Ознакомительная версия.
— Если бы отыскать какую-нибудь вещь, к которой прикасался убийца, нам наверняка удалось бы разгадать эту загадку, — сказал Уолтер.
Торманд, молча размышлявший над тем, что, возможно, на их семью пало чье-то проклятие, отвлекся от своих мрачных мыслей и хмуро посмотрел на сквайра:
— О чем ты говоришь?
— Я повторяю: если бы у тебя было что-то, к чему притрагивался преступник, мы могли бы отнести эту вещь к Росс — колдунье.
Торманд слыхал о ней. Эта женщина жила в крошечном домике в нескольких милях от города. И хотя десять лет назад именно горожане вынудили ее покинуть город, многие по-прежнему обращались к ней за помощью, главным образом за лечебными травяными отварами, которые она готовила. Некоторые люди утверждали, что у женщины бывают видения, которые помогали ей решить их проблемы. Несмотря на то что в окружении Торманда было немало людей, обладавших особыми способностями, он не очень-то верил, что колдунья действительно может творить настоящие чудеса. Чаще всего, могущественные и страшные колдуньи оказывались просто умудренными жизненным опытом женщинами, которые хорошо разбирались в лечебных травах и могли убедить окружающих, что обладают некоей загадочной силой.
— А с чего ты взял, что она сможет помочь, если я принесу ей такую вещь?
— Потому что она, взяв ее в руки, способна узнать правду.
Уолтер быстро перекрестился, словно боясь, что, даже упоминая об этой женщине, он рискует своей бессмертной душой.
— Старик Джордж, управляющий в доме Гиллеспи, рассказывал мне, что когда у леди Гиллеспи похитили кое-какие драгоценности, их светлость отвезла шкатулку, в которой хранились украшения, колдунье Росс, и как только та взяла коробку в руки, то ей было видение, и она сразу узнала, как это произошло и кто это сделал.
Уолтер замолчал, и Торманд спросил:
— И что же открылось колдунье?
— Что драгоценности взял старший сын леди Гиллеспи. Прокрался в спальню их светлости, когда она была при дворе, и забрал все самые ценные украшения.
— Чтобы узнать это, и к гадалке ходить не надо. Всем, даже детям, известно, что старший сын леди Гиллеспи тратит слишком много золота на шикарную одежду, женщин и игру в кости. — Уолтер обиженно насупился, и Торманд, чтобы скрыть невольную усмешку, отхлебнул эль. — Теперь я знаю, почему парня отправили под надзор деда — здесь, при дворе, для него слишком много соблазнов.
— Хорошо, но попытаться-то стоит. У человека в твоем положении выбор не слишком-то велик.
— Вера верой, но для начала перестань называть Росс колдуньей. Такая слава может погубить женщину, которую Бог наградил особым даром.
— Пожалуй, ты прав. А как ты думаешь, это действительно Божий дар?
— Разве можно представить, что дьявол дал кому-то способность исцелять, распознавать скрытое от глаз или каким-то иным образом помогать людям?
— Нет, конечно. Так почему же ты сомневаешься в ней?
— Потому что многие из этих знахарок, зная лечебные свойства некоторых трав, бахвалятся тем, что могут исцелять любые болезни, видеть будущее или общаться с духами. Но все это делается только для того, чтобы опустошить кошелек какого-нибудь доверчивого глупца. Они нагло лгут, и нередко их ложь осложняет жизнь тех, кто действительно обладает таким даром.
Уолтер на мгновение нахмурился, очевидно, обдумывая услышанное, затем спросил:
— Так, значит, мы не будем обращаться к этой Росс?
— Пожалуй, нет, я, слава Богу, не в настолько безнадежном положении.
— А я на твоем месте не стал бы отказываться от любой помощи. — Низкий голос раздался из дверного проема коридора.
Торманд оглянулся, но появившаяся было улыбка моментально угасла. В данный момент сэр Саймон Джеймс Иннес до кончиков ногтей выглядел официально — истинный представитель короля. Взглянув на его бледное, искаженное холодной яростью лицо, Торманд сразу понял, что Саймону уже известно, почему за ним послали. Что еще хуже, ему показалось, что его друг очень сомневается в его невиновности. Понимание этого причиняло острую боль, но Торманд сразу же твердо решил подавить чувство обиды, по крайней мере до тех пор, пока они с Саймоном не поговорят. Этот человек не только был его другом, он всей душой верил в справедливость, а значит, Саймон обязательно сначала выслушает его и только потом начнет действовать.
Тем не менее когда Саймон широкими шагами направился к нему, Торманд не на шутку встревожился и внутренне подобрался. Весь вид Саймона источал яростное напряжение. Краешком глаза Торманд заметил, что Уолтер, чуть вздернув подбородок, положил руку на рукоять меча, демонстрируя, что Торманд не единственный, кто почувствовал опасность. Вновь взглянув на Саймона, Торманд заметил, что тот не останавливаясь что-то протягивает ему.
Секунду спустя Саймон бросил на стол перед Тормандом массивное золотое кольцо, украшенное кроваво-красными гранатами. Не веря своим глазам, Торманд уставился на перстень, потом посмотрел на свою левую руку и вновь перевел взгляд на украшение. Проклятие, как же он мог уйти из той комнаты смерти, не заметив, что обронил перстень. Затем с отрешенным спокойствием он подумал, насколько же остер кончик меча Саймона, коснувшийся его горла.
— Нет! Не убивай его! Он невиновен!
Морейн Росс удивленно заморгала, оглядываясь вокруг. Она была дома и сидела в своей собственной постели; не было ни просторной залы, ни рыцаря, приставившего свой меч к горлу друга. Не обращая внимания на ворчанье кошек, уютный сон которых был потревожен ее вскриком, она упала на постель и уставилась в потолок. Это был всего лишь сон.
— Нет, это был не сон, — пробормотала она после краткого раздумья. — Это было видение.
Еще немного поразмыслив, ока коротко кивнула, словно соглашаясь с собой. Это определенно было видение. Рыцарь, к горлу которого был приставлен клинок, не был для нее незнакомцем. Несколько месяцев Морейн видела его в своих снах и видениях. От него исходил запах смерти, опасность подстерегала его, но его руки никогда не обагрялись кровью.
— Морейн, как ты себя чувствуешь?
Девушка посмотрела в направлении двери своей крошечной спальни и улыбнулась мальчишке, стоявшему там. Уолину было всего шесть, но он уже стал ей хорошим помощником. Малыш всегда очень беспокоился за нее, но Морейн это казалось вполне объяснимым. Она нашла его на пороге своего дома, когда крохе было всего года два. С тех пор они жили под одним кровом, а Морейн стала его матерью, опекуном и единственным другом. Ей очень хотелось, чтобы ее дом стал для него родным, и она старалась, чтобы его жизнь под этим кровом складывалась как можно лучше. Сейчас Уолин достаточно подрос, чтобы понимать, как небезопасно то, что его приемную мать считают колдуньей. Черноволосый мальчик с большими голубыми глазами, к несчастью так походил на Морейн, что многие думали, что это ее сын, только рожденный в грехе. Все это усложняло их и без того нелегкое существование.
Ознакомительная версия.
