Ловко переведя разговор со своей персоны на интересующую Эдмунда леди, Сьюзен добилась своего — Эдмунд принялся размышлять о том, что и как он будет говорить своей избраннице при следующей встрече и как галантно пригласит ее танцевать. Сама же мисс Шелтон начала строить планы по укреплению дружеских отношений с Люси. Наличие у кавалера сестры всегда приятно молодой леди, если джентльмен ей нравится. Ведь если поклонника нет рядом, можно поговорить с его сестрой и узнать о нем множество любопытных фактов, можно, наконец, уговорить сестрицу сделаться посредницей между барышней и интересующим ее лицом…
До сих пор Сьюзен слишком пренебрежительно относилась к этому семейству и теперь была намерена исправить упущение. Обе мисс Элингтон всегда казались ей глупышками, а их увлечение модными туалетами могло вызвать у нее только насмешку — не имея возможности, тратить на платья и десятой части того, что тратили они, Сьюзен умудрялась выглядеть благородной дамой, тогда как обе мисс Элингтон, особенно Джулия, часто казались одетыми кричаще и безвкусно. Их матушка и вовсе не нравилась Сьюзен, так как ее собственная мать, дама гордая и самолюбивая, не раз отзывалась об этой леди как о сопернице, когда-то увлекшей ее поклонника, мистера Элингтона. И неважно, что она сама отвергла упомянутого джентльмена, — миссис Элингтон всегда оставалась для миссис Шелтон узурпаторшей, о чем она в последние годы неустанно напоминала дочери. К тому же голос миссис Элингтон вызывал в памяти Сьюзен кавалерийский бас покойного батюшки — его громогласные распоряжения относительно семейных дел составляли ее главное воспоминание об отце.
Теперь ей надлежало изображать восторженность по отношению к Люси, не забывая всячески превозносить Эдмунда, и быть любезной с ее матушкой. Оставалась еще Джулия, капризная и сварливая девица, чье большое приданое пока что не прельстило никого из знакомых джентльменов настолько, чтобы взять ее в жены, когда у нее есть такая прелестная старшая сестра.
Разница в возрасте между сестрами Элингтон составляла, как и у Шелтонов, два года, но если Сьюзен недавно исполнился двадцать один год, то Люси было всего девятнадцать, на четыре года меньше, чем Эдмунду. Такой промежуток казался Сьюзен вполне благоприятным — тем больше будет у Люси поводов уважать своего будущего супруга. Помянув добрым словом мистера Монтрейва, так вовремя исчезнувшего со сцены, Сьюзен принялась продумывать, как обновить гардероб брата, не лишив тем самым их скудный стол еще какого-нибудь блюда.
В последующие дни она тщательно следила за поведением Эдмунда, незаметно подталкивая его, когда ей казалось, что он утратил силу духа и готов уступить место подле мисс Люси какому-нибудь другому джентльмену. Она была благодарна своей единственной подруге, мисс Бет Торнтон, загодя предупредившей ее о неудаче с помолвкой мисс Люси, — мистер Монтрейв был весьма решительным кавалером, и другие поклонники сочли его намерения серьезными и устремились к иным берегам. То, что Льюк Монтрейв решил жениться на другой леди, не сразу проникло в умы соседей, и Эдмунд успел первым занять внезапно освободившееся место верного воздыхателя. Некоторые представители местного общества немало подивились прыти, с которой этот обычно вялый молодой человек начал ухаживать за мисс Люси, но большинство сразу же усмотрело тут происки его ловкой сестрицы. Сьюзен было все равно, что о ней говорят, — дела Эдмунда постепенно шли на лад, Люси охотно проводила с ним положенное приличиями время, хоть и не забывала мило кокетничать с другими мужчинами, восстанавливая репутацию прелестницы. Миссис Элингтон не пришла в восторг от нового ухажера се дочери, но не могла сказать о мистере Шелтоне чего-то определенно плохого и радовалась, что Люси перестала сотрясать дом своими истериками, сокрушаясь о предательстве коварного Монтрейва. По совести говоря, Люси не успела влюбиться в мистера Монтрейва, его ухаживания были ей приятны, а измена — оскорбительна. Надо заметить, что Люси относилась к тем счастливым натурам, которые могут убедить себя в чем угодно. Один или другой кавалер — не столь важно, лишь бы он был приятен с виду и в обращении, и постоянство его чувств непременно найдет отклик в сердечке мисс Элингтон.
Словом, удачное стечение обстоятельств и умение Сьюзен добиваться своего привели к тому, что, когда Эдмунд, понукаемый сестрой, сделал мисс Элингтон предложение руки и сердца, леди его приняла. Джентльмену пришлось еще выдержать разговор с миссис Элингтон, не скрывающей своего разочарования бедностью будущего зятя, но согласие мисс Люси настолько окрылило его, что он стоически перенес эти четверть часа, после чего миссис Элингтон оставалось только благословить влюбленных. Сьюзен не присутствовала при этом судьбоносном событии, терпеливо ожидая брата в их крошечном садике, и мистер Шелтон, не ставший в своем счастье неблагодарным эгоистом, поспешил к сестре вместе с невестой, чтобы обрадовать ее и заверить в своей признательности.
— Как чудесно, что мы станем сестрами! — пропела Люси, обнимая мисс Шелтон.
— Действительно, чудесно! Я бы не пожелала для Эдмунда лучшей жены, — совершенно искренне отвечала Сьюзен. — И я рада, что мы с вами стали такими близкими подругами, ведь, я надеюсь, вы не откажете бедной старой деве в приюте.
— Полно, Сьюзен, дорогая! В Лондоне мы тотчас найдем вам замечательного жениха! У моего сводного брата Джеймса там полно дядюшек и тетушек, они сразу же введут нас в общество!
Сьюзен облегченно вздохнула про себя — они уже давно обсудили с братом ее проживание в доме молодоженов, но, как отнесется к этому Люси, она не могла предвидеть, хотя и старалась всячески произвести на нее самое выгодное впечатление, ни разу за все эти месяцы не сказав колкости в адрес Элингтонов и их друзей.
— Что ж, я ничуть не стану возражать против подобного устройства нашей жизни, — с улыбкой ответила Сьюзен, и они с Люси углубились в обсуждение свадебного платья, которое надлежало сшить, а Эдмунд с блаженным выражением лица сидел подле невесты, держа ее маленькую пухленькую ручку в своих руках.
По окончании свадебной церемонии устроили грандиозный по местным меркам бал, и Сьюзен танцевала и веселилась с легким сердцем. На ней было самое нарядное платье, приберегаемое именно для подобных случаев, тщательно уложенные горничной Элингтонов локоны придавали ей вид изящной, ухоженной барышни, а постоянные приглашения потанцевать повышали ее мнение о своей особе настолько, что ненавистный нос оказался на время забыт. И все же главным поводом для радости было счастье ее брата. Сьюзен знала, что смогла бы уговорить его жениться и на какой-либо другой девушке, но, если бы он сделал это вопреки своим чувствам, она бы до конца дней своих испытывала угрызения совести. Так как Эдмунд позволил себе увлечься состоятельной юной леди, его счастье обещало быть полным. Сама же Сьюзен охотно покинула маленький домик, в котором выросла, чтобы занять комнату в доме Элингтонов — оставаться в коттедже совсем одной совершенно неприлично.
