Но сегодняшним вечером, во время смакования нежным гусем и разбавленным
штропшотом, что его готовили только представители рода Уэнсли – из красного сорта
винограда с добавлением жгучих специй и сладких ягод – она искренне радовалась за
дальнейшее благоустройство брата. Печаль девушка оставила на завтра, когда карета
увезет родного человека в дальний край, тогда она зальется жгучими слезами. Фрай решил
не медлить с отъездом. Вещей у него имелось не так много, чтобы упаковывать их
несколько дней, а вожделенный приход уже сейчас нуждается в пасторе, как стадо овец в
пастухе. Стивен тоже радовался за брата, на свой собственный лад: похлопал по плечу,
коротко отрезал, что обязательно погостит, даже если ему предложат койку в чулане. А
если будет чулан и комнатка, то возьмет сестру. Мария аж расцвела от таких слов –
увидеться с братом, погостить у брата. Фрай уверял, что пока не интересовался
совершенно, каким будет его новый дом, но если его родные захотят приехать, он найдет
для них местечко.
– Если дом маленький, – ответил отец, – сделаешь пристройку. Если же большой –
заколоти лишние окна, налоги нынче разоряют состоятельные семьи, из-за таких вот
мелочей. Слуг держи в узде, а вообще, не плохо бы обзавестись разумной женой, чтоб
держала служанок в кулаке.
– Отец, я еще не уверен, что хочу жениться. Моя избранница – не сиюминутное
увлечение, ибо с такой женщиной я не смогу жить потом. Она должна выдержать
испытание временем.
– Тогда, ты останешься холостяком, – хихикнул брат. – Девицы нынче нетерпеливые,
вон Энн-Бетси, посчитала в прошлом сезоне себя влюбленной в меня, но стоило мне не
ответить пылкой заинтересованностью тогда – в этом сезоне, я узнаю, что она уже
помолвлена с другим.
– Не все девушки такие ветреные, – решилась вставить слово сестра, – бывают особы
порывистые, корыстные и неблагонадежные, но я знакома с дюжиной прилежных, тихих и
верных будущих спутниц своих избранников. Правда, они не блистают в обществе.
– Откуда тебе такое может быть известно? – удивился отец.
– Она переписывается много, – заметил Стивен.
– Ах, вот почему у нас такой расход бумаги, чернил, перьев и свеч, в придачу. Я-то
думал, что это Стивен ведет деловую корреспонденцию, а вот ты можешь сократить свои
письмеца до одного в месяц.
Мария совсем сникла, это было единственное ее увлечение – она взращивала в себе
беллетристический стиль написания, ее художественные очерки природы и явлений
общественности корреспондентки подавали заметками в местной газете, и девушка этим
гордилась, но что такое одно коротенькое письмо в месяц для пылкой и чуткой натуры?
Не успели господа закончить пиршество, как слуга сообщил, что приехал помощник
декана со своей женой.
– Это я сообщила нарочным, – заметила робко Мария, опасаясь вспыльчивости отца, -
хотела порадовать тетю.
– Ну, это можно, – хмыкнул Уэнсли-старший, – давно не видывал старину Роджера, да
и Розерри не часто нас навещает, думал, уже возгордились…
Роджер Уэнсли, брат Джона Уэнсли и опального отступника Эдварда Уэнсли, вошел
в гостиную, когда господ еще там не было. Все семейство собралось чуть позже. Тете
Розерри оставили в собеседницах Марию, а мужчины удалились обсуждать дела без
посторонних ушей. Фраю выпал карт-бланш – многие разговоры велись о его удачном
посвящении, да еще уютное местечко в придачу. Тем временем, Розерри и Мария
беседовали. Племянница поверяла тете самую сокровенную печаль – предстоящую
разлуку с братом и ограничение отца на письма. Миссис Уэнсли, женщина возвышенных
мировоззрений, тоже не оценила новую компаньонку, называя ее простолюдинкой.
– Как же ограничена моя жизнь, – тяжко вздыхала Мария, – я уже жду, что когда-то
Фрай позовет меня в гости, иных развлечений я не имею.
– Это плохо, что отец не вывозит тебя в свет, – заметила тетя Розерри. – Попрошу
Роджера поговорить с ним, но он же такой упрямец. А Фрай наш молодец, дай Бог ему
удачи на предстоящем поприще, из него получиться прекрасный проповедник и
блюститель истины.
– Тетушка, если б мне было позволено погостить у тебя, но я даже боюсь озвучить
такую смелую дерзость. Отец не отпустит меня, на мне лежит управление домашними
делами.
– Ах, милая, ты нуждаешься в нормальном женском обществе. А вот запрет на письма
– просто чудовищно, ну ничего, я постараюсь раздобыть тебе все необходимое, такой
талант зарывать в землю не стоит, – племянница горячо поблагодарила свою тетю, хоть в
этом ей была отрада.
Но тихие женские вздохи тонули в мужском хохоте и веселье. Представители семьи
Уэнсли, кроме того, кто не имел права носить это славное имя, не часто собирались
вместе. Но теперь в полную наслаждались обществом друг друга. Фрай рад был сообщить
дяде, что не прочь продолжить дальнейшее образование на магистрата теологии.
Помощник декана сразу же похвалил племянника, посоветовал пару нормальных
хрестоматий в сиим предмете и толкового учителя, а Уэнсли-старший и Стивен завели
разговор о ферме Маклая, который хотел поторговаться за три акра пастбищ. Видите ли,
они все заболочены, значит, цену обязаны скинуть втрое, но наследник имения Уэнсли
отстаивал свою точку зрения, и поступаться не хотел; отец рьяно поддерживал отпрыска –
невиданная наглость, так это удешевление его имущества.
– Такие сочные травы, а летом вообще не найдешь такого райского уголка, да за такие
смешные деньги, а ему видите ли местность топкая, – жаловался сын отцу.
Семейство Роджера Уэнсли пригласили погостить еще недельку, а вот Фрай
отправлялся в путь уже назавтра. Молодой человек позавтракал со всеми напоследок,
общаясь с каждым с особенным радушием, его взор излучал надежду, хотя будущность
вызывала сомнения и страхи. Но для родных он хотел казаться веселым и беззаботным.
Особенно его заботило мнение Марии, ее так мало ценили нынче, но ведь в преданности
сестры он не сомневался. Отец суров – загнать ее в четыре стены и не выпускать в
общество вовсе, лишая даже крохотной надежды устроить свое личное счастье. Да и
погостить у тети ей тоже не разрешалось, видите ли, от этого у девушек портиться
репутация. Пригласить ее погостить у себя, было интересной идеей, жаль, что сейчас он
едет в неведомое место и не знает, как сложиться его дальнейшее существование.
ГЛАВА 2. Страшной ночи посвящена
Поначалу карету трясло, и лошади шли практически шагом, но стоило лишь