Откуда-то сзади раздались рыдания Глории, надрывные, горькие. Всхлипывающая Бидди шептала ей что-то на ухо и гладила по голове, утешая. Ханна даже не обернулась. Она оплакивала родителей безмолвно, поклявшись найти и безжалостно наказать их врагов. Ночь, опустившаяся внезапно и укутавшая ранчо спасительным полумраком, овеяла ее лицо прохладой.
«Я должна оставаться сильной. Ради сестер. Ради отца. Ради мамы».
Ханна расправила плечи и глубоко вдохнула. Груз ответственности, который лежал на ней, нелегок. Будучи самой старшей из сестер Лолес, она должна выполнить данное себе слово. И будто в ответ на ее мысли сердце заполнило ледяное спокойствие, вытеснив мучительную боль. Она оплачет родителей позже, когда отомстит за них.
А пока… пока нужно запомнить страшную картину, которая встретила их в отчем доме, запомнить до мельчайших деталей. Она будет подогревать желание наказать убийц. Итак, мама, папа, старый Пит и даже его собаки хладнокровно застрелены, один за другим. Домашние не ждали опасности, и враг застал их врасплох. Похоже, трагедия случилась совсем незадолго до того, как сестры вернулись из гостей. Угли еще тлели в камине, а кровь не успела свернуться.
Что, если убийцы все еще рядом? Затаились поблизости и выжидают момент, чтобы нанести новый удар?
Вздрогнув, Ханна вгляделась в полумрак. Никакого движения, никаких посторонних шорохов. Никого.
«Если бы нас тоже хотели убить, дождались бы нашего возвращения и напали из-за ворот, что гораздо проще».
Ханна кивнула, соглашаясь сама с собой. Она должна вернуться в гостиную к плачущим сестрам, не для того чтобы лить слезы – что-то доброе и светлое умерло сегодня внутри ее, – а для того чтобы поддержать и утешить.
Ханна повернулась и пошла в глубь дома. Сегодня весь ее мир перевернулся с ног на голову, и нечто темное, расчетливо-холодное поселилось в ее душе. Мрачный ангел мести уже раскрыл над ней свои черные крылья.
* * *
Несколько дней спустя состоялись похороны. Кэтрин и Джейси Лолес, а также Питера Энглина предали земле 21 сентября 1873 года. Несколько близких знакомых уже разъехались по домам, и теперь Ханна ждала сестер в библиотеке, любимой маминой комнате. Ханна тоже очень любила библиотеку – массивный шкаф с книгами, изящные кресла, старинное пианино. Казалось, ничто не изменилось и мама в любой момент может зайти сюда, задернуть тяжелые портьеры и зажечь керосиновую лампу.
Именно в библиотеке Кэтрин Лолес давала дочерям уроки игры на пианино и обучала их наукам. За стоявшим посередине комнаты столом девушки устраивали чаепития, оттачивая светские манеры. Вон там, возле окна, мама показывала, как должна двигаться и танцевать истинная леди.
– Мы здесь. О чем ты хотела поговорить? – раздался голос Джейси.
Ханна не слышала, как они вошли. Обернувшись, девушка указала сестрам на диванчик из розовой парчи, предлагая сесть. Младшая и средняя сестра повиновались молча и теперь сидели рядышком и грустно смотрели на Ханну. В свои двадцать один и девятнадцать (на два и четыре года младше Ханны соответственно) сейчас они больше напоминали двух несчастных воробышков, нежели юных леди.
Ханна взглянула на Джейси и вздохнула. Средняя сестра настолько напоминала отца (она даже носила его имя), что у Ханны сжалось сердце. Даже темный загар не мог скрыть бледности ее лица; черные волосы Джейси забрала в скромный пучок, дрожащие руки она положила на колени, теребя ткань траурного платья, темные заплаканные глаза с мукой смотрели на Ханну.
Глория выглядела совершенно по-другому. Изящная, как ивовый прутик, с тонкой, длинной шейкой, она шмыгала носом и терла глаза с покрасневшими веками. Густые, цвета соломы волосы, отливавшие рыжим, никак не хотели лежать в порядке, и на лоб и уши вывалилось несколько непослушных прядей. Зеленые глаза Глории как-то потускнели и смотрели вымученно, лицо осунулось.
Ханна обвела сестер взглядом и вздохнула. Сама она как две капли воды походила на мать, особенно когда садилась за пианино. От Кэтрин Лолес Ханне достались мягкие каштановые волосы и синие глаза. Когда она злилась или возмущалась, синий оттенок сменялся зеленым, как и у матери.
«Ты даже двигаешься, как она! Не идешь, а плывешь! Как тебе удается?» – весело восклицала когда-то Глория.
Теперь сходство казалось особенно мучительным, напоминая о недавней трагедии.
Ханна посмотрела на младшую сестру и улыбнулась ей ободряюще. Она не знала, с чего начать разговор. Решив отправиться в Бостон, она еще не посоветовалась с сестрами, и разговор предстоял нелегкий.
Как им сказать о своем плане? Неожиданная, страшная смерть выбила их из колеи. Джейси и Глория держались только благодаря своей уравновешенной старшей сестре. И в такой момент Ханна собиралась оставить их на ранчо вдвоем, без поддержки.
Немного поразмыслив, она просто достала из кармана небольшой сверток. Чуть раньше, опасаясь, что драгоценная находка рассыплется в прах, Ханна завернула клочок письма в кожу и свернула трубочкой. Сейчас она осторожно развязала тесемку и протянула ладонь с обрывком бумаги сестрам.
– Вы должны все знать, – начала она.
– А я вас ищу! – прервала ее Бидди, появляясь на порохе.
– Зайди, – велела Ханна. – Ты тоже имеешь право знать обо всем. Ты давно часть семьи Лолес.
– О чем ты говоришь, детка? – удивленно прокудахтала нянька. – Что за тайное сборище? После похорон нам всем стоит отдохнуть, разве нет? – Однако Бидди прикрыла дверь и прошлепала к дивану, чтобы устроиться рядом со своей любимицей Глорией.
– Я не стану никого задерживать. Мне необходимо поделиться с вами своей находкой. – Ханна чуть встряхнула ладонью, чтобы привлечь к ней внимание. – У меня есть важная улика, указывающая на тех, кто повинен в смерти родителей.
Несколько мгновений стояла полная тишина. Затем три женщины разом вскочили с мест и окружили Ханну.
– Что ты говоришь? Какая находка? Да объясни же, наконец!
– Вот обрывок письма. Я нашла его в камине в тот день, когда убили отца и мать. Клочок совсем маленький, но можно разобрать имя. К тому же бумага принадлежит Уилтон-Хьюмсам.
– И что это значит? – нетерпеливо спросила Глория. Ее зеленые глаза блестели от волнения. – Объясни же! – Но прежде чем Ханна успела ответить, она догадалась сама. – Не может быть! Мамина семья? Ты думаешь, они могли…
Глория зажала рот рукой и уставилась на старшую сестру. В ответ Ханна испытующе посмотрела на нее.
– Вы уже догадались, что я собираюсь сделать?
– Ничего себе! – возмутилась нянька. – Она уже что-то задумала. Малышка, разве тебе по зубам такое дело? Ты всего лишь юная девушка. – И Бидди всплеснула руками. Шея служанки от волнения пошла красными пятнами.
