— Благодарю вас, милорд, но у меня есть другие заботы.
Она ускорила шаг, но от шотландца не так-то легко было отделаться.
— Должно быть, вы беспокоитесь о «безмозглом братце», ведь это о нем вы молились?
— А почему вас это волнует? — отозвалась Изобел, стараясь не показывать вида, что ее смущает легкость, с какой горец пустился следом за ней. — Боитесь, что брат присвоит себе ваш титул?
Чуть хрипловатый искренний смех незнакомца застал ее врасплох. Любой другой мужчина сердито нахмурился бы в ответ на ее слова, хотя Изобел хотела лишь показать, что ее не слишком интересует внимание назойливого повесы, но загадочный горец только рассмеялся. Это понравилось Изобел: лишь уверенные в себе люди способны смеяться над собой.
— Ну почему с братьями всегда столько хлопот? — с улыбкой пожаловалась она. — Сказать по правде, если титул «безмозглый брат» и существует, мой милый братец заслужил его по праву.
Дурно отозвавшись об Алексе, Изобел ощутила легкий укол вины, ведь она говорила с человеком, которого совершенно не знала, но, возможно, именно это и придавало беседе неизъяснимую прелесть. Ей хотелось с кем-то поделиться своими заботами. А впрочем, нет, на самом деле ей хотелось отвлечься от них, подумать о чем-то более приятном. Этот горец сумел вызвать у нее улыбку, а ведь она все утро ходила хмурая как туча.
Незнакомец нагнулся и, подобрав камень, швырнул его в пруд в нескольких футах впереди.
— И что же такого ужасного натворил ваш брат?
— Он отказался покинуть Уайтхолл и вернуться домой.
— Ах, это и в самом деле непростительно.
Покосившись на горца, Изобел увидела, что тот улыбается.
— Вы не понимаете.
Шотландец изогнул темную бровь, ожидая продолжения.
— Ну хорошо, если вам так хочется знать, я скажу: недавно в Лондон прибыли наши заклятые враги. А мой брат — дерзкий, спесивый забияка. И если он останется здесь, то наверняка оскорбит этих безжалостных варваров и снова навлечет на нас несчастья.
Горец медленно кивнул, обходя пруд вместе с Изобел.
— Теперь я понял, что вас тревожит. Но почему вы одна пытаетесь урезонить брата? Где ваш отец? Не годится сыну принимать решения, от которых зависит судьба всей семьи.
— Отец мертв, — ответила Изобел. Ее взгляд не отрывался от ворот дворца, за которыми беспокойно бродили звери. — Его убили те самые враги. Клянусь, если бы мне попался один из них, я бы перерезала ему горло и отправила негодяя прямехонько в ад, к дьяволу, его породившему.
Взглянув на горца, она с удивлением увидела в его глазах сочувствие и мягкую улыбку.
— Сдается мне, вашим врагам следует вас бояться, красавица.
Изобел покачала головой:
— Я не такая безрассудная, как брат. Наши враги не трогают нас, и я хочу, чтобы впредь так и оставалось.
— Это мудро, — согласился горец, и Изобел порадовалась, что рассказала ему о своих горестях. Незнакомец признал, что она была права, настаивая на отъезде. — Если хотите, я мог бы поговорить с вашим братом и попытаться его образумить.
Изобел не смогла сдержать улыбки. Горец, казалось, читал ее мысли. Она так остро нуждалась в помощи, что готова была принять ее от кого угодно, даже от незнакомца.
— Это очень любезно с вашей стороны, но я не могу навязывать вам…
— Вы ничего мне не навязываете. Я с радостью помогу вам, если смогу.
Изобел остановилась, устремив взгляд на горца.
— Вы меня даже не знаете. Почему же хотите мне помочь?
Он улыбнулся, ямочка на его щеке дрогнула, а глаза цвета теплого меда весело сверкнули.
— Именно это у меня лучше всего получается.
