Ковёр с красивым узором был достоин висеть на стене. Киру казалось преступлением наступить на него своими тяжёлыми рабочими ботинками. В такой прекрасной обстановке он чувствовал себя не в своей тарелке. Ему не нравилось, что пришлось оставить своих людей, Оуэна и Слораха, на пристани. Некоторое время они смогут обойтись без него, особенно Слорах, который проработал на винокурне отца Кира почти четыре десятилетия. Но именно Кир нёс ответственность за винокурню, и только от него зависело её благополучие. Он не мог позволить себе отвлекаться на женщину, когда необходимо убедиться, что нерастаможенное виски благополучно разместилось на складе.
Особенно на эту. Образованную и благовоспитанную дочь графа. И не просто графа, а лорда Уэстклиффа, чьё влияние и богатство были известны повсеместно. А леди Меррит, владелица судоходной компании, включавшей в себя не только флот грузовых пароходов, но и склады, не уступала отцу.
Как единственному ребёнку в семье, пожилые родители дали Киру лучшее, что могли себе позволить, но литература и культура не входили в число его сильных сторон. Он находил красоту во временах года и штормах, в долгих блужданиях по острову. Он любил рыбачить и гулять со своей собакой, и ему нравилось изготавливать виски, этому ремеслу научил его отец.
Он был приверженцем простых и понятных удовольствий.
Леди Меррит, однако, не относилась ни к тем, ни к другим. Она была совершенно иным видом удовольствия. Роскошью, которой следует упиваться, но не таким мужчинам, как он.
Хотя это не мешало Киру представлять её, раскрасневшуюся и податливую, в своей постели. Воображать, как её тёмные волосы шёлковым покрывалом ложатся на его подушку. Он хотел слышать, как со своим благородным произношением она умоляет его о разрядке, пока Кир медленно и неспешно в неё вонзается. К счастью, она понятия не имела о непристойном ходе его мыслей, иначе бы с криками убежала.
Они пришли в просторную комнату, где перед печатной машинкой на железной подставке сидела светловолосая женщина средних лет в очках.
— Миледи, — поприветствовала женщина, поднимаясь на ноги. Её взгляд скользнул по Киру, отметив его неопрятный вид, влажную одежду и отсутствие пальто. Уловив сильный запах виски, она лишь дёрнула носом. — Сэр.
— Мистер Макрей, — проговорила леди Меррит, — это моя секретарша, мисс Юарт. — Она указала на пару изящных кожаных кресел перед облицованным белым мрамором камином. — Не хотите ли присесть вон там, пока я с ней переговорю?
Нет, не хочет. Вернее, не может. Прошло уже несколько дней с тех пор, как он в последний раз нормально отдыхал. Если он присядет хоть на несколько минут, его одолеет усталость.
Он покачал головой.
— Я постою.
Леди Меррит посмотрела на него так, словно он и его проблемы интересовали её больше всего на свете. Скрытая нежность в глазах этой женщины могла растопить ледник в разгар зимы.
— Может быть кофе? — предложила она. — Со сливками и сахаром?
От одной мысли о нём у Кира чуть не подкосились колени.
— Да, — поблагодарил он.
В мгновение ока секретарша принесла маленький серебряный поднос с кофейным сервизом и фарфоровой чашкой на ножке. Она поставила его на стол, а леди Меррит налила кофе и добавила сливки и сахар. За Киром так не ухаживала ни одна женщина. Он придвинулся поближе, загипнотизированный грациозными движениями её рук.
Она протянула ему чашку, и он обхватил её пальцами, наслаждаясь исходившим от неё теплом. Однако, прежде чем сделать глоток, Кир осторожно осмотрел выступ в форме полумесяца на краю чашки.
— Чашка для обладателей усов, — объяснила леди Меррит, заметив его замешательство. — Эта деталь защищает верхнюю губу джентльмена от пара и не даёт воску для усов растаять и стечь в напиток.
Кир не смог сдержать улыбку, когда поднёс чашку к губам. Его собственная растительность на лице была коротко подстрижена и в воске не нуждалась. Но он видел, какие пышные усы украшали состоятельных мужчин, у которых каждое утро находилось время вощить и закручивать кончики в жёсткие маленькие завитки. Очевидно, мода требовала изготовления для них специальных чашек.
