Ознакомительная версия.
На щеке ее появилась ямочка, и она на мгновение закусила пухлую нижнюю губку.
– Но, милорд, я тоже в ней стою.
Отлично! Если ей хочется шутить, он не заставит ее разочароваться.
– Следовательно, теперь эта лужа принадлежит нам обоим, не так ли, леди Николь?
– Н-не уверена. Моя сестрица может подтвердить, что я не люблю делиться чем-либо с другими. Извольте выйти из нее, милорд!
Она его предостерегает? Его?! Маркиза Бэсингстока предостерегает юная мисс, впервые оказавшаяся за пределами деревни. Это ему следовало предостеречь ее, хотя он не очень хорошо понимал по поводу чего.
Флетчер смущенно покашлял.
– Да… э… М-да… Господи, я только что вспомнил! Лукас, у нас же назначена встреча. Мы уже задерживаемся, а ты знаешь, как рассердится его светлость, если мы опоздаем. Да и дамы могут простудиться. Не стоит их задерживать.
– Да-да, конечно, – поддержал Лукас выдумку своего друга, уже сообразив, каким образом он сможет снова увидеться с леди Николь. Он повернулся к леди Лидии, которая если и не оказывала сильного влияния на сестру, зато гораздо меньше его смущала. – Уважаемые дамы, мы почтем за честь навестить вас завтра и просить у вашего брата позволения вчетвером совершить увеселительную поездку в Ричмонд. Как вы смотрите на это предложение, леди Лидия?
– Если она понимает свою выгоду, то согласится, – услышал Лукас шепот леди Николь, прикрывшей рот ручкой, затянутой в элегантную перчатку, и Флетчер опять закашлялся, на этот раз скрывая смех.
– Думаю, милорд, вам следует обратиться с этим предложением непосредственно к нашему брату, – сказала леди Лидия, на что ее сестра укоризненно покачала головой. – Вечером мы обедаем у себя на Гросвенор-сквер, и если вы и лорд Ялдинг свободны, мы будем рады, если вы присоединитесь к нам. Тогда вы его и спросите.
Лукас взглянул на леди Николь, которая с изумлением уставилась на свою сестру, и поспешил выразить свое согласие и благодарность леди Лидии, после чего проводил дам к ожидающей их карете с герцогским гербом на дверцах.
– Какая очаровательная проказница эта девушка! – воскликнул Флетчер, глядя вслед карете, которая влилась в негустой поток движения. – А что это за бред вы несли относительно лужи? Не скажу, что разговор был неприличным, но я почувствовал себя неловко, слушая ваш обмен репликами. Она же почти ребенок, Лукас. Это на тебя не похоже.
– Ребенок? – Лукас направился к своему экипажу, решив вернуться на Парк-Лейн и хорошенько обдумать все, что только что произошло с ним. – Эта девушка никогда не была ребенком.
– Да, к сожалению, не всем дано знать, что такое счастливое и беззаботное детство. Но обычно эти несчастные не из герцогской семьи, если ты понимаешь, о чем я говорю. И как я понимаю, ты предлагаешь мне занимать ее сестру, чтобы вы с леди Николь могли беседовать на своем особом языке, так ведь?
Приятели вручили зонты груму, чтобы он отдал их в ближайшую лавку зонтов, где их высушат, снова сложат и заменят другими, новыми. В этом году лавки по продаже зонтов были, вероятно, самыми преуспевающими предприятиями города.
– Да, если тебя это не обременит.
– Нисколько, – сказал Флетчер. – Леди Лидия показалась мне очень хорошенькой. Хотя и сильно отличается от своей сестры. Нужно иметь особое зрение, чтобы разглядеть ее скромную прелесть рядом с броской красотой леди Николь.
– А у тебя оно есть?
– Вряд ли, – признался Флетчер, усаживаясь в экипаже рядом с другом. – Ты же знаешь, я не могу себе этого позволить. Однако я заметил, что твое настроение стало гораздо лучше после встречи с леди Николь. Кажется, ты сказал, что уже не злишься из-за этой истории в Уайте.
– Я сожалею о ней, но должен признаться, мой друг, что ты меня разочаровываешь. Люди не хотят слышать ничего, кроме хороших новостей. Мы предпочитаем закрывать глаза и затыкать уши и, в результате, продолжаем совершать одни и те же ошибки.
– На этот раз я с тобой согласен, во всяком случае, насчет повторения ошибок. Взять хотя бы моего отца. Ему давно пора было понять, что игорный дом позволил разместиться в своем помещении банку Фаро для того, чтобы выманивать из простаков побольше денег. Нашей семье пошло бы на пользу, если бы он выучил этот урок наизусть. Но, кажется, ты не это имел в виду? Тебя, видимо, возмущает наше отношение к простому люду.
– Да, до крайности! Железный кулак не бывает хорошим правителем, Флетчер, тогда как желание помочь слабым в итоге приносит пользу всему обществу в целом. Как этого не понимают в палате лордов?
– Вероятно, не понимают, потому что они состоят членами палаты лордов, а не влачат жалкое существование, как низшие классы, – пожал плечами Флетчер. – Но может, пора уже оставить эту тему? Ты высказал свое мнение, и, судя по всему, оно никого не интересует.
После этого резюме Лукас решил не рассказывать другу о своей утренней встрече с лордом Найглом Фрейни, ровесником своего покойного отца, и о том, какое значение будет иметь эта встреча, если Лукас решит ввязаться в предложенное им дело.
– Возможно, ты прав. Но мне хотелось бы чем-нибудь помочь беднякам, – только и сказал он.
Флетчер хранил молчание до тех пор, пока карета не остановилась перед домом на Аппер-Брук-стрит, где он снимал квартиру. Уже взявшись за ручку дверцы, он обернулся к другу:
– Если ты решительно хочешь найти способ помочь им… внутренний голос говорит мне, что не стоит делиться с тобой сведениями, которые я недавно узнал, но я все равно скажу тебе.
Лукас, который в этот момент погрузился в воспоминания об отце, только удивленно поднял бровь:
– Звучит зловеще и многозначительно.
Флетчер снова опустился на сиденье.
– Сказать по правде, поначалу мне так не показалось. Может, это твои речи заставили меня задуматься? Но как бы там ни было, а на прошлой неделе я был в своем клубе и случайно кое-что услышал о нашем дорогом друге лорде Сидмауте.
– Наш знаменитый министр внутренних дел нам с тобой вовсе не дорогой друг, Флетчер. Я сомневаюсь, нравится ли он своей же матери.
– Это верно. Так ты хочешь знать, что я услышал? Потому что после твоего неожиданного и страстного выступления в защиту бедняков я вовсе не горел желанием говорить тебе об этом. К тому же, скорее всего, это только сплетни, из которых я уловил всего несколько фраз.
– Ну, говори, а я обещаю в ближайшее время не произносить патетических речей.
– И дай-то бог! Так вот, я услышал, что лорды Ливерпуль и Сидмаут договорились провести через парламент новые законы о штрафах и других жестких мерах против тех, кто выражает недовольство деятельностью правительства. То есть против тех самых бедняков, которых ты так горячо защищал в своей блестящей, но неуместной речи.
Ознакомительная версия.
