— О чем вы? Даже представить не могу, что лорду Димсдейлу интересно сидеть со мной за одним столом, а уж тем более знакомить со своей семьей. Да и сама я вовсе не стремлюсь в светское общество.
Ответить Марианна не успела, так как дверь внезапно распахнулась.
— Крем не помогает! — завопила Виктория и бросилась к матери. Она даже не заметила Кейт, просто упала на колени и спрятала лицо в складках платья.
Марианна тут же отбросила сигарету и, нежно обняв дочь за плечи, заворковала:
— Тише, тише, детка. Разумеется, поможет. Просто нужно время. Мамочка обещает, что все будет хорошо. Твое личико снова станет таким же красивым, как всегда. А на всякий случай я отправила лакеев в Лондон и приказала привезти двух самых лучших докторов.
Кейт заинтересовалась:
— А каким кремом ты намазала рану?
Марианна бросила косой, недружелюбный взгляд и ответила за дочь:
— Ты о таком даже не слышала. Сделан из толченого жемчуга и чудодейственно помогает при любых неприятностях с лицом. Я и сама им каждый день пользуюсь.
— Ты только посмотри на мою губу, Кейт! — Виктория подняла голову. — Обезображена на всю жизнь! — На глазах выступили слезы отчаяния.
Нижняя губа действительно внушала тревогу: распухла и из нежно-розовой превратилась в фиолетовую. Да и рот заметно съехал в сторону.
Кейт встала и подошла ближе, чтобы как следует рассмотреть.
— А доктор Басби это уже видел?
— Приезжал вчера, старый дурак, — заявила Марианна. — Даже не понимает, насколько это серьезно. Не предложил никакого лечения, никакой мази не назначил. Ровным счетом ничего не сделал!
Кейт повернула Викторию к свету.
— По-моему, место укуса воспалилось, — рассудила она. — А вы уверены, что этот крем в достаточной степени гигиеничен?
— Ах так? Позволяешь себе ставить под сомнение мое решение? — закричала Марианна и в бешенстве вскочила.
— Да, позволяю, — невозмутимо подтвердила Кейт. — Если Виктория так и останется с перекошенным ртом из-за шарлатанского лекарства, которое вам обманом всучили в Лондоне, то виноваты будете вы!
— Грубиянка! — Разгневанная Марианна шагнула к падчерице.
Однако Виктория предостерегающе подняла руку.
— Подожди, мама. Кейт, так ты действительно считаешь, что крем вреден? Губа ужасно болит.
Виктория отличалась необыкновенной красотой: очаровательное личико, безупречный цвет лица и большие томные глаза — всегда слегка влажные, как будто она только что смахнула сентиментальную слезу. А поскольку слезы на самом деле приходилось смахивать с утра до вечера — и сентиментальные, и прочие, — то глаза практически не просыхали. Вот и сейчас по щекам скатились две крупные прозрачные капли.
— Думаю, в рану попала инфекция, — нахмурилась Кейт. — Губа хорошо заживала, но теперь… — Она слегка нажала, и Виктория вскрикнула от боли. — Боюсь, придется вскрывать нарыв.
— Ни за что! — взревела Марианна.
— Но я не могу позволить резать лицо, — дрожа от ужаса, пробормотала Виктория.
— Хочешь остаться кривой? — терпеливо уточнила Кейт.
Виктория задумалась.
— Не позволю ничего предпринимать до визита лондонских докторов, — сурово заявила мачеха и снова села.
Марианна бесконечно доверяла всему, что являлось из Лондона. Кейт подозревала, что причина снобизма кроется в деревенском детстве. Впрочем, за годы совместной жизни Марианна ни словом не обмолвилась о своем прошлом, так что судить наверняка было трудно.
— Что ж, остается надеяться на их скорый приезд, — заключила Кейт, втайне раздумывая, не грозит ли воспаление губы заражением крови. Хотелось верить, что все обойдется. — Так зачем я понадобилась вам во время обеда, Марианна?
— Конечно, из-за моей губы, — жалобно пробормотала Виктория и хрюкнула как поросенок.
— Из-за губы? — повторила Кейт.
— Мне нельзя будет поехать с визитом, да? — невнятно добавила Виктория.
— Через несколько дней твоей сестре предстоит отправиться в гости к одному из важных родственников лорда Димсдейла, — пояснила Марианна. — Если бы ты не бегала по поместью с утра до вечера и не выслушивала бесконечные жалобы никчемных бездельниц, то наверняка бы об этом помнила. Он принц. Принц!
Кейт устало опустилась на стул и посмотрела сначала на одну из названных родственниц, а потом на вторую. Марианна сияла и блестела, как новенький полупенсовик. Виктория, напротив, выглядела мягкой, туманной, чуть расплывчатой. Удивительные розоватые волосы — нечто среднее между светлыми и рыжими — причудливо вились вокруг лица, в то время как прическа Марианны отличалась безупречной законченностью. Горничная не напрасно трудилась три часа кряду с раскаленными железными щипцами в руках.
— Честно говоря, не понимаю, какое отношение имеет ко мне этот отложенный визит, — призналась Кейт, — хотя искренне сочувствую твоему разочарованию, Виктория.
Она не кривила душой. Ненависть к мачехе ни в малейшей степени не распространялась на сводную сестру. Во-первых, Виктория обладала таким мягким характером, что никогда не подавала поводов для разногласий, а во-вторых, Кейт попросту жалела бедняжку, ведь водопад любви, который обрушивала на нее мать, был еще хуже постоянных придирок и претензий к падчерице.
— Видишь ли, — печально произнесла Виктория, усаживаясь на кучу платьев, высотой напоминавшую стул. — Тебе придется стать мной. Я не сразу поняла мамин план, но она рассчитала все до мелочей. Уверена: милый Элджи согласится.
— Но я никак не смогу стать тобой, что бы это ни означало, — категорично заявила Кейт.
— Очень даже сможешь, — возразила Марианна. Она как раз докурила первую сигарету и теперь зажигала от нее вторую. — И станешь.
— Нет, не стану. Понятия не имею, о чем вы рассуждаете. В каком контексте мне придется изображать Викторию? И перед кем?
— Перед принцем, разумеется. — Марианна слегка пожала плечами и взглянула на падчерицу сквозь дымовую завесу. — Разве ты не слышала, о чем речь?
— Хотите, чтобы я притворилась Викторией? Перед принцем? Каким принцем?
— Я тоже не сразу поняла. — Виктория с опаской провела пальцем по больной губе. — Видишь ли, чтобы Элджи смог на мне жениться, необходимо одобрение одного из высокопоставленных родственников.
— А именно принца, — вставила Марианна.
— Элджи говорит, что этот человек — принц из какой-то крошечной страны на краю света, и других родственников по материнской линии у него в Англии нет. Поэтому леди Димсдейл готова передать свое приданое только после его одобрения. Такова воля покойного лорда Димсдейла, — пояснила Виктория. — Ужасно несправедливо! Если Элджи женится до тридцати лет без согласия матери, то потеряет огромную часть своего наследства. А ему нет еще и двадцати!
