Вскоре трюмы «Прекрасной Марии» опустели. Их содержимое перекочевало в трюмы английского суденышка. Дон Педро рвал и метал. В ответ на гневные проклятия и призывы небес покарать негодяя весельчак капитан только улыбался. Дон Педро остался с командой дожидаться конвоя, а Джеффри Кристиан на своем «Арионе» уплыл восвояси. Гордый испанец скрежетал зубами от унижения и обиды, но сделать ничего не мог.
Джеффри Кристиан тут же забыл о капитане «Прекрасной Марии». Самая очаровательная девушка находилась на борту пиратского судна. Донья Магдалена. Красавица. Кожа цвета слоновой кости. Глаза цвета бронзы. Волосы — темно-красное венецианское золото. Сердце англичанина пронзила стрела Амура. Душа у испанки была прекрасна, как и ее внешность. Никто не осмеливался сказать донье Магдалене ни единого грубого слова. Казалось, от пошлости этот южный цветок мгновенно завянет. Донью Магдалену и ее мать донью Ампаро проводили в отдельную каюту. Магдалена чувствовала себя на борту английского судна как дома. Девушка получила отсрочку: не придется встречаться со стариком Игнасио. За это она готова была расцеловать всю команду.
Вскоре члены команды полюбили улыбчивую молодую сеньориту. Красавица порхала по палубе, словно бабочка, и сумела найти общий язык со всеми. А уже через несколько дней плавания она так здорово передразнивала капитана, отдающего команды, что матросы падали со смеху.
Джеффри Кристиан делал вид, что не замечает шпилек красавицы испанки, он знал: донье от него никуда не деться — рано или поздно она станет его возлюбленной. Очередная битва — и корабль «Сердце Кристиана» взял корабль «Сердце Магдалены» на абордаж — испанка без памяти влюбилась в капитана.
Дон Родриго побагровел от гнева, когда англичанин посмел просить у него руки дочери. Об этом не могло быть и речи.
Но дочь дона Родриго думала иначе. Никто, даже любимый папочка, не посмеет ей указывать. Она любит Джеффри Кристиана, а если папочке так нужно богатство дона Игнасио, пусть сам и выходит за него замуж. Любовь дороже золота. И донья Магдалена сбежала со своим красивым светловолосым возлюбленным. Во время скромной церемонии, совершенной монахом в присутствии нескольких друзей Джеффри Кристиана, без благословения католической церкви, которой принадлежала невеста, и против воли семьи Магдалена произнесла перед алтарем слова клятвы человеку, которого полюбила.
Прошли годы. С рождением первого ребенка жизнь Магдалены приобрела новый смысл. Она была по-настоящему счастлива в супружестве. Джеффри Кристиан, после того как жена разрешилась от бремени, заявил всем, что ребенок явился на свет смеясь, а не плача, как остальные младенцы. Малышка — маленькое солнышко — принесла в дом радость.
Лили Франциска унаследовала от матери темно-рыжие венецианские волосы и веселый нрав, а от отца — светло-зеленые глаза и любовь к приключениям. Открытое окно манило ее, словно дверь в неведомый мир. Если приглянувшееся девчушке румяное яблоко висело слишком высоко, Лили тут же лезла на дерево. Кряканье утки на противоположной стороне пруда звучало как призыв добраться туда вплавь. Неугомонный характер Франциски доставлял немало хлопот ее няне, Мэри Лестер. Немало седых волос появилось у доброй женщины раньше времени из-за шалостей и проказ Лили.
Через семь лет донья Магдалена получила письмо от отца. Дон Родриго писал, что мать Магдалены при смерти.
Он больше не мог оставаться глухим к мольбам жены, мечтавшей перед смертью в последний раз взглянуть на дочь. Дон Родриго не был уверен, что Магдалена выполнит его просьбу. Ведь он отказался благословить ее брак, а потом заявил, что в его сердце нет места непокорной дочери. И вот теперь… Только ради доньи Ампаро Монтере решил написать дочери.
Джеффри Кристиан был тогда дома, в Хайкрос-Холл. Он вернулся из плавания в начале лета. Не откладывая дела в долгий ящик, Джеффри снарядил корабль и повез семью на родину жены.
Лили Кристиан задрала вверх кудрявую темно-рыжую головку и считала звезды, беззвучно шевеля губами.
— Почему нельзя пересчитать всех звезд? Звездочеты же считают. А утром… Почему звезды исчезают? Куда они деваются? Они что, падают в море?
Джеффри Кристиан улыбнулся и подхватил малютку.
— Ну что, баловница, хочешь потрогать звезды? Они скоро поблекнут, тогда нам их уже не достать.
— Да, папа! Хочу! Я хочу потрогать звезды! Только давай скорее! А то солнышко просыпается.
— Обхвати меня за шею руками и держись крепче, Лили Франциска. Мы с тобой сейчас полезем на небеса! — произнес Джеффри и чмокнул дочь в щеку. — Ну, поехали!
Сэр Бэзил Уайтлоу вышел на палубу. Это был человек недюжинного ума, тонкий дипломат, один из немногих доверенных лиц ее величества. Расправляя примявшееся кружево плоеного воротника, Бэзил Уайтлоу с тоской смотрел в небо. «Опять будет жара», — подумал он.
Вдруг он увидел на самой верхушке мачты капитана. А на спине у того, словно обезьянка, висела малышка Лили.
У сэра Бэзила закружилась голова и к горлу подступила тошнота. Страшно даже представить, что произошло бы, потеряй капитан «Ариона» равновесие. Сейчас сэр Бэзил молился лишь об одном: чтобы мать девочки поспала подольше и не стала свидетельницей такого ужасного зрелища.
— Эй, сэр Бэзил, что-то у вас угрюмый вид! Не с таким лицом встречают славный денек! — крикнул Джеффри джентльмену, с неодобрением взиравшему на него снизу. — Выше нос! Не все так плохо! Скоро вы почувствуете под ногами твердую почву, сэр Бэзил. Эспаньола от нас всего в нескольких лигах.
Если бы долгожданным берегом была благословенная Англия, может быть, сэра Бэзила и приободрили бы слова капитана, но испанский остров Эспаньола мало его радовал. Сэр Бэзил чувствовал, что его выудили заняться делом, которое ему очень не нравилось. Он не относился к той категории людей, которых влекут приключения, и совершенно не понимал тех, кто пускается в такие путешествия по своей воле, и тем более тех, кто отправляется на поиски неизведанных земель по морям, не отмеченным ни на одной карте. Сэр Бэзил, уже в который раз пообещал себе, что в будущем, какие бы пожелания ни высказывала королева, какие бы подарки ни обещала, он никогда не покинет Англию. Пусть такие, как Джеффри Кристиан и его брат Валентин, носятся по морям, раз эта работа им по душе, он же будет сидеть дома. Там тоже дел немало.
— Сэр Бэзил, вы вовремя встали. Наш кок приготовил настоящей пир для капитана и его доблестной команды! — громогласно провозгласил Джеффри Кристиан. Затем, заметив боцмана, который шел по нижней палубе, изо всей мочи заорал: — И да сжалится Господь над простофилями, которым еще только предстоит позавтракать и подняться наверх!
