— Пойдем, моя крошка, — льстиво продолжала Олдит. — Давай найдем твоего отца и скажем ему, что ты готова ехать. — Она решительно протянула руку.
Нижняя губа Мод задрожала.
— А где госпожа, моя мама?
— Королева в часовне, молится за твое благополучное путешествие.
— Все, что она может, — это молиться, — с неожиданной горечью пробормотала Мод, не в первый раз удивляясь, как же ее матери удалось стать королевой, если она всегда ведет себя как монахиня. Да и сейчас ей не особенно верилось, что набожная королева сможет защитить ее от разгневанного отца.
Девочка знала, что грех так думать о своей благочестивой матери, но сейчас ей было все равно; подавленный страх внезапно вырвался из-под контроля.
— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, не заставляйте меня уезжать! — закричала она и в новом приступе отчаяния бросилась на пол.
Внезапно со страшной силой распахнулась дверь. В комнату шагнул Генрих, король Англии и герцог Нормандский. За ним по пятам следовали два щенка грейхаунда, покусывающие друг друга. Короля сопровождали его единственный законный сын принц Вильгельм и старший из побочных сыновей Роберт. При виде Мод, униженно стоящей на коленях, прищуренные глаза короля широко раскрылись от возмущения.
— О Боже всемогущий! Что за дикость, принцесса? Встаньте сейчас же!
Перепуганная, Мод поспешно поднялась на ноги, отряхивая юбку. Перед ней стоял отец: бычья фигура, в оранжево-коричневой тунике и плотно облегающих штанах, на темноволосой голове крепко водружена корона Англии, сильные мускулистые руки скрещены на широкой груди.
— Что означает это неподобающее поведение? — в его голосе появился угрожающий оттенок. — Императорский посол, граф фон Геннштин, сгорает от нетерпения отправиться в путь.
— Я не хочу ехать в Германию и не хочу выходить замуж, сир, — проговорила Мод сдавленным голосом.
— Не хочешь ехать? не хочешь ехать? — Генрих обратился к мальчикам: — Вы слышите, сыновья? Я нахожу для вашей сестры самую прекрасную партию во всем христианском мире, а это неблагодарное создание отказывается ехать! — Король повернулся и, нахмурившись, посмотрел на Мод. — Черт побери, какие затруднения могут быть сейчас? Тебе неприятна мысль о браке вообще? Но я уже объяснял, что венчание не состоится до твоего тринадцатилетия, а о том, что помолвка будет в мае, мы договорились еще в прошлом году. Так было удобно императору, и эти планы измениться не могут.
Засунув большие пальцы рук за широкий кожаный пояс, охватывающий талию, Генрих расхаживал по комнате на согнутых от многочасовой езды в седле ногах. Он подошел к скамеечке для молитв с расшитой бледно-голубой подушкой и направился обратно к Мод. Оба щенка кувыркались позади него вместе с Франтиком, самым младшим из помета.
— Просто я не хочу уезжать из дому, — прошептала Мод. — Пожалуйста, прошу тебя, позволь мне остаться в Англии.
— Где королева? — спросил Генрих у Олдит, не обращая внимания на Мод. — Почему ее нет, чтобы разобраться со всем этим? Почему такие проблемы всегда ложатся на мои плечи?
— Она в часовне, сир, — ответила саксонская нянька.
Король сердито взглянул на Мод.
— Не стоило и спрашивать. Если бы ваша мать проводила меньше времени на коленях и больше учила бы вас элементарным навыкам надлежащего поведения, было бы лучше для всех нас.
Он угрожающе шагнул в сторону дочери, как будто та была виновна в отсутствии королевы.
— Роберт! Не позволяй ему отсылать меня! — В отчаянии Мод бросилась к своему единокровному брату, крепкому четырнадцатилетнему юноше с глубоко посаженными темными глазами и каштановыми волосами, — смягченной копией отца. Между ними возникла глубокая привязанность еще с тех пор, как три года назад Роберт приехал жить ко двору.
— Подумай о том, сколько радостей тебя там ожидает, сестра, — обнимая ее за плечи, проговорил Роберт.
— Незачем попусту тратить время, — сказал Генрих. — Роберт, принеси мне кнут из конюшни.
Роберт побледнел. Пытаясь защитить сестру, он крепко обхватил ее за плечи.
— Позвольте мне поговорить с Мод наедине, сир. Я смогу убедить ее быть благоразумной.
— Время для разговоров закончилось. Непослушный ребенок — все равно что упрямый осел. Его следует заставить повиноваться. Принеси кнут.
— Я сейчас принесу, отец, — Вильгельм, светловолосый голубоглазый брат-близнец принцессы, выбегая из комнаты, гадко улыбнулся сестре.
— Ты собираешься осрамить меня перед императорским эскортом? Выставить на посмешище перед всей Европой? Всемогущий Боже, я преподам тебе урок, который ты не скоро забудешь.
От зловещего тона отца внутри у Мод все сжалось, в ужасе она вцепилась в брата, как пиявка.
В комнату вбежал Вильгельм, держа в руке короткий кожаный кнут.
— Вот, сир. — Самодовольно ухмыляясь, он торжествующе размахивал кнутом над головой.
Насколько Мод могла помнить, Вильгельм всегда ненавидел ее. С возмущением ревнуя к тому, что ему приходилось делить любовь короля с девочкой, которая была сообразительней его в учении и более ловкой в играх, он не упускал возможности проявить жестокость и постоянно отвергал ее неуклюжие попытки завоевать его любовь. Но теперь, возмущенная и пораженная злорадным видом брата, Мод внезапно подскочила к Вильгельму и в ярости сбила его с ног. Плеть выскочила из его руки, и он громко заревел, когда Мод набросилась на него. Царапаясь и кусаясь, дергая брата за льняные вихры, Мод ухитрилась оставить несколько царапин на розовощеком лице брата, прежде чем Роберту удалось остановить ее гневный порыв.
Король Генрих поднял плеть и стегнул кожаным ремнем по раскрытой ладони.
— Пойдем, девочка, скоро мы изгоним этого упрямого дьявола.
Судорожно сжавшись, Мод изо всех сил вцепилась в Роберта, но Олдит оттащила ее к королю. Вильгельм продолжал лежать на земле, шмыгая носом и хныча.
— Перестань блеять, как козел, — прорычал король Генрих. — Тебе должно быть стыдно, Вильгельм, позволять девочке брать над собой верх. Если ты не научишься защищаться более успешно, какой принц из тебя получится, а? — Он жестко взглянул на сына и вполголоса пробормотал: — Я всегда говорил, что Мод следовало бы родиться мальчиком.
Вильгельм покраснел. Поднявшись на ноги, он перестал всхлипывать и вытер нос рукавом грязной рыжевато-коричневой куртки. При взгляде на сестру в его бледно-голубых глазах сверкнула ненависть.
С побелевшим от напряжения лицом, Мод медленно отшатнулась, когда король приблизился к ней. Рука его взметнулась, и стальные пальцы схватили девочку за плечо. Она вывернулась из них, едва не вывихнув плечо, побежала к кровати и, споткнувшись о дубовый стол, упала на колени. В мгновение ока Генрих оказался рядом с ней. Мод попыталась залезть под стол, но путь ей преградили отцовские ноги, обутые в черные башмаки. Мод увидела, как угрожающе поднялась рука короля, услышала звук плети, со свистом рассекающей воздух. Кожаный ремень стегнул ее, и сквозь платье и тунику спину обожгла резкая боль.
