Он ничего не услышал, пока не почувствовал, как что-то слегка кольнуло его в уязвимую точку – в мягкую ткань за правым ухом. Испуганный Рэлстон застыл на месте. Кто-то стоял сзади, приставив к его шее острое оружие. Голос – суровый женский голос – заговорил на языке пушту.[4] Рэлстон сглотнул, стараясь не шевелиться, чтобы острие не вонзилось глубже.
– Я немного говорю на фарси,[5] – сказал он. – Я не хотел сделать ничего плохого.
К его облегчению, колющий предмет убрали, но Рэлстон так и не осмелился повернуть голову. Неужели он набрел на афганку, которая одна, без сопровождения, купалась в озере? Невероятно. Местные жители охраняют своих женщин с превеликой тщательностью, как предписано это Кораном, хотя в повседневной жизни мужчины, говоря по правде, не слишком о них заботятся. И разумеется, ни одна женщина не рискнет в одиночестве плавать в озере – пусть даже в самом уединенном.
– Если хочешь, мы можем говорить на языке феринге, – произнес удивительный голос. – Повернись, но только медленно.
Кристофер повиновался с большими предосторожностями. И понял, что удивление и испуг – лучшие лекарства. Голова стала ясной, хотя страх перед ножом вызвал бешеное сердцебиение. Но когда он обернулся, его сердце забилось в ускоренном ритме совсем по другой причине.
Кит так и не смог потом вспомнить, что он увидел прежде всего. Миндалевидные, чуть раскосые изумрудно-зеленые глаза? Или невероятной белизны кожу? Или волосы цвета темной бронзы, которые тяжелой массой падали на плечи? А может, нагое, совершенно нагое тело – стройное, гибкое и хрупкое?
Обнаженная белокожая девушка, вся в сверкающих каплях воды, стояла позади Рэлстона, сжав в руке смертоносный кинжал. И судя по тому, как она держала его, было ясно: незнакомка умеет им пользоваться и пустит в ход не задумываясь.
– Ты кто, черт побери? – услышал Рэлстон свой собственный, довольно хриплый голос.
– А ты кто, черт побери? – сказала в тон ему девушка. Ее зеленые глаза быстро обежали озеро и рощу. – Солдаты-феринге обычно не путешествуют в одиночку. В наши дни это небезопасно, верно?
В ее голосе явно звучала насмешка, и Рэлстон весь ощетинился от злости. Сочувствуя в душе афганцам, не желавшим мириться с присутствием в их стране британской армии, он как-никак был офицером этой самой армии. И не мог допустить обвинений в трусости, не важно – прямых или косвенных.
Но как при этом следует вести себя джентльмену с абсолютно голой женщиной, вооруженной кинжалом?
Рэлстон бился над этой проблемой, когда, к своему неудовольствию, увидел: в зеленых глазах мелькнула издевка.
– Тебе лучше уйти отсюда. Заметят – убьют.
– Кто убьет? – Кристофер даже вспотел от стыда. Ситуация – хуже не придумаешь. Но лейтенант армии королевы Виктории не имеет права попадать впросак. Разумеется, кинжал у нее можно вырвать. Но тогда ведь придется коснуться незнакомки, а разве сохранишь при этом хладнокровие?
– Это тебя не касается, – ответила красавица. – Но готова поклясться: если тебя найдут здесь со мной, да еще в таком виде, – ты умрешь. И это будет очень неприятная смерть. В таких делах они знают толк.
Девушка говорила спокойно, однако Рэлстон почувствовал, как внезапно напряглось ее гибкое тело…
– Уходи.
– А ну-ка постой! – Эта фраза, сказанная властным тоном, помогла Рэлстону, хоть и с опозданием, вновь обрести чувство собственного достоинства. – Я не знаю, кто ты. И почему ты имеешь право быть здесь, а я нет? И я не вижу никаких причин, чтобы спасаться бегством. По-моему, в данный момент как раз твое положение весьма уязвимо.
Рэлстон нарочно скользнул взглядом по телу девушки и с удовлетворением заметил, как ее щеки зарделись румянцем.
– Ты не подумай, – продолжал он, – я не хочу сказать, что ты некрасива. Но английские леди не имеют привычки расхаживать нагишом перед незнакомыми мужчинами. А если ты не англичанка, то кто же?
Движение было таким молниеносным, что Рэлстон и не заметил, как острие кинжала уперлось ему в горло, выдавив капельку крови. Изумрудные глаза незнакомки стали холодными, словно камень.
– Кто я такая – не твоего ума дело, собака феринге! – тихо произнесла она. – Я живу не по твоим законам, и на мне нет твоих ярлыков.
– Проклятие! Ты такая же феринге, как и я, – отозвался Рэлстон, быстро схватив руку, сжимающую кинжал.
Он был слишком зол, чтобы предусмотреть степень риска, но эта выходка обернулась удачей. Девушка не вонзила кинжал в его тело, хотя легко могла бы сделать это. Она только широко раскрыла глаза от удивления и досады. Так они и застыли на мгновение: пальцы Рэлстона крепко обхватили узкую хрупкую кисть, и обнаженное тело незнакомки тесно прижалось к телу лейтенанта. Даже через ткань мундира он чувствовал, как ее груди колышутся в такт прерывистому дыханию.
– Вы не афганка, не персиянка и не индианка, – сказал Рэлстон, изо всех сил подчеркивая свое превосходство. – А потому, мисс, вы, подобно мне, тоже относитесь к числу неверных. И, доложу я вам, в моей стране юные леди не ходят голые, угрожая ножом ни в чем не повинным путникам.
Кристофер выпустил запястье девушки так же внезапно, как перед тем схватил его. И отступил назад, поправляя измятый воротник мундира и настороженно наблюдая за незнакомкой.
В ее изумрудные глаза вкралось выражение неуверенности. Она открыла было рот, собираясь что-то сказать, но вдруг застыла на месте, неуверенность исчезла, уступив место решимости и тревоге.
– Они приближаются. Тебе нужно уходить. Нельзя терять времени.
Кит не слышал ничего, кроме шума деревьев за спиной. Но в тоне девушки слышалась такая настойчивость, что возражать было невозможно. И Рэлстон, неожиданно для себя самого, пустился наутек к роще. Впрочем, оказавшись в укрытии, он тут же остановился и занял удобную позицию в зарослях ежевики. Отсюда можно было наблюдать за озерцом, оставаясь невидимым.
На дальнем берегу из-за деревьев появилась стайка одетых во все черное женских фигур и послышались их грубоватые встревоженные голоса, тараторившие что-то на пушту. Они устремились к рыжеволосой красавице. Та стояла возле разбросанной на земле одежды и с видом полного безразличия выжимала свои мокрые волосы.
Рэлстон, затаившись в кустах, словно заколдованный, не мог оторвать глаз от этого зрелища. Он был ошеломлен. Что это такое? Кто она, черт побери? Англичанка… девушка или женщина?.. Сколько ей лет? Девятнадцать, возможно, двадцать… но, уж конечно, не больше… Англичанка, с которой так по-свойски обращается целая толпа афганских женщин? По-свойски, да. Но Рэлстон уловил еще кое-что, пока женщины, продолжая болтать, вытирали и одевали незнакомку, а та с явным равнодушием воспринимала как их попреки, так и заботливое внимание к себе. Афганки относились к ней как-то особенно, словно девушка представляла огромную ценность. Зная о бешеном нраве афганок, Кит не испытывал ни малейшего желания показываться им на глаза. Теперь-то он понимал, почему незнакомка так настойчиво просила его спрятаться, и был весьма благодарен ей за это.
