Смущенно взглянув на него, Натали пожала плечами:
– Я вовсе не против того, чтобы вам рассказать. Надеюсь, это поможет вам понять, почему я решила – скрепя сердце, уверяю вас, – остаться дома, а не переехать к вам. – Она вздохнула. – Если бы я уехала из дома, Гектор сделал бы следующее. Во-первых, перестал выплачивать мне содержание из отцовского наследства…
Малком, успевший взять в рот кусочек персика, чуть не подавился и изумленно уставился на нее. Натали взглянула на него, и в глазах ее мелькнули смешинки.
– Это не страшно, поверьте мне. Во-вторых, он грозится вычеркнуть меня из своего завещания, но я практически не обращала внимания и на эту угрозу. Я абсолютно уверена, что он просто меня запугивает.
– Даже если нет, любой мало-мальски приличный поверенный отсоветовал бы ему это делать.
– Сомневаюсь, что ему потребовалось бы отсоветовать то, чего на самом деле нет.
– Понятно. – Малком проглотил персик. – Мы с вами еще не обсудили вопрос вашего жалованья. При сложившихся обстоятельствах…
Не дав ему договорить, Натали покачала головой и, очень серьезно глядя на него, заявила:
– Нет, милорд, не думайте, что я пытаюсь заставить вас увеличить мне жалованье. И мне не хотелось бы, чтобы вы решили, будто я на этом разбогатею. Так что Гектор при всем желании не сможет поживиться за мой счет. Единственная причина, по которой я решила выполнить его требования… – Лицо Натали исказилось от боли, и она отвернулась. – Единственная причина, по которой я решила не уезжать из Кросби-Холла, вот какая: Гектор пригрозил не выплачивать содержание не только мне, но и Дереку.
Малком был потрясен.
– Не сочтите, что я не уважаю ваших любимых родственников, мисс Уиттакер, но, по-моему, ваш брат Гектор отъявленный мерзавец.
Натали засмеялась.
– Гектор мой родственник, однако далеко не любимый. Так что можете относиться к нему как угодно.
Откинувшись на спинку стула, Малком задумчиво протянул:
– Если Дерек работает у лорда Стоуксдауна, он вряд ли получает от Гектора большие деньги. Если бы я платил вам сумму, достаточную для того, чтобы вы жили здесь с нами…
– Нет, – возразила Натали и с сожалением взглянула на него. – И прошу вас, не считайте, будто я об этом не думала. Думала, но боюсь, то, что вы собираетесь предложить, невозможно. Представьте себя на месте Дерека. Разве вы, мужчина, стали бы брать деньги у своей сестры, зная, что она зарабатывает их собственным трудом?
– Думаю, не стал бы, – признался Малком. – Какая жалость!
– Совершенно верно. – Натали вздохнула. – Мне бы очень хотелось не зависеть от Гектора. А уж если бы и Дерек смог освободиться от него, это было бы вообще замечательно.
Поигрывая вилкой, Натали задумчиво смотрела на засеянную маргаритками лужайку. Мысли ее витали где-то далеко, наверное, они были с Дереком, единственным членом семьи, которого она любила. Легкий ветерок растрепал ее прическу, выхватив из нее несколько завитков. Она была такая задумчивая, грустная и хорошенькая, что Малком почувствовал, как сердце сладко забилось у/него в груди. Ему очень хотелось хоть чем-то ей помочь.
И вновь ему пришла в голову мысль: сколько проблем могло бы разрешиться, если бы он вдруг женился на ней. И проблем Натали, да и его тоже. Черт бы побрал существующие нынче правила ухаживания! Каких-нибудь сто лет назад вовсе не нужно было быть хорошо знакомым с женщиной, чтобы на ней жениться. В наши же дни мужчину сочтут сумасшедшим – или по крайней мере хамом, – если он предложит девушке, с которой только что познакомился, выйти за него замуж. Правда, вчера ему это сошло с рук, но только потому, что он сделал Натали предложение вечером, когда было темно. Если бы он отважился на подобное предложение днем, наверняка заработал бы пощечину.
Интересно, какова была бы ее реакция, если бы она узнала про письмо, которое он отослал своему поверенному сегодня утром, продолжал размышлять Малком. Он представил себе ее реакцию и досадливо поморщился. Какой женщине понравилось бы узнать, что о ней собирают полную информацию? Но человеку его положения лишняя осторожность не повредит. Если он и в самом деле намерен жениться на Натали Уиттакер – а чем больше он с ней общается, тем сильнее это желание, – он должен знать о ней все. А пока он попытается потихоньку подготовить ее к тому, чтобы она согласилась на его предложение. Потому что если информация, которую Паттерсон ему представит, окажется положительной, он попросит Натали стать его женой.
Наконец-то после долгих лет бездействия он сделает Саре что-то хорошее – он даст ей мать.
Лорд Малком предложил проводить Натали домой. И по какой-то необъяснимой причине она весь день думала об этом предложении. Что бы она ни делала – читала Саре, гуляла с ней или играла, – мысли ее были заняты тем, что сегодня вечером лорд Малком проводит ее домой. И всякий раз, когда она об этом думала, дрожь пробегала по ее телу.
Натали никак не могла понять, боится ли она этого события или, наоборот, с нетерпением ждет.
Но почему она должна этого бояться? И почему должна с нетерпением ждать? Странная реакция на простую любезность. Кроме того, путь предстоит им весьма короткий. Она будет наедине с лордом Малкомом не более четверти часа, а может, и того меньше.
Если, конечно, он не предложит ей прогуляться.
И при этой мысли вновь по спине Натали пробежал холодок. О Господи, что же с ней происходит?
К счастью, во время ужина Натали удалось избавиться от смущавших ее мыслей. Ужин прошел в непринужденной обстановке скорее всего потому, что Натали не во что было переодеться, да и лорд Малком не удосужился это сделать. Сара сидела за столом вместе со взрослыми и весело щебетала. Натали приятно было видеть свою воспитанницу такой оживленной. Кроме того, она была рада, что лорд Малком не из тех родителей, которые требуют, чтобы его ребенок за столом сидел закрыв рот. Сара очень мило болтала о том, как прошел день, а лорд Малком внимательно слушал ее с довольной улыбкой. Сквозь высокие окна столовой пробивались лучи вечернего солнца, и казалось, даже небеса благословляют сидевшую за столом троицу.
Натали было очень приятно ужинать с Чейзами вот так, по-семейному, и в то же время ее не оставляло ощущение легкой грусти. Ужины в Кросби-Холле были лишены очарования, поскольку она почти не помнила того времени, когда во главе стола сидела мама. И она сказала об этом лорду Малкому, когда после ужина спустилась вместе с ним в холл и, надев шляпку, стала завязывать ленты.
– Только не думайте, что я вам жалуюсь, – смущенно заметила она, встретившись в зеркале с его глазами.
