Ничего, не видя из-за застилавших глаза слез, Люссиль выскочила в коридор и юркнула в первую попавшуюся дверь. В тускло освещенной комнате, оказавшейся библиотекой, не было ни души. Она опустилась в кресло.
Как ни странно, злобные выпады мисс Диттон оставили ее совершенно равнодушной. Иное дело — слова мисс Элиот, говорившей чистую правду. И в самом деле, кому это захочется жениться на сестре женщины, близостью с которой может похвастаться едва ли не каждый! Уж во всяком случае, не мужчинам из благородных семей, которым положено блюсти честь имени и титула. Даже такой заурядный помещик, как Чарлз Фаррант, счел бы это аморальным. Не помышляя в прошлом о замужестве, Люссиль не считала свою сестру препятствием на этом пути, но сейчас все представлялось ей в ином свете.
Она подняла голову, вытерла слезы. Хватит мечтать о Сигрейве, надо благодарить судьбу, пославшую ей взамен замужества состояние, которое подсластит горькую пилюлю одиночества. Пройдет время — и, быть может, она забудет эти темные проницательные глаза и раскаты низкого голоса.
— Вы плохо себя чувствуете, мисс Келлавей?
К ней от двери направлялся лорд Сигрейв. Люссиль обдало жаром, затем холодом. Как странно, что чары блестящего Генри Марчнайта ее не трогают, а ничего не значащее слово, произнесенное Сигрейвом, приводит в полное замешательство. Она откашлялась.
— Да нет, милорд, благодарю вас. Все в порядке.
— Так почему же вы скрываетесь здесь? Толпы ваших обожателей сбились с ног, разыскивая вас.
Он взял стул, уселся напротив и пристально уставился на Люссиль.
— Что случилось, мисс Келлавей? — спросил он более мягким тоном. — И не вздумайте уверять меня, что все в порядке, я все равно не поверю.
Выложить бы ему все начистоту! Но нет, подобная откровенность может иметь весьма нежелательные последствия.
— Я, наверное, просто устала, милорд, — ответила она, поколебавшись. — Ведь я на балу впервые, привыкла жить спокойно. Вот мне и захотелось побыть немного одной.
Явно не веря ей, Сигрейв не отводил от Люссиль внимательного взгляда, но все же переменил тему:
— Эта комната нравится вам? Архитектура относится к числу ваших многочисленных интересов?
Только сейчас Люссиль обвела взглядом помещение. Библиотека и в самом деле была красивым залом с арками в каждом конце и продолговатыми окнами, выходящими на террасу. Помимо застекленных полок с книгами ее украшали скульптуры и картины.
— Часть скульптур вывез из своего главного путешествия мой отец, — сообщил Сигрейв. — Но и ваш отец из каждой своей поездки привозил ему что-нибудь новое. Вы, очевидно, поняли из рассказа моей матери, что наши отцы были закадычными друзьями. Приезжая из Кембриджа домой, я неизменно навещал вашего отца в «Куксе», чтобы услышать о его приключениях.
— Я читала кое-какие его рукописи, — сказала Люссиль. — Беседовать с ним было, наверное, очень интересно.
— Еще как! Вы бы наверняка были с ним большими друзьями — в вас, как и в нем, много необычного. Кстати, о чем это вы говорили с Генри Марчнайтом?
Вот хитрец! Усыпил ее бдительность своими разговорами, чтобы неожиданно ошарашить волнующим его вопросом. А все потому, что он, несомненно, беспокоится за Полли — как бы Марчнайт с ее помощью не подобрал ключ к его сестрице. Ну что ж, она выложит ему все как есть, самой уже надеяться не на что, так, может, ей удастся помочь Генри и Полли.
— Лорд Генри говорил мне о том, с каким чувством он относится к Полли, — произнесла Люссиль, набравшись смелости. — Но неужели вы сами этого не замечаете. Он ведь страдает!
— Ему на редкость хорошо удается скрывать эти страдания, — сухо возразил Сигрейв. — А что думает по этому поводу Полли?
— Не знаю, не спрашивала, хотя собиралась, видя, что присутствие лорда Генри не оставляет ее равнодушной. Могу и впредь не касаться этой темы, если вы того желаете. Вряд ли вам хочется, чтобы ваша сестра подружилась со мной.
— Какое странное предположение! — Сигрейв чуть прищурился. — Мне, напротив, было очень приятно наблюдать, что вы сошлись характерами с моей сестрой. Она, при всей ее любви к светским развлечениям, человек серьезный, легкая болтовня ей быстро надоедает, и это роднит ее с вами. Так что не воображайте, будто я против вашего общения. А вот лорд Генри — совсем иное дело. Когда-то Марчнайт мне нравился, но в последнее время он очень сильно изменился, и в худшую сторону.
— Быть может, из-за того, что, потеряв надежду жениться на любимой, ищет развлечений, которые избавили бы его от тоски по ней, — смело заявила Люссиль. И тут же удивилась своей храбрости — уж не содержал ли алкоголя лимонад, который она пила за ужином?
— Вижу, лорд Генри быстро завоевал ваше расположение, — произнес Сигрейв с непонятной для Люссиль интонацией. — Осмелюсь вас предупредить, что за ним закрепилась репутация опасного мужчины.
— Понимаю! — резко возразила Люссиль. — Но уверяю вас, милорд, на самом деле он ее не заслуживает.
Наступило напряженное молчание. Его нарушил смех Сигрейва.
— Вы снова удивили меня, мисс Келлавей. Смею вас заверить, что у Марчнайта репутация куда хуже, чем у меня.
— Возможно, сэр, но я могу судить лишь по моим личным впечатлениям. А со мной он был сама обходительность. Впрочем, у него и не было поводов для иного поведения, в отличие от вас, сэр, — милостиво добавила она.
— Вы совершенно правы, мисс Келлавей! Я вел себя с вами как последний негодяй, но вы сами меня спровоцировали.
Он поднялся на ноги, и безошибочное чутье подсказало Люссиль, что за этим последует.
— Есть в вас, мисс Келлавей, что-то, заставляющее меня вести себя так, — промолвил он задумчиво и, потянув за руку, заставил ее встать и прижал к себе. — Вы обещали мне танец, — мягко сказал он. — Так потанцуем же сейчас.
В этот миг в бальном зале оркестр заиграл вальс. Слабые его звуки, которые доносились до библиотеки, полумрак, аромат лилий, стоявших в огромной каменной вазе, темнота за окнами — все создавало атмосферу какого-то волшебства. Едва рука Сигрейва обвилась вокруг Люссиль, как она всем своим существом ощутила каждую линию его тела, каждый мускул. Ей захотелось прижаться к нему как можно ближе. Лица Николаса она не видела, но ей казалось, что он слегка улыбается.
Вдруг за дверью раздались голоса. Очарование минуты моментально растаяло. Они остановились, Сигрейв разомкнул объятия и отступил назад.
— По-моему, это голос мисс Маркхэм. — Он взглянул на часы. — Она, несомненно, собирается домой, да и вы, убежден, не захотите ночевать в замке. А час уже поздний. Спокойной ночи, мисс Келлавей!
