– Он очень сердит?
Эмма покачала головой, едва поспевая за Ли:
– Нет, но он отправил слуг на твои поиски полчаса назад. А поскольку Александр выбрал именно этот момент, чтобы заехать, можешь понять, что твой отец отнюдь не был доволен.
Да уж, она представляет, ведь папе не нравится Александр, хотя Ли не понимает почему. Более доброго, более уважаемого молодого человека, наверное, не сыскать во всем свете.
– Я не ждала Алекса вечера так рано. Он оставил записку?
– Милый мальчик ужасно извинялся, – сказала Эмма с нежной улыбкой, смягчившей встревоженное выражение. – Он завтра не может сопровождать нас в театр. Бабушка срочно вызывает его в Суффолк.
Ох, вот это и в самом деле плохая новость, но у Ли не было времени поразмыслить, поскольку дверь библиотеки резко распахнулась и отец гневно воззрился на дочь, сжав губы при виде ее заляпанного грязью платья.
Когда он поднял руку, Ли отступила назад, но он все равно схватил ее за локоть и потащил в комнату. Он подтолкнул ее к джентльмену, который разглядывал книжные полки у дальней стены.
Незнакомец не повернулся и никак не дал понять, что слышит возню позади себя. Изысканный покрой одежды обнаруживал мощное телосложение и длинные ноги, блестящие черные волосы лихо завивались над поразительно широкими плечами. Скрестив руки за спиной, незнакомец держал голову высоко, а спину – прямо, в небрежной, грациозной позе в высшей степени уверенного в себе человека.
Магнетическая привлекательность его личности заставила все органы чувств Ли встрепенуться. Ноги понесли ее к нему словно по собственной воле, или, быть может, это отцовская ладонь подталкивала ее в спину. Когда незнакомец, наконец, повернулся, Ли обнаружила, что смотрит в глаза самого дьявола.
У кого еще, кроме сатаны, могут быть такие безжалостные черные глаза, темные, как полуночное небо без единого проблеска света? Кто еще мог пленить ее чувства настолько быстро, настолько бесповоротно, что она была не в состоянии ни заговорить, ни разобрать слова отца сквозь шум в ушах?
Наверняка нет другого объяснения тому, что она таращится разинув рот, словно первый раз в жизни увидела красивого мужчину, что решительно неправда. Александр – очень красивый мужчина, но его красота словно купается в солнечном свете, а не утопает в колдовском, таинственном, мрачном облике властелина преисподней.
– Ли, – сказан отец, резким тоном выдавая гнев за ее опоздание, но именно нотки с трудом скрываемого торжества заставили ее поднять глаза.
Широкая улыбка и блестящие глаза никак не предвещали тех слов, которые он произнес дальше.
– Ли, дорогая, позволь представить тебе герцога Сент-Остина. – Его грудь раздалась, когда он сделал глубокий вдох. – Твоего жениха.
Ли заморгала. В голове у нее стало пусто, словно мозги внезапно разлетелись, как дождевые капли на ветру. После вероломного поступка в прошлом Ли считала, что ничто из того, что может сказать или сделать отец, больше никогда не удивит ее.
Она ошиблась.
Стало нечем дышать. Она повернулась к герцогу, но мозги по-прежнему отказывались служить ей. Его тяжелый взгляд опустился к ее губам, затем прошелся по лицу в медленной, чувственной ласке и снова вернулся к глазам.
Боже милостивый, она ощутила покалывание, как будто он провел по щекам костяшками пальцев. Она ожидала, что он опровергнет возмутительное заявление отца, но герцог молчал. Просто смотрел на нее этими своими непроницаемыми глазами, не выдающими никаких эмоций.
Она вскинула руку.
– Это шутка, да?
– Уверяю вас, мисс Джеймисон, нет. – Глубокий тембр его голоса разостлал горячий трепет по уже пылающей коже, затем герцог поклонился: – Позвольте пожелать вам приятного дня.
Она не смогла отыскать изъяна в его изысканной вежливости, а он повернулся и вышел из кабинета.
Слова застряли у Ли в горле. Впрочем, она и не знала, что хочет сказать. То же удушающее ощущение, та же острая боль в животе, то же тошнотворное головокружение, которые она испытала в тот день, когда отец выгнал из дома ее сестру.
Спустя пять долгих лет Ли все еще ощущала боль от его предательства. А теперь это!
– Что ты натворил?
Отец чуть ли не выплясывал, направляясь к буфету.
– Поймал для тебя лучшую рыбу во всей Англии, вот что. Он высший сорт, говорю тебе, и нечего дуться. Другая на твоем месте плясала бы от радости, если б ей повезло так, как тебе.
– Повезло? Ты видел его лицо? Он ненавидит меня! Он меня даже не знает, так почему хочет, на мне жениться?
Отец плеснул в стакан янтарной жидкости.
– Из-за твоего приданого, моя дорогая. – Джеймисон перемежал каждый глоток бренди удовлетворенным вздохом. Наконец, опустошив стакан, вытер влажные губы ладонью. – Когда у человека достаточно денег, он может купить все, что хочет – даже герцога, – а у меня деньжата водятся.
Был в его глазах какой-то особый блеск, который подсказал Ли, что он лжет.
– Когда-нибудь ты еще поблагодаришь меня за это, – довольно закончил отец.
– Поблагодарю? Зато, что ты принудил меня выйти замуж?
Ли сомневалась, что отец услышал ее слова, настолько он был счастлив, бросаясь именами, датами и титулами.
– Пожалуйста, папа, – сказала Ли, трогая его за руку. – Не делай этого. Умоляю тебя. Я готова выполнить свой долг, но хочу выйти за мужчину, которого люблю. Который любит меня… за такого, как Александр Прескотт.
– Ты бы предпочла этого сопливого щенка герцогу?
– А что ты имеешь против Александра? Он прекрасный человек. И я небезразлична ему.
– А при чем тут все это?
– При том, что я хочу выйти замуж за мужчину, который меня любит. Как ты любил маму.
Отец отвернулся, чтобы она не видела его глаз.
– То было другое, – мягко, почти нежно сказал он, на один короткий миг вновь став тем человеком, которого она помнила с детства, каким он был до того, как умерла мама, до того, как деньги стали его единственной страстью. – Подумай, девочка. Ты будешь герцогиней.
Жесткая линия выступающего вперед отцовского подбородка дала понять Ли, что дальнейшие возражения бесполезны.
– С твоего позволения, отец, у меня есть дела, которыми я должна заняться немедля.
От лихорадочного биения сердца на коже выступила липкая испарина. Ли направилась к двери.
– Я знаю, ты не веришь, – сказал отец, выходя за ней следом, – но я сделал это для тебя. Я не мог тебе позволить растрачивать себя на этого неудачника Прескотта. Он тебе не подходит.
Надо идти. Не следует позволять ему втягивать себя в дальнейший спор. Но и позволить отцу оскорблять единственного человека, которому она небезразлична, Ли тоже не могла.
