— Мы тоже очень рады, — сказала Салли, и Дэвид благодарно улыбнулся в ответ. В этот момент он казался очень привлекательным.
— Спасибо, Салли. Я пришел сюда, чтобы рассказать об этом, но сначала я хотел сообщить новость Мэриголд, если бы она согласилась покататься со мной.
— В надежде, что я разрыдаюсь на твоем плече? — нелюбезно поинтересовалась Мэриголд.
— Но я полагал, что ты будешь скучать по мне, хоть немного.
— Не думаю, что это продлилось бы долго. Видимо, там в больницах бывают выходные.
Салли понимала, что Мэриголд делает больно Дэвиду, и поспешила вмешаться.
— Не стоит переживать. Ты можешь отправиться в Лондон, Дэвид, а три малышки из Корнуолла поедут вместе с тобой.
— Ты же знаешь, как я буду этому рад, — просто ответил Дэвид.
Салли посмотрела на часы:
— Пора за стол. Пойду приготовлю чай.
— Я помогу тебе, — откликнулась Энн и вышла вслед за сестрой.
Мэриголд и Дэвид остались одни. Мэриголд села на диван, глядя на огонь в камине. Дэвид встал с кресла и прошел через всю комнату.
— Мэриголд! — настойчиво позвал он.
— В чем дело? — подняла на него глаза Мэриголд.
— Ты знаешь, зачем я пришел сюда сегодня?
— Ты же только что все нам рассказал.
— Я пришел спросить тебя кое о чем. Когда я узнал, что уеду, у меня осталось еще только одно желание. Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.
— Но ты же знаешь, я не выйду за тебя.
— Почему? Почему, Мэриголд? Мне бабушка оставила немного денег, а в больнице я буду получать приличное жалованье. Я смогу содержать жену, и… Мэриголд… я так хочу, чтобы ты была моей!
Мэриголд погладила его по руке.
— Бедняжка Дэвид! Мне жаль, но я ни за что не стану женой доктора. Я не люблю тебя.
— Я научу тебя любить, если только ты дашь мне шанс.
— Не думаю, что можно заставить полюбить, — ответила Мэриголд. — Так не бывает. Ты либо влюбляешься в кого-то, либо нет, и, честно говоря, Дэвид, я ни в кого не влюблена и никогда не была влюблена.
— Но в тебя многие станут влюбляться в Лондоне, — горько заметил Дэвид, — и тогда мне уж не удастся завоевать твое сердце.
— Бедняжка Дэвид, — снова повторила Мэриголд.
Дэвид поднялся с дивана и подошел к камину.
— Хорошо тебе повторять «бедняжка Дэвид», — резко бросил он. — Я люблю тебя, Мэриголд, а ты причиняешь мне боль.
— Прости, — сказала девушка.
Дэвид обернулся и посмотрел на нее. Она смотрела прямо на него и была очень хороша в этот момент: в больших глазах отражалось сострадание, на губах появилась сочувственная улыбка. Настоящая красавица. Дэвид отнюдь не был глупцом и понимал, что Мэриголд не любит его, что ее чувства еще не пробудились. Тяжело вздохнув, он взял ее руки в свои и пристально посмотрел ей в глаза.
— Я хочу, чтобы ты пообещала мне кое-что, Мэриголд.
— Что же именно?
— Если когда-нибудь тебе станет тяжело там, в Лондоне, ты обязательно обратишься за помощью ко мне.
Мэриголд рассмеялась. Серьезность его тона немного смущала и забавляла ее.
— Надеюсь, со мной ничего не случится, Дэвид.
— Но если…
— Тогда, конечно, я попрошу тебя о помощи, но предупреждаю, вряд ли это будет просьба о спасении от неминуемого банкротства.
— Я сделаю все возможное для тебя, — ответил Дэвид.
Он крепко сжал руки девушки и сразу отпустил их, потому что вошли Салли и Энн с подносом. Чаепитие прошло за милой дружеской беседой, и когда трапеза закончилась, Дэвид стал откланиваться.
— Мне пора. Нужно еще заехать за стариком в больницу.
Он медленно направился к выходу, надеясь, как догадывалась Салли, что Мэриголд встанет проводить его. Но Мэриголд не сдвинулась с места.
Салли сама проводила молодого человека до машины. Опускался туман, неяркие отблески вечернего солнца пробивались сквозь облака. Было свежо. Салли, глядя в сторону моря, вздохнула и сказала:
— Нам будет не хватать всего этого, Дэвид.
— Ужасно, — согласился он, но добавил: — Думаю, ты права, Салли. Лучше всего вам поехать в Лондон. Хотя не могу представить вас там. Мне всегда казалось, что вы принадлежите этому тихому уголку.
Салли беспомощно развела руками:
— А что делать? Я думала, думала, но не вижу другого выхода. Невозможно представить Энн продавщицей в магазине в Сент-Айвсе или подавальщицей в каком-нибудь кафе. А больше здесь решительно нечего делать.
— Ты права, — согласился Дэвид. — Но, Салли, прошу вас, будьте осторожны.
— Конечно, Дэвид.
Он сел в автомобиль, помахал ей рукой. Вдруг она показалась ему такой маленькой и трогательной на ступеньках старого домика викария. Дом был неважно спланирован, и его архитектура совсем не радовала глаз, но для Дэвида это было одно из самых замечательных мест в мире благодаря тем, кто обитал в этом доме.
Салли стояла на крыльце, пока автомобиль не скрылся из виду, а затем, закрыв дверь снаружи, прошла через заросший сад к скалам. Она шла по некошеной траве, пока не добралась до небольшой бухты.
Море было спокойнее, чем несколько часов назад, но волны все еще накатывали на камни, рассыпая серебристые брызги вокруг. Салли слушала шум прибоя и вдруг на глаза у нее навернулись слезы и покатились по щекам. Это ее мир, а ей приходится покидать его. В отчаянии она простерла руки к воде.
— О папа, папа, — шептала девушка. — Как я могу уехать отсюда?
— Господи, как я устала!
Энн поставила корзинку и сумку на стол, сняла шляпку, провела рукой по волосам.
Салли была занята тем, что красила плинтусы, но возвращение сестры отвлекло ее.
— Ну, как? Повезло? — спросила она.
Энн покачала головой:
— Нет, только исходила все ноги и страшно устала.
Она чуть было не рухнула в изнеможении на ближайший стул, но Салли крикнула:
— Осторожно! Покрашено!
— Боже! Что ж ты не предупредила? Положила бы на стул записку, что ли. — При этом Энн пыталась посмотреть на подол платья сзади.
— Я не испортила платье краской? — спросила она. — У меня оно единственное приличное!
— Что касается платьев, — раздался из-за двери голос Мэриголд, — так у меня есть идея на этот счет.
— Привет, Мэриголд! — произнесла Салли, поднимаясь с пола и отирая пот со лба. — Я работала, как раб на плантации. Мне так жарко! Пойду приму ванну.
— Что? Спускаться опять вниз?! — воскликнула Энн. — У меня на подобный подвиг нет сил!
Мэриголд прошла в комнату, сняла шляпу и с отвращением посмотрела на нее.
— Знаете, что это?
Сестры вопросительно взглянули на нее.
