— А я, к сожалению, даже этого в ней не видел, — проговорил Джулиан. — Что же касается ее участия в замыслах дяди, то думаю, что ей хотелось только одного — завладеть моим имуществом. Не имея большого ума, она хитра и изворотлива. Вероятно, именно поэтому Артур решил привлечь ее на свою сторону. А мне сейчас ужасно стыдно из-за того, что я так долго не мог разглядеть ее истинную сущность.
Леди Эвелин похлопала сына по руке:
— Ничего страшного, дорогой. Теперь ты все понял, и это самое главное. Жаль только, что из-за этой женщины тебе пришлось столько страдать.
— Но чем дольше я нахожусь вдали от нее, тем яснее понимаю: пострадала в основном лишь моя гордость.
Джулиан посмотрел на Лео:
— Что еще от меня потребуется, кроме появления на публике живым и невредимым? Есть ли у нас какая-нибудь достоверная история для объяснения всего произошедшего?
— Вы должны говорить только одно: вам потребовалось время, чтобы оправиться от ран в безопасном месте, там, где люди, желающие вашей смерти, не могли вас найти.
Немного помедлив, Лео добавил:
— Можно сказать и о том, что мы таким образом предотвратили дальнейшие покушения на вашу жизнь.
— Все так и есть, — кивнул граф. — То есть я скажу чистейшую правду, только не буду называть имена моих врагов.
— Да, разумеется. — Лео улыбнулся. — Видите ли, я всегда склонялся к тому, что лучше всего говорить правду. Правда беспокоит врагов и вызывает любопытство у тех, кто захочет узнать больше. А таких любопытных будет вполне достаточно. Понимаете, о чем я?..
Граф с усмешкой кивнул:
— Да, конечно. А что с Энтони?..
— Мы постараемся держать сведения о нем в тайне, — продолжал Лео. — Однако не исключена возможность, что правда о нем все же выйдет наружу. Но не тревожьтесь за мальчика. Его хорошо охраняют.
Как только ужин закончился, мать Джулиана уехала, чтобы не возбуждать подозрений своими продолжительными или слишком частыми визитами к Уэрлокам. Джулиан был рад, что его сестры не приезжали к ним ужинать, потому что их постоянные приезды могли бы вызвать кое у кого удивление. Конечно, они помогали матери в благотворительности, но не слишком усердно, поскольку обе только что вышли в свет и были еще слишком молоды.
После недолгого разговора с графом в Голубой гостиной Лео тоже куда-то уехал. Джулиану было очень любопытно, чем Леопольд занимался ночами, однако он не расспрашивал — надеялся только, что кузен Хлои не предавался распутству, а все остальное, вероятно, государственная тайна. Одно только немного смущало Джулиана… Ведь Лео без малейших колебаний оставил его наедине с Хлоей. Было ясно, что этот человек вполне ему доверяет, а он, Джулиан, не оправдывал его доверие.
После ухода Лео граф подсел к Хлое, хотя и сознавал, что должен держаться от нее подальше.
— Вас тревожит мой дебют? — спросил он.
— Да, очень, — ответила она без колебаний.
— Но я ведь уже поправился и близок к полному выздоровлению, — заметил Джулиан. — Так что теперь мое здоровье не вызывает опасений.
— Меня не здоровье ваше тревожит, а ваши враги. — Хлоя попыталась улыбнуться. — Я прекрасно понимаю, вам больше не следует скрываться. И понимаю, что нам пора предпринять какие-то решительные действия, чтобы разоблачить ваших врагов. Но все-таки мне было бы гораздо спокойнее, если бы они думали, что им удалось с вами расправиться.
— Пожалуй, вы правы… — Граф тоже улыбнулся. — Но ситуация такова, что мы должны действовать, и с этим придется смириться. Лео уже собрал всю информацию, какую мог, и теперь нам следует что-то предпринять. Артур и Беатрис тотчас же поймут, что нам кое-что известно об их планах. Но они, конечно, будут считать, что еще сохранили некоторые из своих секретов, и нам следует этим воспользоваться. То есть мы можем застать их врасплох.
— Да, конечно, — кивнула Хлоя и вдруг тяжело вздохнула. — Знаете, я согласна с вашей матушкой. Трудно поверить, что одна лишь алчность способна толкнуть людей на такое. Ведь им для достижения своих целей придется убить троих… И неизвестно, сколько еще преступлений они могут совершить.
— Что касается Беатрис, то она, похоже, решилась на это только из жадности. А вот мой дядя… — Джулиан немного помолчал. — Полагаю, у него есть другие причины. Без жадности, безусловно, не обошлось, но думаю, его гложет чувство обиды, из-за того, что он не родился графом.
— Но в этом нет вашей вины.
— Да, разумеется. Но он-то считает, — что есть. И считает, что я мешаю ему добраться до того, что по праву должно принадлежать именно ему. Вам, наверное, трудно его понять, но он действительно так думает. И не только он… Многие младшие сыновья страдают от такой же обиды и зависти, хотя очень немногие из них прибегают к убийству, чтобы положить конец тому, в чем видят величайшую несправедливость.
Джулиан только сейчас заметил, что легонько теребит один из локонов Хлои. После того вечера в саду, когда он не успел ее поцеловать, он пользовался каждой возможностью, чтобы прикоснуться к ней. И при этом постоянно чувствовал, что хочет большего.
Эта женщина очаровывала его, интриговала, возбуждала. Каждый раз, когда она была рядом, ему хотелось обнять ее и поцеловать. И это ужасно беспокоило его и смущало. Голос разума твердил ему, что Хлое вполне можно доверять, но уязвленная гордость заставляла проявлять подозрительность. Кроме того, он по-прежнему не был уверен, что сможет когда-либо снова жениться.
— Вам следовало бы ударить меня, Хлоя. Я становлюсь слишком дерзким, — прошептал Джулиан, наклонившись к ее уху.
— В самом деле? Наверное, я должна сбросить вас с дивана и вылить вам на голову остатки вина, не так ли?
Джулиан рассмеялся, и от его теплого дыхания, защекотавшее ее ухо, Хлою тотчас пронзила дрожь желания. Ах какая же она дура!.. Ну почему она позволяет ему столь откровенно соблазнять ее? Ведь она прекрасно знает, как провел он последний год. И ей следовало бы как можно дальше держаться от него, избегать любого его прикосновения. Конечно, не исключено, что у него были вполне благопристойные намерения, но ведь она ничего не знала о его намерениях.
— Полагаю, вы могли бы применить силу. — Он поцеловал ямочку чуть пониже ее уха. — Ведь я все еще женат…
— Кому вы напоминаете об этом факте? Мне? Или себе?
«Если кто из мужчин действительно и имеет право забыть про свою жену, — подумала Хлоя, — то это, конечно же, Джулиан».
Он пожал плечами и пробормотал:
— Похоже, что напоминаю нам обоим.
— Я, милорд, никогда об этом не забывала. Ни на минуту.
— И все-таки не отталкиваете меня. — Он развернул ее к себе лицом и заглянул в глаза. — Почему же?
