— Это не игра, — проговорила она. — Отныне я недоступна, по множеству причин, которых ты все равно не поймешь.
— Я все прекрасно понимаю. И обо всем позабочусь.
— Если раньше тебя не повесят.
— К осени мы получим назад все свои владения, — невозмутимо заявил Робби, ничуть не тронутый ее зловещими словами. — Ты слишком много волнуешься.
— А ты, наоборот, слишком мало.
Надев диадему, Роксана посмотрелась в зеркало над туалетным столиком.
— Мне нужно думать о детях, а не только о своих плотских потребностях, — сухо добавила она, словно укрепляя этим собственную решимость. — Я не могу тебе принадлежать.
Отвернувшись от зеркала, она расправила юбку, бросила сожалеющий взгляд на молодого графа Гринло и вышла за порог.
Шагая по устланному ковровой дорожкой коридору, Роксана ощущала, как сердце отбивает барабанную дробь. Звуки эхом отдавались в ушах, а жаркий румянец доказывал силу ее досады, сладострастия и удовольствия оттого, что она увидела Робби. Он вернулся за ней, как обещал, и так быстро… На губах Роксаны заиграла улыбка. Какая очаровательная настойчивая дерзость!
Она тосковала по нему весь этот месяц. Очень тосковала. И это заметили несколько ее приятелей. Нет, они не знали, чье отсутствие так волновало ее, но поняли, что она потеряла интерес к обычному кругу поклонников, толпившихся вокруг. В довершение всех бед в руки леди Эрскин, свекрови Роксаны, попало письмо Робби, адресованное ей, так что пропасть между ее желаниями и реальностью была непреодолимой.
Случайно заметив свое отражение в зеркале, Роксана остановилась. Светящаяся кожа, сверкающие глаза, полный страсти взгляд, вздымающаяся грудь — все в ней выдавало женщину, захмелевшую от любви.
Но эта постыдная любовь не только невозможна, она опасна. И если даже забыть о положении, в которое попал Робби, он все равно был слишком молод для того, чтобы любить ее.
— Вот ты где! — проскрипел старческий голос.
По лестнице поднималась леди Эрскин. Ее худое лицо раскраснелось от непомерных усилий.
— Аргайлл… спрашивал… о тебе… — сказала престарелая матрона, прижимая руку кгруди. — Мне… казалось… что у тебя… хватит ума… не оставлять гостей… Ты ничего не понимаешь в правилах… приличия.
Роксана часто гадала, каким чудом сохраняется жизнь в этом иссохшем теле. Должно быть, кипящая желчь не дает ему угаснуть.
— Я хотела немного побыть одна.
— Будь любезна, не забывай, в чем заключается твой долг. — Голос вдовствующей графини Килмарнок обжигал кислотой. — Сын Килмарнока нуждается в покровительстве… которое могут дать и Куинсберри, и Аргайлл.
— Я прекрасно это знаю, Агнес. А если бы и не знала, ваши постоянные напоминания уже сидят у меня в печенках.
— Говорила я Килмарноку, какую ужасную ошибку он совершает, женясь на тебе! Но он и слушать ничего не хотел, — проскрипела графиня, не стеснявшаяся в выражениях, когда речь шла о женитьбе сына. — Но теперь ты исполнишь долг по отношению к Эрскинам и моему внуку, иначе я позабочусь о том, чтобы Ангуса отняли у тебя и воспитывали в богобоязненном доме.
— Полагаю, вам не мешало бы вспомнить об условии моего брачного контракта, запрещающем подобные действия, — невозмутимо парировала Роксана.
Она блефовала, и прекрасно это понимала: Эрскины обладали достаточным влиянием при дворе, так что исход любого судебного процесса был в лучшем случае неясен.
— Не думаю, что ты захочешь проверить законность этого клочка бумаги, — язвительно фыркнула старая дама. — А теперь заруби себе на носу: Аргайлл любит женщин покорных и смирных.
— То есть? — уточнила Роксана, едва сдерживая ярость.
— Это значит, что я ожидаю от тебя смирения и покорности, моя спесивая невестка. — Голос вдовы был холоднее льда. — Терпения и покорности во всем, что потребуется.
Роксане вдруг пришла в голову страшная мысль: как легко было бы сейчас столкнуть ее с лестницы! Но мгновенный порыв тотчас был подавлен строгими моральными принципами, которые вбивались в нее всю жизнь. И все-таки, черт побери, соблазн был велик. Интересно было бы посмотреть, как этот мешок с костями рассыплется в пыль!
— Я буду вежлива с Аргайллом. Но мой долг по отношению к Эрскинам на этом исчерпан. Надеюсь, мы обе согласны в определении того, что есть светская учтивость. А если вам это не нравится, буду счастлива сообщить молодому герцогу, что вы на старости лет занялись сводничеством.
— Предлагаю вести себя осторожнее, леди. И поверь, сводничество в той или иной форме процветает во многих аристократических семьях. Я не спущу с тебя глаз, дабы убедиться, что ты прилично ведешь себя с новым королевским комиссаром.
Ей поставлен очередной мат.
Роксана подавила горький вздох. Она постоянно терпит поражение с тех пор, как свекровь обнаружила письмо Робби. Но она не доставит ей удовольствия считать, будто проиграла спор.
— Я подумаю, — небрежно обронила Роксана, спускаясь вниз. — Но на вашем месте я бы не стала испытывать свою удачу. Когда женщина вашего возраста падает с лестницы, кто знает, что она может себе сломать.
Она со злобным удовлетворением заметила, как старая ведьма обеими руками вцепилась в перила. Однако Роксане не пришлось долго наслаждаться своей крошечной победой. Едва успев войти в гостиную, она оказалась лицом к лицу с герцогом Аргайллом, рядом тут же очутилась улыбающаяся свекровь.
— Герцог рассказывал, что твой брат Колтер верно служил ему в Голландии. Из него вышел прекрасный адъютант! — Вдовствующая графиня с теплой улыбкой легонько похлопала веером по руке герцога и снова обратилась к Роксане: — Уверена, ты просто засыплешь его вопросами о Колтере. Килмарнок говорил мне, как вы любите друг друга, дорогая. — Взгляд ее скользнул мимо невестки. — О, я вижу, мне машет леди Фрэнсис. Прошу прощения, Аргайлл, мне нужно уйти. Но я уверена, что Роксана сумеет развлечь вас в мое отсутствие.
Когда герцог склонился над рукой Агнес, та бросила на невестку злорадный взгляд.
— Она не слишком тактична, — заметила Роксана после ухода свекрови. — А с Колтером мы рассорились, как только он встал под знамена Мальборо.
— Вы не только патриотка, но и красавица, — пробормотал Джон Кэмпбелл, герцог Аргайлл, хищно оглядывая Роксану. — Вас не привлекает двор королевы?