«Особенно после поцелуев и бог знает еще каких вольностей с дамами за статуями в садах».
Этот хитрец хоть и лукавил, казался необычайно милым.
— Вы так галантны.
Горец слегка поклонился, его губы насмешливо изогнулись, отчего сердце Изобел пустилось вскачь.
— Вот видите? Значит, не такой уж я пропащий. Надежда все же остается.
— Нет, если верить вашей сестре, а она знает вас лучше.
— А что бы вы хотели обо мне знать?
Горец предложил Изобел руку, и она оперлась на его локоть. Пара свернула на дорожку, пересекавшую широкий газон.
— У меня почти нет времени, буквально минута…
— Ну, тогда хорошенько подумайте, прежде чем задать вопрос.
Изобел побарабанила кончиками пальцев по подбородку:
— Ладно, вот вам вопрос. Почему сестра считает вас напыщенным болваном… и даже хуже?
— Превосходный вопрос, — заметил горец. Озабоченная складка пересекла его лоб. — Вы умная и милая.
Изобел прищурилась.
— Вы тоже.
Она невольно изумилась собственной дерзости, но обезоруживающая прямота шотландца придала ей храбрости. С этим человеком Изобел чувствовала себя на удивление легко.
— Как же я могу правдиво ответить вам, после того как вы назвали меня милым? Задайте другой вопрос.
Изобел рассмеялась, разговор с незнакомцем все больше ее увлекал.
— Нет. Вопрос все тот же. Ответьте, пожалуйста.
— Вот незадача. Что ж, попробую ответить. Сестра считает, что я всегда поступаю безрассудно.
— А это так?
— Нет. Просто я не каждый раз принимаю в расчет все возможные последствия.
— Значит, вы действительно безрассудны.
Горец пожал плечами, предостерегающе подняв палец:
— Да, но не всегда. Я сказал «не каждый раз». Возможно, я не особенно осторожен, но не беспечен.
Изобел по достоинству оценила его ловкую увертку.
— Так вы не особенно осторожны или беспечны, когда играете добрым именем дамы, бегущей прочь с пылающими щеками и растрепанными кудрями?
Горец чуть обернулся, как будто только что вспомнил о женщине, прятавшейся за статуей.
— Если даме не терпится доверить мне свою репутацию в первый же день знакомства, — ответил он, снова повернувшись к Изобел, — то я не склонен слишком осторожничать.
— Понимаю. Что ж, по крайней мере вы честны.
— Продолжайте, — шутливо поддел девушку горец. — Мне приятнее слушать, как вы перечисляете, мои добродетели, чем рассказывать вам о своих грехах.
— Так их много?
— Смотря кого вы спросите.
— Думаю, я предпочла бы составить собственное суждение.
— Приятно это слышать.
В голосе незнакомца звучало удивление и искреннее облегчение.
Интересно, какие тайны скрывает этот загадочный горец?
Изобел следовало вернуться во дворец и разыскать братьев, но, черт возьми, прогулка доставляла ей огромное удовольствие. Что плохого, если она немного пройдется с этим горцем? Не то чтобы она собиралась позволить ему наброситься на нее с поцелуями за ближайшей садовой скульптурой, просто она начинала понимать тех обычно неприступных и благонравных придворных дам, которые рисковали своей репутацией ради нескольких счастливых мгновений наедине с ним. Чем больше она смотрела на горца, тем привлекательнее он ей казался. Возможно, виной тому была его чарующая улыбка или пронизывающий взгляд, но стоило ему повернуться к ней, и мысли в голове начинали путаться. Впрочем, Изобел это нисколько не заботило. Ей нравилось, как горец смотрел на нее. Казалось, он видит в ней не только мать, кухарку и няньку всего многочисленного выводка братьев. Нельзя сказать, что Изобел тяготили домашние обязанности. Она любила свою семью больше всего на свете, но иногда ей хотелось ненадолго забыть о повседневных заботах, тем более что горец обещал помочь ей урезонить Алекса.
