– Отец спрашивал обо мне?
– Каждый день, пока его ум был ясен. А потом он разговаривал только с вашей доброй матушкой, как будто видел ее рядом. Мне бы хотелось верить, что они сейчас вместе.
– А моя сестра?
– Когда ваш отец заболел, он отослал сеньориту Сабер к вашей двоюродной бабушке в Джорджию. Сеньорита умоляла его разрешить ей остаться, но он не позволил. Хорошо, что она не видела его кончины. Это разбило бы ей сердце.
Ноубл пытался представить себе повзрослевшую Сабер. Она осталась его единственной родственницей, и ему хотелось как можно скорее увидеть ее.
– За сеньоритой Сабер нужно послать, хозяин, – сказал Алехандро, словно читая мысли Ноубла. – Это ее дом, и она нуждается в вас.
– Она знает, что отец… умер? – Ноубл с трудом заставил себя выговорить это слово.
– Да, хозяин. Сеньорита Сабер будет счастлива увидеть вас. Она не хотела уезжать, боясь, что вы вернетесь в ее отсутствие.
– Ты прав – Сабер должна вернуться. Я отправлю письмо моей двоюродной бабушке Эллен с просьбой подготовить ее к отъезду. Но сначала нужно навести здесь порядок. – Ноубл окинул взглядом комнату. – Похоже, воры забрали все, что не смогли уничтожить. Как я могу позволить ей вернуться, когда дом в таком виде? Сначала я должен сделать его пригодным для жилья.
Алехандро улыбнулся:
– Не волнуйтесь, хозяин, грабители не смогли забрать все. Когда ваш отец слег, он велел мне спрятать все ценное. Большая часть мебели на сеновале и в общежитии для работников.
– А мамин рояль?
Ноубл не знал, почему рояль так важен для него, хотя в доме было много куда более ценных вещей. Но он помнил маленькую Сабер, которая взбиралась на табурет, болтала короткими ножками и касалась клавиш миниатюрными пальчиками.
– Рояль в порядке. – Старик покачал головой. – Пьяные грабители приходили много раз, били стекла, шарили по комнатам. Но однажды мои сыновья обстреляли их, и эти трусы уже не возвращались. Правда, они увели большую часть скота. Нам удалось спасти меньше сотни голов и только пять лошадей. – Алехандро опустил голову. – Мне стыдно, что я вас подвел.
Ноубл ощутил глубокую благодарность к старику, остававшемуся в Каса дель Соль, когда все покинули его. Он мог лишь догадываться о трудностях, с которыми столкнулись Алехандро и его семья.
– Ты сделал больше, чем можно было ожидать. Я в неоплатном долгу у тебя и твоей семьи.
– Вы дома, хозяин, и мне этого достаточно. Моя жена Маргрета сохранила вашу комнату в том виде, в каком вы ее оставили. – В темных глазах старика мелькнуло беспокойство. – Вы ведь не уедете снова?
Ноубл внезапно ощутил всю тяжесть свалившейся на него ответственности. Но он знал, что ожидал бы от него отец.
– Нет, старина. Я останусь дома.
– Тогда мы снова сделаем Каса дель Соль процветающей гасиендой! – улыбнулся Алехандро. – Как только другие вакерос узнают, что вы здесь, они тоже вернутся, хозяин.
В глазах Ноубла отразилось страдание.
– Я не могу платить им жалованье, Алехандро. – Он судорожно глотнул. – Я не в состоянии платить даже тебе.
– Платить?! – с возмущением воскликнул старший вакеро. – Неужели я слышу от вас такие слова? Это такой же мой дом, как и ваш! И я, и мой отец родились здесь, а мой дед прибыл из Испании вместе с вашим дедом. То же касается и многих других. Они вернутся, потому что всегда работали на хозяев Каса дель Соль.
Ноубл уставился в разбитое окно, не зная, как выразить свою признательность.
– Это будет нелегко, Алехандро, – тихо произнес он.
– Вы только скажите, что надо делать, и все будет в порядке.
Повернувшись, Ноубл встретил спокойный и обнадеживающий взгляд Алехандро.
– Сначала мы должны восстановить стадо. Нам также понадобятся лошади, а для этого нужны деньги.
Старик кивнул:
– Ваш отец оставил вам письмо. Возможно, там окажется что-нибудь полезное.
Когда вакеро вышел, Ноубл подошел к окну и посмотрел на пыльный двор. Как сможет он занять место отца, не обладая ни его умом, ни энергией? Но ему придется сделать это, чтобы спасти Каса дель Соль – в память об отце и всех тех, кто создавал их ранчо на пустом месте.
Вернулся запыхавшийся Алехандро.
– Вот письмо, хозяин. Прочтите, что написал ваш отец. Увидите – все опять будет хорошо. Вас не сломят трудности – вы слишком похожи на отца.
Ноубл окинул взглядом разоренную комнату, пытаясь представить ее себе такой, какой она была прежде.
– Надеюсь, ты прав.
– Но не забывайте: многие попытаются остановить вас, – предупредил Алехандро.
– Пускай. Худшее они уже сделали.
Вскрывая письмо, Ноубл пытался скрыть острую душевную боль. Ничего – больше его не удастся застигнуть врасплох. И он уже никогда не станет доверять женщине.
Почерк отца был неразборчивым, а бумагу покрывали кляксы. Ноубл с трудом вчитывался в каракули:
«Сын мой!
Когда ты прочитаешь это, меня уже не будет в живых. Не горюй обо мне, а займи принадлежащее тебе по праву место хозяина Каса дель Соль. Не позволяй никому посягнуть на твое наследство. Я поместил деньги в банк в Новом Орлеане. Свяжись с тамошним нотариусом Джорджем Нанном. Он честный человек, так что можешь полностью ему доверять. У мистера Нанна есть копия моего завещания, и он поможет тебе во всем. Пошли за сестрой, как только почувствуешь, что она может вернуться домой, не подвергаясь опасности. Всегда держитесь вместе! Моя душа покинула эту землю, но сердце остается с вами».
Ноубл долго смотрел на лист бумаги. Ему казалось, будто отец говорил с ним из могилы, и это придавало Ноублу смелости, необходимой для того, что предстояло сделать. Странно только, что отец предпочел обратиться к нотариусу в Новом Орлеане, а не в Техасе.
Ноубл спрятал письмо в конверт и положил его в нагрудный карман.
– Кого я могу послать в Новый Орлеан с поручением, Алехандро?
– Моего старшего сына Томаса, хозяин, – без колебаний ответил вакеро. – Он парень надежный.
– Тогда сразу же пришли его ко мне. Я составлю необходимые документы. Он сможет уехать в ближайшие дни?
– Конечно, хозяин. Он исполнит любое ваше приказание.
Ноубл тяжело вздохнул:
– Надеюсь, Алехандро, я смогу стать таким, каким хотел меня видеть мой отец.
– Каждый сам творит свою судьбу, хозяин.
– Да, мой друг. Мы сами создаем нашу судьбу.
Спешившись, Рейчел бросила поводья Зебу – старому ковбою, более сорока лет работающему на ранчо «Сломанная шпора». Зеб казался такой же частью ранчо, как и сама земля. Когда он начал отставать от более молодых ковбоев, Рейчел поручила ему уход за лошадьми, что его вполне устраивало. Зеб любил лошадей, и они отвечали ему тем же.
