И тут он почувствовал это — треск, и внезапно конец фок-мачты упал. Ему что-то продолжали кричать, и он ринулся в направлении планшира. Как только он прыгнул, мачта сломалась. Парус порвался, когда он ухватился за него. Серая стена воды — до самой мачты — угрожающе возвысилась над ним. Морган ухватился за отломанный конец мачты, а потом погрузился в море.
Это падение можно было сравнить разве что с падением куска масла на кирпич. Море поглотило его. Уходя под воду, он изогнулся и осмотрелся вокруг, его легкие горели огнем. Одежда сковывала движения, пока он пробивался к поверхности, а, вынырнув, сделал жадный глубокий вдох. Следующая же волна опять утащила его в глубину.
Все, что он мог сделать сейчас — только постараться держаться на поверхности. Волна накрыла его снова, и он снова погрузился в темноту. У него было ощущение, будто он плывет в холодной мгле. Мускулы одеревенели, а легкие пылали.
Быстро теряя сознание, он рванулся к поверхности. Он пробовал оставаться на плаву, но силы исчезали. Следующая серая стена волн поднялась над ним, и он понял, что не переживет ее. Галеон исчез.
В отчаянии Морган развернулся и попытался отплыть от гигантской волны. Он опустил руку и почувствовал что-то твердое — обломок мачты. Стиснув дерево, он обернулся вокруг него и весь подобрался, когда ударила волна. На сей раз он глубоко погрузился в воду, но деревянный обломок помог ему быстро подняться назад, к поверхности.
Он не помнил, как долго его трепали волны, но руки, сжимавшие мачту, замерзли, а тело оцепенело. Внезапно ветер немного улегся, проливной дождь прекратился. Его зрение затуманилось, и он смог различить только большие горы волн под рваным черным небом.
Все внимание он сосредоточил на том, чтобы остаться на плаву, пока не отвлекся, услышав странный треск. Озираясь вокруг, он увидел лишь морскую пену и белые вершины. Когда гребень качающей волны подбросил его, он понял причину появления пены и странного треска — скалы. Высокие, зубчатые, черные, в беспорядке разбросанные на берегу острова.
Морган попробовал повернуть и отплыть от них, но волны несли его к камням. Он отчаянно барахтался, но все было бесполезно, и высокая волна подхватила его так же легко, как ветер перышко. Его высоко подбросило, а затем резко швырнуло на пару камней, напоминающих гигантские зубы.
Его тело врезалось в изъеденный временем черный камень. Воздух со свистом вырвался из легких. Он отпустил обломок, отливная волна захватила его и потянула обратно в море. Теряя сознание, он усердно работал руками, но его снова подхватило и бросило. Он увидел черные зубья и белую пену и вскрикнул, когда его тело с силой врезалось между двумя скалами. Голова ударилась прямо о камень. Перед тем, как чернота окружила его, он почувствовал разрывающую боль.
Наутро после шторма Пэн стояла во внешнем дворе замка, слушая Дибблера[9] и Сниггса.[10] Беспокойство исчезло, как только шторм стал стихать, и все же неопределенное предчувствие беды не покидало ее. Дар редко обманывал ее, так что она все же не отпускала от себя охрану.
Позади Пэн располагался свинарник, примыкающий к южной стене прямо между двумя башнями, до нее доносились шум и запахи. Дибблер закричал на Сниггса, обвиняя его в том, что свиньи из замка паслись без присмотра. Пэн махнула рукой свинопасу, девочке по имени Видл,[11] а затем вздрогнула, потому что Дибблер ударил кулаком по уху Сниггса.
Когда эти двое так себя вели, она жалела, что не послушалась предупреждений Нэни о приюте бездомных. Но было так много тех, кто, подобно Сниггсу, был выброшен со своей земли жадными дворянами, или, подобно Дибблеру, ввязывался в неприятности из-за своего тяжелого нрава.
Дибблер и Сниггс все еще дрались.
— Прекратите сейчас же, — сказала Пэн.
Дибблер взглянул на нее с притворным раскаянием и ковырнул носком башмака грязь.
— Извините, хозяйка, но он заснул на посту — вот что сделал Сниггс! Что, если бы вчера вечером сэр Пондер решил напасть?
Сниггс покраснел и взорвался речью.
— Это была фея, хозяйка. Крошечная фея с золотыми крыльями и серебряными волосами бросила волшебную пыль мне в глаза и усыпила. Я даже не слышал никаких раскатов грома или еще чего.
— Волшебную пыль?
— Да, хозяйка.
Пристальный взгляд Пэн прошелся по Сниггсу от засаленных волос, джеркина[12] в заплатках и шоссов[13] до изношенных и трещащих по швам башмаков. Сниггс потирал нос, изъеденный оспой и покрытый сетью крошечных красных вен. Она почувствовала запах эля и несвежего дыхания и отстранилась.
Дибблер презрительно фыркнул. Он состязался со Сниггсом в оборванности. Его дублет[14] некогда был из зеленого и красного бархата, но настолько износился, что ворс почти вытерся. Пуговицы, которые прилежно служили, закрепляя сей предмет одежды на брюшке Дибблера, потускнели. А волосы серебрились вокруг его лысины.
Чтобы держать голову в тепле, он носил плоскую шляпу в форме почки. Дибблер имел коллекцию самых разнообразных шляп, которой очень гордился и которую готов был охранять от воров ценой жизни. Пока же он приставил один палец-сосиску к носу, чтобы быть более убедительным, и произнес:
— Не было никакой феи.
— Нет? — спросила Пэн, начиная терять терпение.
— Не-а, хозяйка. Каждый знает, что феи не выходят во время шторма. Они скрываются под поганками, и листьями, и всем таким.
Сниггс забормотал:
— Хорошо, эта скрылась в моей башне вчера вечером.
— Она не могла!
Пэн взмахнула руками и заколебалась между вздохом раздражения и улыбкой.
— Пожалуйста, вы оба. Мне не нравится эта ссора. Никакого вреда не было нанесено.
— Но, хозяйка…
— Дибблер, я благодарна тебе за твое усердие, а сейчас я должна догнать Видл. Одна из ее свиней заболела вчера вечером.
Пэн покинула этих парочку, чтобы они закончили свою ссору без нее, и пошла по еще влажной земле, избегая луж и грязи. Она прошла мимо ульев и голубятни за угол навеса для дров, где не было ни души, и вошла в сторожку. Она прошла под ржавой опускающейся решеткой через обитые железом двойные ворота и по разводному мосту. Ров изобиловал увядшими листьями из сада замка и плауном, принесенном штормом.
Выйдя за пределы замка Хайклифф, Пэн оказалась на каменном плато, на котором был построен замок, и поспешила вниз по наклонной дорожке, ведущей к полям.
Справа от нее, уютно устроившись вблизи замка, лежала деревня Хайклифф.
Как всегда, она почувствовала беспокойство о будущем своих людей. Хотя она заботилась о них, но они оставались уязвимыми перед несчастьями. В этом году зерновые культуры уродились хорошо, но один поздний заморозок, одна напасть, и всех их ждет голод. Может быть, она должна пересмотреть брачное предложение своего неприятного соседа, сэра Пондера Кутвелла.
