– Тетя, что мне сейчас делать, как жить после этого! Ведь именно норманны убили мою семью! Я вся дрожу от мысли о том, что моим мужем будет такой же викинг, как и те, что искромсали мечами моих родителей.
– Муж моей сестры тоже не ягненок. Немало людей пало от его руки. А вот сестру жалко! Она ни в чем не виновата, и сейчас, наверно, в раю, на небесах. А насчет тебя… Не он ведь убивал моего зятя с сестрой. Присмотрись к своему мужу, может, он вполне тебя устроит. Ведь он довольно привлекательный мужчина. И к тому же молодой. Нам с твоей матерью так не повезло. А насчет того, что ты дрожишь…это просто нервы, дорогая! Я распоряжусь, чтобы тебе приготовили горячую ванну с травами перед сном, вся усталость от такого тяжелого дня мгновенно пройдет! – едва шевеля губами, тихонько шептала Клариссе тетя Мари на ушко.
– Тетя Мари, ты ничего не понимаешь! Я вообще не хочу выходить замуж. Мне абсолютно не хочется твоей или маминой судьбы, лучше я уйду в монахини! Пусть забирает все, только выделит мне немного средств на вклад в монастырь! Я не хочу выполнять эти неприятные супружеские обязанности!
– Ах, вот почему ты так нервничаешь! Может, у тебя будет все по-другому, чем у нас с сестрой. Твой муж молод и красив. А многим женщинам близость с мужчиной доставляет большое удовольствие, – баронесса ободряюще улыбнулась расстроенной племяннице.
– Ну, почему я не могу жить согласно своей воле? Я ничего от этих мужчин не хочу, почему они меня не оставят в покое! Ужасно болит голова, может, просто нужно побольше выпить, чтобы ни о чем не думать!
– Кларисса потянулась к кубку. Девушке трудно было войти в новую для нее роль жены викинга, она попросту не узнавала свой дом, весь мир вокруг внезапно преобразился. Захотелось забыться, уйти в сон, в надежде, что пробуждение вернет ее в привычную родную обстановку.
Двуручный кубок на двоих был семейной реликвией. Из него пили на своей свадьбе ее мать и отец, а до того – бабушка и дедушка. Серебряный бок сосуда, начищенный по такому случаю до блеска, был украшен фамильным гербом из чистого золота. Кубок был наполнен до краев розовым, хорошо выдержанным виноградным вином, которое хранили в подвалах Мелана специально для свадьбы дочери со дня рождения Клариссы. Тонкий терпкий аромат манил, казалось, только этот божественный нектар позволит уйти в небытие из этого враждебного мира, захваченного бесцеремонными варварами. Узкая хрупкая рука новобрачной потянулась к кубку. Но и это движение было замечено хевдингом, его горячая широкая ладонь легла на изящную ручку жены и принудила вернуть кубок на стол. Ингмар сдвинул шелковистые золотисто-каштановые локоны, жарко поцеловал в то место, где затылок переходит в волнующий изгиб шеи:
– Тебе не надо пить, крошка.
Кларисса гневно глянула на викинга и вся покраснела от прилива ярости, охватившей ее.
– Я привыкла сама решать, что мне делать, – четко произнесла она, и попыталась освободить руку. Но мужчина сильнее сжал запястье, да так, что она чуть не вскрикнула от боли.
– Так было раньше, – скривил он свои губы, изображая улыбку, – а теперь эти вопросы буду решать я, твой муж.
– Ты много на себя берешь, наглый норманн, – взвилась графиня, – не успел появиться в моем доме, как всюду командуешь!
– Да, я теперь буду всюду командовать, но пусть тебе будет спокойней, если тебя устроит такое объяснение: новобрачным нельзя пить на свадьбе перед их первой ночью. Да и вообще я не люблю пьяных женщин в постели.
– Ты что, с ума сошел, сегодня еще рассчитываешь и на постель?!
– Не только рассчитываю, – ответил с чувственной усмешкой Ингмар, – а сделаю это. За тобой остался должок, еще за спасение из болота. Я тогда, как последний осел, поддался на твой обман. Но теперь ты в моей власти.
