Джонатан начал приходить в себя.
— Как же ты намерена получить эти деньги? — усмехнулся он. — Если ты не выйдешь замуж за Фаррела, то в течение пяти лет не сможешь прикоснуться к этим деньгам. До сих пор ты жила на мой доход, но хочу предупредить: если откажешься выйти замуж за Фаррела, я вышвырну тебя на улицу, поскольку мне от тебя больше не будет никакой пользы.
— Будь умницей, Риган, — сказал Фаррел, положив руку ей на плечо.
Она попятилась от него.
— Я не такая, как вы сказали, — прошептала она. — Я не такая глупенькая и многое умею делать. Мне не нужна ничья благотворительность.
— Конечно, не нужна, — покровительственным тоном сказал Фаррел.
— Бросьте! — сердито сказал Джонатан. — Ей бесполезно что-нибудь втолковывать. Она живет как во сне. Такой же была и ее мать. — Он схватил ее за предплечье, и его пальцы больно вонзились в ее кожу. — Ты представляешь, каково мне было в течение последних шестнадцати лет, с тех пор как умерли твои родители? Я наблюдал, как ты ешь мой хлеб, носишь одежду, за которую заплатил я, хотя тебе принадлежат миллионы — миллионы! — к которым я никогда не смогу прикоснуться. Даже после того, как ты достигнешь возраста, позволяющего тебе получить наследство, разве есть у меня надежда, что ты дашь мне из этих денег хотя бы фунт?
— Я бы дала. Ведь ты мой дядя!
— Ха! — Он оттолкнул ее к стене. — Ты влюбилась в какого-то никчемного расфранченного денди, который спустит все твое состояние за какие-нибудь пять лет. Вот я и решил дать тебе то, что хочешь ты, и гарантировать при этом, что я получу то, что хочу я.
— Позвольте! — воскликнул Фаррел, чуть не задохнувшись от возмущения. — Вы это меня так назвали? Если это так, то…
Не обращая внимания на его возмущение, Джонатан продолжал:
— Выбирай! Или выходи за него замуж, или убирайся отсюда сию же минуту!
— Вы не можете… — начал было Фаррел.
— Я, черт возьми, могу все! А ты, как видно, ненормальный, если думаешь, что я буду содержать ее еще пять лет исключительно ради собственного удовольствия.
Риган ошеломленно переводила взгляд с одного мужчины на другого. Фаррел. Как могла она так ошибаться? Он не любил ее и хотел получить только ее деньги, он с ужасом говорил о женитьбе на ней.
— Каков будет ответ? — спросил Джонатан.
— Я иду упаковывать вещи, — прошептала Риган.
— Только не одежду, которую купил я, — ухмыльнулся Джонатан.
Какой бы ни считали ее эти двое мужчин, Риган Уэстон была очень гордым человеком. Ее мать сбежала из дома и вышла замуж на клерка, у которого не было ни гроша в кармане, но поскольку она работала вместе с ним и верила в него, они сколотили себе состояние. Матери было сорок лет, когда родилась Риган, а два года спустя она и ее муж утонули, катаясь на лодке. Риган осталась на попечении своего единственного родственника, брата ее матери. За все эти годы у нее не было повода проявить унаследованную от матери силу воли.
— Я ухожу, — спокойно сказала она.
— Риган, будь благоразумна, — сказал Фаррел. — Куда ты пойдешь? Ведь ты никого не знаешь.
— Может быть, мне следует остаться здесь и выйти за вас замуж? Каково вам будет иметь такую неотесанную жену?
— Пусть уходит. Она вернется, — сердито обрезал Джонатан. — Пусть узнает сама, что за штука окружающий мир.
Когда Риган увидела ненависть в глазах дядюшки и презрение в глазах Фаррела, ее боевой задор сильно поубавился. Чтобы не передумать и не упасть на колени перед Фаррелом, она торопливо повернулась и выбежала из дома.
На улице было темно. Ветер с моря раскачивал ветви деревьев над головой. Она остановилась на пороге и высоко подняла подбородок. Она еще им покажет, что не такое уж она никчемное создание, каким они ее считают. Ступая по холодным камням, она пошла от дома, стараясь не думать о том, что пусть даже вокруг темно, но она находится за порогом дома в одной ночной сорочке. Когда-нибудь, думала Риган, она вернется в этот дом в атласном платье, с красивыми перьями, украшающими прическу, и Фаррел упадет перед ней на колени и скажет, что она самая прекрасная женщина на свете. Конечно, к тому времени она прославится своими великолепными приемами, станет фавориткой короля и королевы, и все будут любить и уважать ее за ум и образованность, а также за красоту.
Ей было так холодно, что даже мечтать стало трудно. Остановившись возле чугунной ограды, Риган потерла руками предплечья. Где она находится? Ей вспомнилось, как Фаррел сказал, что ее содержат в плену. Так оно и было. С двухлетнего возраста она крайне редко покидала Уэстон-Мэнор. Ей составляли компанию только сменявшие друг друга служанки и испуганные гувернантки, а единственным местом развлечений был сад. Несмотря на то что она почти всегда проводила время одна, Риган редко чувствовала одиночество. Она не ощущала его, пока не встретила Фаррела.
Прислонившись к холодному железу ограды, она закрыла лицо руками. Кого она пытается обмануть? Что может она сделать одна, ночью, одетая только в ночную сорочку?
Услышав приближающиеся шаги, Риган подняла голову. Лицо ее озарила улыбка. Наверняка это Фаррел пришел за ней! Оттолкнувшись от ограды, она зацепилась за что-то рукавом и разорвала сорочку на плече. Не обращая на это внимания, она бросилась на звук шагов.
— Привет, милашка, — произнес плохо одетый молодой человек. — Ты пришла поздороваться со мной, уже готовенькая, чтобы лечь в постель?
Риган попятилась от него и наступила на подол длинной сорочки.
— Не надо бояться Чарли, — сказал он. — Я не хочу от тебя ничего такого, чего не хочешь ты.
Риган с бешено бьющимся сердцем бросилась бежать, причем прореха на плече с каждым движением становилась все больше. Она не знала, куда бежит — то ли к чему-то, то ли от чего-то. Даже упав, она поднялась и продолжила бежать, не замедляя шага.
Она долго бежала, потом скользнула в узкий проход между домами и, подождав, пока немного успокоится сердце, прислушалась к шагам гнавшихся за ней мужчин. Подумав, что преследователи отстали, она прислонилась к влажной кирпичной стене и вдохнула соленый, пропахший рыбой морской воздух. Где-то справа от нее послышался смех, хлопнула дверь, потом она услышала какой-то металлический звук и крики чаек.
Опустив взгляд, она увидела, что ночная сорочка разорвана и испачкана грязью. Грязь была также на волосах и, видимо, на щеке. Стараясь не поддаваться панике, Риган попробовала оценить ситуацию. Надо поскорее выбраться из этого вонючего места и, пока не настало утро, найти какое-нибудь безопасное место, где можно отдохнуть.
Она, как могла, пригладила волосы и, прикрыв прореху на разорванной сорочке, направилась туда, где слышался смех. Может быть, там ей кто-нибудь поможет.
