— Я могу обойтись и без них! — Каролина сорвала цепочку с шеи и бросила ее на пол. — Ничего не хочу, если за это надо платить такой ценой!
— Есть выход, — вздохнув, признал Келлз. — У меня достаточно денег в Англии.
— Нет!
— Повторяю, — угрюмо повторил Келлз. — У меня достаточно средств в Англии, но я должен явиться за ними лично — их не отдадут никому другому. Я говорил тебе об этом, но ты точно так же против того, чтобы нога моя ступила на английскую землю.
— Ты знаешь почему! Власти только и ждут твоего возвращения! Тебя убьют! Мамаша Ребы и маркиз Солтенхэм об этом позаботятся!
— Наверное, так оно и есть, — не без иронии признал Келлз. — И все же я попробовал бы испытать судьбу, если бы ты не была так решительно против. Благодаря тебе мои новые враги в Англии могут жить припеваючи, пока я гоняюсь за своими старыми врагами — испанскими галионами.
«И, не исключено, погибну в бою!»
Вздрогнув при этой мысли, Каролина подбежала и крепко обняла его, вся раскаяние. По крайней мере на этот момент. И, хотя этой ночью она принимала его ласки так страстно и горячо, как только может пожелать мужчина, в сердце ее затаилась обида.
— В каком ужасном месте ты меня оставляешь, — сказала Каролина, устало глядя в окно на звездное тропическое небо.
Келлз приподнялся на локте и, подарив Каролине самую ослепительную из своих улыбок, в шутливом недоумении произнес:
— И этот дом ты называешь ужасным местом? Самый лучший в городе! Крепкий, прочный, отделанный в твоем вкусе. У тебя есть слуги, лучшие наряды из Парижа, драгоценности, все, что ни пожелаешь. Неужели ты готова променять это все на кочевую жизнь, полную опасностей? Неужели ты готова бросить это все ради скользкой палубы, гнилой воды и постоянной угрозы если не шторма, то встречи с испанским флотом?
— Да, — с решимостью сказала Каролина.
Часы в холле пробили дважды — два часа ночи.
Каролина лежала без сна. Мужчина, мирно спавший рядом, остался глух к ее мольбам. Эта ночь любви, которая, как верила Каролина, могла бы еще заставить его переменить решение, не привела к желаемой цели.
Не в силах уснуть, Каролина встала с постели, накинув на плечи тончайшую восточную шаль, расшитую белыми розами по золоту. Длинные светлые кисти щекотали обнаженные ноги, когда Каролина босиком подошла к окну вдохнуть ночной прохлады и взглянуть на залитый лунным светом город сквозь новую решетку.
Тень выпорхнула из дома и помчалась, сверкая босыми пятками, по улице.
Каролина нахмурилась, узнав Джилли, спешащую на свидание в одну из прибрежных таверн, наверное, к какому-нибудь пьяному пирату. Да уж, никакие решетки и никакие замки не смогут помешать девчонке упорхнуть на свободу!
Каролина вздохнула. Какие меры ни предпринимай, ни в чем нельзя быть уверенным до конца, ни в собственной безопасности, ни в собственном благополучии, особенно в том, что касается будущего!
Компания пьяных матросов шла внизу по Куин-стрит к Си-лейн. Мужчины пели, размахивали ножами, и жавшиеся к ним такие же пьяные красотки хихикали и подпевали сбоим кавалерам. Город зла, город порока…
Но так ли уж плох этот город — оплот флибустьерства в западном полушарии? Над самым безбожным из городов гордо возвышалась церковь — гордость и слава его жителей. Внушительный колокол казался обитавшим здесь пиратам недостаточно внушительным, и уже были собраны и отправлены в Англию средства на колокол побольше.
К тому же город был неплохо укреплен. Эти флибустьеры не так уж беспечны, как могло показаться на первый взгляд. Вдоль берега на равном расстоянии друг от друга были построены три мощных форта, всегда готовых отразить нападение с моря. С другой стороны город лучше всяких крепостей защищали непроходимые мангровые заросли.
Уж лучше бы все было не так, тогда бы Келлз побоялся оставлять ее здесь и взял бы с собой в море.
Серебристые глаза женщины остро блеснули. Он возьмет ее с собой! Еще не все способы испытаны! Она не дает ему покинуть ее в этом пиратском гнезде!
Придется действовать по-другому. Каролина скривила губы в усмешке. Нет, то была не ласковая и добрая улыбка любящей женщины, в ней было что-то от дьявола. Довольная собой, Каролина скинула шаль и нырнула в постель.
У нее остался еще один день, и этот день он не скоро забудет, сказала себе Каролина. Внизу раздался бой часов. Четыре часа утра, скоро рассвет.
Каролина проснулась поздно. В ответ на вопрос Келлза, не хочет ли она позавтракать с ним, Каролина смогла лишь пробормотать что-то невразумительное и вновь провалилась в сон. Келлз улыбнулся и, укрыв ее легким покрывалом, отправился в столовую в одиночестве.
Каролина проснулась после полудня, потянулась и приказала приготовить ванну. Долго нежилась она в ароматной мыльной пене, отдавая распоряжения озадаченной Беттс.
— Да, совершенно верно, платье, которое я желаю надеть, находится в сундуке в кладовой на первом этаже. Я знаю, что давно не надевала его. Да-да, то самое, ярко-красное, с серебристыми кружевами и черной юбкой из тафты, отделанной серебристым кружевом. Беттс, ты должна помнить, о каком платье я говорю.
Беттс и не пыталась скрыть своего удивления столь странным выбором хозяйки. Зачем надевать старое платье, когда столько новых, и потом, зачем носить такой вульгарный красный цвет, зная, что капитану нравятся нежные пастельные тона — нежно-голубой, голубовато-серый, голубовато-зеленый? Да еще в такой день! Последний перед уходом в море! Беттс, доставая из сундука наряды, неодобрительно качала головой.
Впрочем, Каролина преследовала какие-то свои цели и действовала по собственному плану, и то, что казалось странным служанке, в свете решения Каролины было совершенно закономерным. Красный вполне соответствовал ее настроению. Все свои сумасбродные поступки Каролина совершала по преимуществу в красном.
Ярко-красное платье уже приводилось в порядок, пока Джилли с припухшими и покрасневшими от недосыпания глазами носила наверх одно за другим серебряные ведра с водой, предназначенной для омовения хозяйки.
Каролина, свежая и отдохнувшая, похожая на Афродиту, рожденную из морской пены, с удовлетворением взглянула на платье, которое заботами Беттс теперь выглядело как новенькое. Точно так же как в тот день, который Тортуга не забудет никогда! Беттс искоса взглянула на хозяйку, удивлявшую иногда своими выходками. «Наказание мое!» — со вздохом называл ее в такие дни капитан, никогда не державший зла на свою капризную подругу.
