердно гудело, – Дженни добралась до крохотного оконца и распахнула его. Взгляду ее открылось море крыш и лес закопченных печных труб. Чуть дальше несла свои воды Темза. Панорама противоположного берега казалась весьма знакомой, и Дженни поняла, что все еще находится в Саутуорке.
– Тебе лучше?
Дженни оглянулась на голос. Перед ней стояла средних лет дама с нечистой кожей в грязном шелковом оранжевом пеньюаре, который не закрывал ее пышный бюст.
– Где я? – спросила Дженни.
– В моем доме, милашка. Отец, да будет неладна его душа, нарек меня Анна – Твердыня Веры Господней. Чертов пуританин! Но меня все зовут просто Анной.
– Вы что, подруга Косоглазого Джека?
– Можешь называть меня его подругой, – расплывшись и беззубой улыбке, сообщила седовласая кокетка, – я и впрямь по-дружески отношусь к нему, когда он не забывает оплачивать счета.
Дама прошла на середину комнаты, окинув Дженни критическим взглядом. Дженни, почуяв неладное, повторила вопрос.
– Как я тут оказалась?
– Сколько тебе лет? – словно не слыша ее, полюбопытствовала хозяйка дома.
– Восемнадцать.
– Уже? Ты неплохо сохранилась. Большинство моих цыпочек изнашиваются задолго до того, как достигают столь почтенного возраста.
Только сейчас Дженни вполне осознала весь ужас своего положения. Выходит, Роза все же сделала то, о чем ее так долго просили Рита и Марта.
– Нет! – со страхом и отвращением воскликнула Дженни, перехватив руку мадам, когда та вознамерилась проверить твердость груди нового приобретения.
– Не сметь мне перечить, ты теперь работаешь на меня.
– Не собираюсь я на вас работать. Когда Мануэль узнает…
– У тебя выбора нет.
– Отпустите меня! – завопила Дженни, стараясь стряхнуть цепкую руку хозяйки борделя. Не тут-то было. Завязалась драка, в результате которой Дженни удалось разорвать па хозяйке пеньюар, а Анна, посадив Дженни пару синяков, сверху донизу разорвала рубашку девушки. Напоследок хозяйка схватила Дженни за волосы и шмякнула о стену. Пока Дженни приходила в себя, мадам вышла за дверь и заперла Дженни на замок.
– Ты еще поплатишься за все! – крикнула она из-за двери, поворачивая ключ.
Дженни бросилась к окну, оценивая свои шансы на спасение, но мало того, что комната располагалась на верхнем ложе, само оконце было слишком маленькое, чтобы Дженни смогла в него пролезть. Дженни бросилась к двери, но ни крики, ни проклятия не помогли – никто не пришел ей на выручку. Дженни была в истерике. Она кричала и плакала, пока наконец снаружи не послышался звук отпираемого засова.