Кофе был густым и крепким, возможно, лучшим на его памяти. Настолько вкусным, что Кир выпил его весь за несколько глотков. Его мучала чересчур сильная жажда, чтобы неспешно потягивать кофе как джентльмен. Он смущённо начал ставить чашку обратно на поднос, решив, что было бы невежливо просить добавки.
Не спрашивая, леди Меррит снова наполнила его чашку и добавила сахар и сливки.
— Я вернусь через минуту, — сказала она и отошла посовещаться с секретаршей.
На этот раз Кир не стал спешить, а затем опустил чашку на поднос. Пока женщины разговаривали, он медленно вернулся к столу, чтобы взглянуть на блестящую чёрную штуковину. Пишущую машинку. Он видел их только в рекламных объявлениях в газетах. Кир заинтриговано склонился над ней и принялся изучить алфавитные клавиши, закреплённые на крошечных металлических рычажках.
После того как секретарша покинула комнату, леди Меррит подошла к Киру. Заметив его интерес к машинке, она вставила небольшой лист бумаги и провернула валик, чтобы его зафиксировать.
— Нажмите на какую-нибудь букву, — предложила она.
Когда Кир осторожно дотронулся до клавиши, поднялся металлический стержень и коснулся чернильной ленты, закреплённой перед бумагой. Но после того, как он опустился, страница всё равно осталась чистой.
— Сильнее, — посоветовала леди Меррит, — площадка с буквой должна ударить по бумаге.
Кир покачал головой.
— Я не хочу ничего сломать. — Пишущая машинка выглядела хрупкой и чертовски дорогой.
— Не сломаете. Давайте же, попробуйте. — Улыбнувшись его несговорчивости, она сказала: — Тогда я напечатаю ваше имя. — Высмотрев нужные клавиши, леди Меррит с силой по ним ударила. Он наблюдал поверх её плеча, как на бумаге появляется его имя, выбитое идеальным, мелким шрифтом:
"Мистер Кир Макрей".
— Почему буквы расположены не в алфавитном порядке? — спросил Кир.
— Если вы ударите по клавишам, расположенным слишком близко друг к другу, например, "С" и "T", металлические рычаги заест. Благодаря такому расположению алфавита машинка работает плавно. Напечатать что-нибудь ещё?
— Да, ваше имя.
Когда она согласилась, на её нежной щеке появилась ямочка. Всё внимание Кира сосредоточилось на восхитительной, крошечной впадинке. Ему захотелось прижаться к ней губами и провести по ней языком.
"Леди Меррит Стерлинг" напечатала она.
— Меррит, — повторил он, пробуя её имя на языке. — Это ваше семейное имя?
— Не совсем. Я появилась на свет во время шторма в ночь, когда врач был занят, а акушерка пьяна. Но местный ветеринар, доктор Меррит, вызвался помочь моей матери во время родов, и родители решили назвать меня в его честь.
Уголки губ Кира тронула улыбка. Хотя ему до смерти хотелось есть, а большую часть дня он провёл в дьявольском расположении духа, его начало окутывать ощущение благополучия.
Когда она провернула валик, чтобы достать бумагу, Кир мельком увидел внутреннюю часть её хрупкого и тонкого запястья, где сквозь тонкую кожу проступал узор голубых вен. Его взгляд скользнул по спине Меррит, наслаждаясь плавными, изящными изгибами: осиной талией и полными бёдрами. О форме ягодиц, скрытых искусно задрапированными юбками, он мог только догадываться, но готов был поклясться, что они округлые и сладкие, идеальные для того, чтобы их сжимать, похлопывать, поглаживать…
Когда пах опалило желанием, Кир еле сдержал проклятие. Ради бога, он же здесь по делу. А леди Меррит — вдова, к которой следует относиться с почтением. Он попытался сосредоточиться на том, какая она благородная и культурная женщина и как сильно он её уважает. Когда это не сработало, Кир усиленно задумался о чести Шотландии.
Из сложной конструкции её причёски, состоящей из завитков и петелек, выбился небольшой локон. Тёмная прядка упала на шею, изгибаясь на конце, словно палец, манящий подойти Кира ближе. Каким нежным и уязвимым выглядело то местечко. Как приятно было бы уткнуться в него носом и слегка прикусить, заставив леди Меррит задрожать и выгнуться ему навстречу. Он бы…
