Двери зала резко открылись, и отец Хамфри ввалился в помещение. Его глаза горели почти радостным огнем. Все в нем было коричневым — его волосы, глаза, кожа и платье. Он откинул капюшон своей рясы, и его руки скрылись в рукавах одеяния, когда он ее поприветствовал, но она все еще могла заметить его локти сквозь поношенную ткань. Едва кивнув, он ринулся в атаку.
— Госпожа Фейрфакс, постыдились бы!
— Почему?
Отец Хамфри погрозил ей пальцем. Он был так похож на негодующего осла, требующего пищи, что Пэн прикрыла рукой рот, чтобы скрыть улыбку.
— Вы скользнули в западню плотского греха!
Пэн покраснела, но почувствовала огонь раздражения в груди. Она знала, что согрешила, но намеревалась исправить свой проступок, как только Тристан вспомнит свое имя. Не ее вина, что их ухаживание перевернуто с ног на голову. И каждую ночь она молилась о прощении. Все-таки, теперь она знала, что Господь прислал ей Тристана. Поэтому он не мог разозлиться на нее за то, что она его приняла.
— Брак должен быть совершен, — заявил отец Хамфри, поглаживая крест у себя на шее. Он поднял взгляд к потолку и выставил руку. — И если мужчина соблазнит деву, которая не обручена и возляжет с ней, следует ему назвать ее своей женой.
Они оба подпрыгнули, когда у них за спиной раздался резкий голос.
— Что это за болтовня про брак?
Тристан подошел к ним. Он натянул плащ на голые плечи и вытирал свое лицо мокрой рубашкой. Он присоединился к ним, и с той минуты, как он появился, Пэн почти забыла о священнике. Рядом с Хамфри, воплощением худобы и святости, обнаженная плоть Тристана и его тяжелое дыхание прямо излучали языческую чувственность. Пэн заметила, как Хамфри торопливо отступил от мужчины, который просто превосходил его своим ростом.
Хамфри облизал губы и посмотрел на хмурого Тристана:
— И если мужчина соблазнит деву и возляжет с ней…
— Иисусе!
Рев Тристана заставил отца Хамфри удивленно посмотреть на него и испугаться. Тристан наступал на него, а Пэн схватила его за руку, чтобы удержать.
— Кто этот лицемерный грубиян, который скрывается под личиной священника?
— Тристан, сейчас, подожди, — Пэн удалось остановить его наступление на Хамфри.
— Это отец Хамфри, и он всего лишь переживает за меня.
Он посмотрел на нее, и тут же весь гнев исчез из его взгляда. Она почти задрожала от щемящей нежности в его глазах. Когда она ему улыбнулась, он вздохнул и поцеловал ее руку.
— Тебе повезло, — сказал Тристан Хамфри, — моя леди снимает все плохое настроение. Что касается остального, я уверен, что ты знаешь, что я сейчас без памяти. Как я могу принести клятвы, если не знаю, кто я?
— Ой, ой, я об этом не подумал, — Хамфри украдкой подошел ближе, раздумывая над проблемой. — Мне необходимо посмотреть Святое Писание. Какое же затруднение!
Пэн почувствовала, как растет внутри нее радостный смех, Тристан пока еще не говорил ясно о своих намерениях.
Шум во дворе прервал бормотание Хамфри. В зал вбежал Сниггс, а Дибблер следовал за ним по пятам.
— Госпожа, там снаружи сэр Пондер со своими людьми. Он пришел с миром, о чем говорилось в его посланиях.
— Святые угодники, только не сейчас!
Тристан сжал ее руку:
— Почему нет? Ты не можешь воевать с этим человеком вечно, Гратиана.
— Но ты даже не представляешь, какое это удовольствие видеть его одураченным. — Она закусила губу и посмотрела вниз на носки туфелек, пока он глядел на нее.
— Клянусь распятием, ты наслаждаешься всеми этими стычками и свиными войнами.
Она улыбнулась ему:
— Зимы здесь долгие, а после того, как мы засолим все мясо, а молотьба и помол закончатся… а Пондер такая язва, что нарывает и взрывается, когда он раздражен. Он доставляет нам много веселья в долгие зимние ночи.
— Я начал подумывать о том, что ты специально провоцируешь его. Нет, даже не отвечай. Иисусе, мы впустим сюда этого дурака, который даже не подозревает, что с ним играют.
Она кивнула, и он дал указание Дибблеру.
— Кутвелл может войти, а также привести с собой спутника, но не рыцаря. Приведи его сюда.
— Да, милорд.
Хамфри при этом обращении разозлился:
— Милорд? Но вы же сказали, что у вас нет имени.
— Так и есть, — ответила Пэн, — Дибблер считает, что Тристан лорд потому, что у него такие манеры и из-за одежды, в которой его нашли. Так что Дибблер называл его «лордом» с самого первого дня, а остальные последовали его примеру.
— Дибблер высоко оценивает свои умственные способности, — заметил Тристан.
Он повернулся к дверям, которые открылись, впустив несколько человек. Дибблер указывал путь, тогда, как Сниггс, Турнеп, Эрбут и несколько фермерских парней шли по бокам и позади двух незнакомцев. Тристан стоял близко к ней, и она почувствовала, как он напрягся. Посмотрев на него, она заметила, что глядел он не на сэра Кутвелла, а на его спутника.
Незнакомец был также смугл, как Тристан, но его подбородок был более округлым, а глаза скорее карие, нежели черные. Однако в его движениях присутствовала та быстрота, та свобода, которые приходят при постоянной физической активности. Его волосы были такими же темными, как у Тристана, но такого официального вида она еще не встречала в своем госте.
Сэр Пондер медленно к ней продвигался, ему было сложно двигаться из-за тяжелой, меховой каймы, которая вилась по краям его платья, а само его длинное одеяние цвета тусклого, серебристого дамаска, запутывалось у него между ног. Пэн глядела на его локоны по бокам, которые были вытянуты, напомажены и зачесаны в высокую прическу, в неудачной попытке скрыть лысину.
— Наконец-то, госпожа Фэйрфакс, мы сможем закончить это глупое противостояние. Господь да прибудет с Вами.
Пондер склонился нал ее рукой. Пэн попыталась не поморщиться, когда почувствовала сухие, словно пергамент, губы на тыльной стороне своей руки. Она не захотела поцеловать его в знак приветствия, даже, не смотря на порицание от отца Хамфри. Вместо этого, она пробормотала учтивые слова, и пытливо посмотрел на незнакомца.
Пондер в страхе оглянулся на своего спутника:
— Э… лорд Морган Сент-Джон, позвольте мне представить Вам госпожу Пенелопу Фейрфакс.
Она сделала реверанс в ответ на поклон Сент-Джона, потом они снова стали прямо, но он смотрел не на нее, а на Тристана. Пондер тоже смотрел на него. Она тоже посмотрела на него, но он терпеливо ждал, пока его представят, и глядел на Пондера и Сент-Джона, не проявляя видимого беспокойства. Сент-Джон, казалось, тоже чего-то ждал. Он окинул взглядом фигуру Тристана, заметил шпагу, голую грудь и руки, свободно свисающие по бокам. Наконец, он нарушил молчание.
