– Туфли!
Она обвела взглядом комнату.
– Где же мои туфли?
Пришлось опуститься на колени и заглянуть под кровать.
– Туфли, туфли, туфли… – повторяла Уиллоу, словно это могло облегчить поиски. Те самые матерчатые темно-синие туфли, которые она надевала на прошлой неделе.
Дверь отворилась, и послышался страдальческий вздох. Должно быть, Беверли. Ну конечно, она не очень-то заботится о том, чтобы Уиллоу, исполняя свои песни и баллады, собрала полный зал. Хозяйку заведения волнует совсем другое: ей надо, чтобы певица вовремя появилась на сцене. Ведь мужчины, которые приходят посмотреть шоу, в конечном счете расплачиваются с Беверли за ее девочек!
– Иду-иду, – проговорила Уиллоу. – Еще минуту.
– Не спешите.
Знакомый голос… Уиллоу поднялась на ноги.
– Что за дьявол?! – воскликнула она, не веря своим глазам. В горле встал комок, словно она подавилась за завтраком гусиным яйцом…
Посреди комнаты стоял тот самый незнакомец. «Безмозглый неандерталец», как она мысленно его окрестила. Гора мускулов, а не человек.
Но теперь, при дневном свете, можно было как следует разглядеть, его лицо. Незнакомец был не только, высок ростом, но и хорош собой, а его зеленые глаза, казалось, смеялись. Производил впечатление и костюм – замшевые брюки в обтяжку, новенький темно-коричневый сюртук и сияющая белизной сорочка… Каштановые волосы визитера были коротко подстрижены, а черные сапоги – начищены до блеска. «Денди, да и только, – подумала Уиллоу. – Если только на свете существуют настоящие денди…»
Однако синяк под глазом и царапина на щеке – результат недавних боевых действий – никак не вязались с импозантной внешностью незнакомца.
«То, что он здесь, – всего лишь совпадение, не больше, – успокаивала себя Уиллоу. – Он и не догадывается, что я – та самая женщина из переулка, женщина в мужском костюме. Надо сохранять спокойствие».
Мило улыбнувшись, она проговорила ангельским голоском:
– Могу ли я чем-нибудь помочь, сэр?
– Мне сказали, это комната Уиллоу Хейстингз. Значит, Уиллоу – это вы?
У нее от страха засосало под ложечкой. Неужели выследил? Иначе зачем он пришел сюда?
– Правильно, я и есть Уиллоу. А вы кто?
– Меня зовут Брэнд Донован. Я друг Маккейнов – Лукаса и Меган.
Уиллоу вздохнула с облегчением.
– Ах, Лукас и Меган… – протянула она. И вдруг насторожилась. – С ними что-то случилось? О нет, пожалуйста, скажите, что у них все в порядке.
Брэнд внимательно посмотрел на стоявшую перед ним женщину. «Похоже, и впрямь беспокоится за близких людей, – решил он. – Забавная получается картина: Лукас и Мегая у себя дома тревожатся за эту женщину, а она здесь волнуется за них».
– Да, у них все хорошо. – Брэнд заметил, как расправились складки между ее бровей. – Правда, живот Меган с каждым днем становится больше, так что сначала в комнате показывается живот, а потом все остальное. Они беспокоились за вас.
– Беспокоились? – удивилась Уиллоу. – Но почему?
– Потому что давно не получали весточки. А Меган просто места себе не находит. Все думает, что вы в беде.
– О Боже, как это трогательно, – пробормотала Уиллоу. – Передайте им, что у меня все з порядке и я скоро напишу. Обязательно напишу.
Полагая, что разговор окончен, она направилась к двери, но Брэнд ее удержал.
– Боюсь, все не так просто, мисс Хейстингз, – заявил он. – Лукас и Меган попросили меня лично убедиться в том, что ваша жизнь вне опасности. Не могу гарантировать этого, пока сам не удостоверюсь.
Уиллоу с удивлением уставилась на собеседника – в последнее время никто не интересовался ее судьбой.
– Уиллоу, идешь ты наконец? Сколько можно?! – раздался из коридора женский голос.
Она снова повернулась к Брэнду. На какой-то миг взгляды их встретились, и ей вдруг стало не по себе…
– Наверное, нелегко было пробраться ко мне, мистер… э-э… Донован?.. – спросила она, чтобы прервать тягостное молчание.
Он кивнул.
– Хорошо, мистер Донован, благодарю вас. Ну а теперь, если решили удостовериться в моей безопасности, придется подождать. Я выступаю в шоу.
– В шоу?..
– Ну да. А вы думали, я так вырядилась, чтобы соблазнять посетителей заведения? – Уиллоу подбоченилась и с вызовом посмотрела на Брэнда.
Тот усмехнулся, и окинул ее долгим оценивающим взглядом. Заметил и холмики, и долинки, и все изгибы под плотно облегавшим фигуру платьем. Что ж, сложена прекрасно. А чувственные губы, розовые и чуть припухлые, будто специально предназначены для жарких поцелуев.
Хотя Донован обычно отдавал предпочтение блондинкам, эта темноволосая красотка показалась ему необыкновенно привлекательной. Пожалуй, он не пожалел бы месячного жалованья за час развлечения с ней в постели.
– Да, верно, – сказал он наконец. – Я так и подумал.
– Ну-ну, мистер Донован… – Уиллоу усмехнулась, и вышла в коридор. – Но подобные мысли не делают чести мужчине. – Она внезапно остановилась и, повернувшись к незваному гостю, с улыбкой добавила: – Вам следовало-бы запомнить это.
В следующее мгновение Уиллоу уже шагала по длинному коридору. Брэнд молча смотрел ей вслед, любуясь ее ладной фигуркой. Она шла, покачивая бедрами энергичнее, чем следовало бы. Жест в его сторону – в этом не было сомнений.
– Эй, Дора! – окликнула Уиллоу одну из слонявшихся по коридору девушек. – А ведь это мои туфли. – Она чуть наклонилась и указала на матерчатые туфельки цвета сапфира.
Брэнд еле сдерживался, чтобы не расхохотаться. Большие пальцы босых ног Уиллоу так забавно торчали из-под платья! Неужели эта горе-артистка собиралась выступать босиком? Что ж, всякое бывает.
Однако сначала следовало убедиться, что с Уиллоу действительно все в порядке, а уж потом сообщить об этом Лукасу и Меган. К тому же пропустить шоу было бы непростительной ошибкой. И Брэнд решительно зашагал в сторону зала.
Он занял место за столиком рядом со сценой. Не хотелось пропустить ни слова, ни жеста, ни даже взмаха ресниц Уиллоу Хейстингз.
Зал постепенно наполнялся гулом голосов. Мужчины толпились у столиков, у стойки бара, даже в дверном проеме, и казалось, что заведение под названием «Серебряная шпора» не сможет вместить всех желающих. «Странно, что в зале нет ни одной женщины», – отметил про себя Брэнд. А ведь этот бордель славился в городе изобилием горячительных напитков и богатым выбором женщин легкого поведения. Удивительно, но отсутствие дам, кажется, никого не смущало.
На дощатую сцену наконец вышла пышногрудая женщина с крутыми бедрами и черными как смоль волосами. Ее пурпурное платье выглядело вульгарно на фоне кроваво-красных занавесей. В зале засвистели и затопали.
