Ознакомительная версия.
— Фалон, это бесполезно. Несколько часов не могли ничего изменить.
— Я не согласен, — ответил Фалон, но не стал уточнять, почему. Вместо этого он бросил взгляд на ее талию, где теперь не было блока компьютерной связи. — Она все еще слушает?
— Нет… то есть да! — На самом деле Шанель этого не знала, но предполагала, что вряд ли. Марте не было смысла продолжать наблюдение за ней в собственном доме, где никогда ничего подобного не случалось. — Я скажу тебе еще раз — уходи!
Он сделал вид, что не услышал.
— Я решил проверить, насколько реальны угрозы компьютера. Это надо было сделать еще тогда.
— Хорошо, я повторю тебе — уходи!
На этот раз он медленно покачал головой, усмехаясь.
— Нам нужно кое-что закончить, женщина, — то, о чем я говорил. Лучше признай мою волю, так как я не оставлю тебя, пока…
— Почему ты такой дьявольски упрямый? Разве в ваших краях у женщин нет права выбора?
— Я говорил тебе, что это не имеет отношения к правам.
— Это ты так считаешь, но не я. Как я понимаю, ты хочешь снова иметь меня под дурацким предлогом компенсации причиненного вреда. Но это на меня не действует. Я отказываюсь.
— Давай выясним, чего ты боишься, и ты перестанешь отказываться. Если это тебя успокоит, мы не будем соединяться, пока ты этого не попросишь.
Он помнит, как она просила его. Она тоже помнит, и это воспоминание ее пугает. Не сможет ли он снова довести ее до такого состояния? Да нет, каким образом? Тогда она хотела удовольствия и облегчения. Теперь она знает, что ничего подобного не получит.
— Этого не будет! — резко возразила она.
— Будет, — сказал он, сделав шаг вперед. Шанель попыталась ускользнуть, но все же угодила в его объятия.
— Нет, Фалон!
— Ты успеешь сказать мне «нет», но сначала я избавлю тебя от страха.
Его глаза быстро обежали комнату, остановившись на маленькой кровати в углу. Он направился прямо туда, положил на нее Шанель и лег рядом, заполнив собой все оставшееся пространство. И в этот момент он почувствовал, как кровать пришла в движение, увеличилась в длине и ширине, чтобы вместить и его тело.
В одно мгновение Фалон схватил Шанель поперек талии и бросился с ней на пол, в безопасное, как он считал, место. Он упал на спину, а она — сверху. Взглянув на его смущенное, растерянное лицо, Шанель не удержалась от смеха.
Она ничего не могла с собой поделать. Даже когда Фалон сел, держа ее на коленях, она продолжала смеяться, чувствуя, как все ее страхи улетучились. О Звезды, он пытался спасти ее от ее же кровати! От ее кровати! Это напомнило ей о том, как ее отец в свое время атаковал бедное регулируемое кресло, которое вздумало двигаться под ним, и вновь разразилась смехом.
— Извини, — сказала наконец Шанель, вытерев проступившие слезы и улыбнувшись ему, но тут черт дернул ее сказать: — Наверное, я должна поблагодарить тебя за то, что ты спас мне жизнь. — Она снова рассмеялась.
Наконец Шанель справилась со смехом и тут только обнаружила, что лежит на коленях у Фалона и при этом, как ни странно, не испытывает страха. А Фалон, если и был раздражен, то это никак не проявлялось. Его руки ворошили ее волосы, его сердце громко стучало у ее уха. И у нее совсем не было желания уйти.
— Как я понимаю, опасность тебе не угрожала. Шанель взглянула на него и не увидела на его лице раздражения, скорее простое любопытство.
— Нет…
— Эта штука не кровать? Она улыбнулась.
— Кровать, но не живая. Просто она сама расширяется, чтобы соответствовать размерам тела, а также может вмещать не одного человека, но, когда в этом нет необходимости, она остается компактной, что очень удобно для маленькой комнаты.
— Эта комната вовсе не маленькая.
— Да, пожалуй, — только и сказала она.
Шанель могла бы добавить, что ей пришлось перейти на регулируемую кровать с тех пор, как ее фембай завел привычку спать вместе с ней. Но Шанель не хотела, чтобы Фалон понял, что эта комната для нее не просто временное жилище, а вспомнив, почему она этого не хочет, вновь почувствовала отголоски прежнего страха.
— Фалон…
— Я схожу с ума, когда вижу тебя в своих цветах. От этих слов у нее перехватило дыхание.
— Никогда больше не оденусь в белый цвет, — сказала Шанель, пытаясь оттолкнуть его.
— Сомневаюсь, что это будет иметь значение до тех пор, пока я не привыкну к тебе, да и потом вряд ли.
Шанель слышала, как громко стучит его сердце. Все ее попытки вырваться ни к чему не привели. Наоборот, она оказалась еще ближе к нему и очень скоро снова почувствовала его губы, мягкую теплоту его языка. Фалон не причинял ей боли, хотя она никак не могла отделаться от мысли, что это может опять произойти. Но кровь в ее жилах бежала все быстрее, и уже скоро она отвечала на его поцелуи, не задумываясь о том, что будет потом, забыв обо всем, кроме сладостного желания, которое он сумел в ней так быстро разжечь.
Шанель не заметила, что узлы шарфов на ее плечах были стянуты к кистям рук, и вся верхняя часть чаури опустилась на талию, а когда поняла, что произошло, было уже поздно протестовать. Руки Фалона приподняли ее, и вот она уже стоит над ним на коленях, его рот накрывает одну из грудей, язык касается отвердевшего соска. Возникшее ощущение настолько обессиливает ее, что Шанель вынуждена обвить руками его шею. Фалон начинает сосать грудь, но слишком сильно.
— Фал…он! — вскрикнула Шанель. Фалон мгновенно выпустил сосок, а его голова уткнулась между ее грудями.
— Я буду контролировать это, женщина, клянусь тебе.
Поняв, что ему придется бороться со своим неистовым желанием, Шанель страшно испугалась: ведь он мог и проиграть эту битву. Сладкое чувство неги уступило место страху, который мгновенно перерос в панику. Шанель попыталась оттолкнуть Фалона, но его руки так крепко обвивали ее бедра, что ей удалось лишь слегка оттолкнуться от него.
— Фалон, отпусти меня. Пожалуйста!
— Нет.
Тон ответа был настолько категоричен, что это взбесило Шанель.
— Ты не можешь так поступать! Я имею право…
— Как и я. У кого здесь преимущество, как ты думаешь?
Ее глаза сузились.
— Ты хочешь сказать, что у кого сила, тот и прав? Он покачал головой и усмехнулся.
— Ты сама дала мне право соединиться с тобой, женщина, и я им не воспользовался. Ты назвала это «беседой».
Шанель покраснела, вспомнив свою недавнюю смелость. Как она могла подумать, что он тогда не понял, о чем шла речь?
— То, что, как ты считаешь, я дала тебе, Фалон, я забираю обратно. Я сделала колоссальную ошибку и заплатила за нее, второй раз это уже будет чересчур. Так что отпусти меня, а то я буду визжать как резаная.
— Кричи, — сказал он. — Я просто заставлю тебя замолчать — поцелуем.
Ознакомительная версия.