– Послушай, Ингмар, – девушка впервые назвала мужа по имени, но при этом она вложила в это слово все свои неприязненные чувства, – я никогда и никому не позволю распоряжаться своей жизнью! Пусть я лучше умру.
Ингмар уставился на стол перед собой и четко, с расстановкой, проговорил:
– Я не собираюсь отнимать у тебя всю власть. Ты будешь распоряжаться там, где обычно главенствует женщина. У нас, северян, так принято. Но графом буду я, а ты – лишь женой графа.
При этом тяжелая рука викинга легла на тонкую девичью талию и с силой прижала ее. Викинг склонился над изящным ушком и, обдувая белый пушок на розовой раковине, прошептал:
– И я буду сегодня заниматься с тобой любовью, и потом тоже, когда пожелаю. – Ингмар взял в руки кубок, сделал оттуда один глоток и добавил уже другим тоном:
– Но было бы неплохо, если бы ты постаралась мне понравиться. Тебе же будет лучше. Тяжело жить в одной клетке кошке с собакой. А жить придется, милая.
Хевдинг отвернулся к своему другу герцогу, а у расстроенной Клариссы опять выступили на глазах слезы. Ей было страшно представить, как поведут их гости к брачному ложу, и как закроются за ними тяжелые дубовые двери, и как этот чужой недобрый человек принудит ее к этой треклятой физической близости.
– Ничего, я что-нибудь придумаю, – пробормотала она и тихонько пододвинула кубок к себе. Но выпить из него все-таки не решилась. Тетя Мари молча наблюдала за этой сценой, не зная, как успокоить гордую девушку.
– Я вижу, что-то твоя жена приуныла, да и ты не очень-то обращаешь на нее внимание, Ингмар, – похлопал по плечу хевдинга герцог. – Она тебе, что не нравится? Я тебя вроде как сосватал, чувствую ответственность.
– Да разве она может не нравиться? – удивился Ингмар, – то, что она красавица, видит каждый.
– И с перчиком.
– Но эту лошадку еще предстоит объездить.
– Ты уж не слишком-то натягивай удила, брат, – посоветовал Роберт.
– Ну, добреньким я уже побыл с женщинами, результат плачевный. Такие красотки, как Кларисса, требуют жесткой руки. Иначе она не будет уважать и повиноваться, как подобает примерной жене, – Ингмар уже набрался опыта в общении с женщинами.
– Ну, хорошо, не буду вмешиваться в твою личную жизнь, – согласился герцог, – но на правах свата все же посоветую быть с девочкой помягче. Она еще совсем юная, может обидеться на пустяк и натворить дел. Молодые девственницы, а я вижу, что она девственница, все же требуют особого обхождения.
– Скажу только тебе, Роберт, по секрету, – новобрачный осторожно скосил глаза в сторону угрюмой Клариссы, – я с ней раньше встречался. Недели четыре назад, когда плыли из Парижа, на четырех драккарах. Я тогда с парнями отправился вон в тот лесок, на охоту. А там мы увидели двух милашек. Глупышки хотели прогуляться в лесу. Одни, без охраны. Мы и решили немного позабавиться. Я даже предположить не мог, что передо мной графиня. А они понеслись от нас как от демонов. Моя бросила поводья, и ее лошадь попала в болото. Если бы я опоздал на пару минут, не пришлось бы тебе быть сватом, Роберт. Конечно, после того, как я ее вытащил, кое-что ей предложил, в благодарность за спасение. А девчонка меня ловко обманула, ей палец в рот не клади. Если узнает, что она мне нравится, на нее управы не найдешь. Так что я виду показывать не собираюсь, пока не обломаю. Ну, конечно, постараюсь не переборщить. А к тебе просьба. Я сейчас заберу ее, и мы пойдем к себе в спальню. А ты придержи желающих развлечься, знаешь этот старинный обычай, когда гости тащатся за новобрачными и раздевают их. Похоже, что ей будет все это нелегко вынести…
