– Если бы ей рассказала ты, – усмехнулся Дуглас, – она обвинила бы тебя в аморальности, распутстве и бог знает в чем еще.
– Поэтому я очень рада, что на моем месте была Холли. Правда, я думала, что она уничтожит ее.
– Не стоит так открыто показывать разочарование.
– Ничего не могу с собой поделать. Кстати, вчера Холли взяла карету и повезла леди Лидию и Холлиса в Лайонз-Гейт. Она даже догадалась захватить с собой корзинку для пикника.
– Знаю. Холлис был очень доволен, когда рассказывал мне о происходящем. Улыбался, как Джейсон, когда хвалит свое поместье.
Алекс тяжело вздохнула.
– Но почему леди Лидия любит Холли Каррик и презирает меня?
– Я уже думал об этом. Наверное, потому, что Холли набросилась на нее с расспросами, прежде чем она закусила удила. По-моему, это хороший урок для вас с Корри. Правда, может быть слишком поздно, но кто знает?
– Хм… ты сегодня собираешься работать в Лайонз-Гейт?
Дуглас покачал головой:
– Поскольку Джеймса постоянно нет дома, я должен заняться делами.
Она приподнялась на носочки, притянула к себе его голову и прошептала на ухо:
– Я готова растереть ваши ноющие мышцы, милорд.
– Благодарение Богу, я женился на бесстыднице.
Лайонз-Гейт
Пять дней спустя
– Эверетт! Не смей грызть гвоздь!
Трое взрослых и Марта помчались к малышу, но мать оказалась проворнее. Подхватив сына на руки, она отняла у него гвоздь, поплевала на платочек и вытерла замурзанный рот.
– Нет, нет, нет! – прокричала она и для пущей убедительности тряхнула как следует.
Эверетт уставился на мать, скривил личико, напыжился, покраснел и завопил, как корабельный гудок. Его брат схватился за материнский подол и принялся дергать что было сил. Корри, пытаясь удержать Эверетта, проворковала Дугласу:
– Минутку, милый, еще одну минутку, и мама тебя тоже возьмет на ручки.
Голос Эверетта поднялся еще на одну октаву. Дуглас поморщился, открыл рот и легко перекричал брата. Марта осторожно потрепала их по рукам.
– Господи Боже мой, миледи, мой младший брат никогда не поднимал такого шума, как эти малявки!
– Кто хочет вальсировать со мной? – крикнул Джейсон.
После секундного молчания мальчишки стали наперебой проситься к нему на руки:
– Я хочу!
– Нет я!
– Я первый, дядя Джейсон!
Эверетт стал вырываться, а Дуглас нетерпеливо подпрыгивал, дергая Джейсона за грязную штанину. Тот, смеясь, подхватил обоих.
– Но нам нужна музыка.
Холли, выскочившая из дома на вопли Эверетта, не колеблясь, запела одну из песенок-частушек герцогини Уиндем, написанную лет двадцать назад и все еще очень популярную на королевском флоте. Она исполняла песенку на мелодию известного вальса, что приводило в неимоверный восторг окружающих, которые смеялись до упаду.
Джейсон кружился, кланялся и скользил. Близнецы хохотали и визжали. Каждый находившийся в пределах ближайшей сотни футов бросил работу, чтобы смотреть и слушать.
Не дамский он угодник,
Совсем не пьет водицы.
Ему по вкусу пиво
Да бойкие девицы.
Пьет пиво, веселится,
Пока корабль в порту…
Трое рабочих, знавших песенку, стали ей подпевать, раскачиваясь в такт. И тут каменщик Макки крикнул одной из женщин:
– Мэг, потанцуй со мной!
Вскоре во дворе уже кружились четыре пары. Марта лихо отплясывала с юным Томасом, сыном кузнеца, только сейчас отпраздновавшим свой десятый день рождения. Алекс услышала, как она сказала:
– Это и есть моя госпожа, мисс Холли. Только послушай, как заливается!
Вдовствующая графиня, леди Лидия, напевая, тоже раскачивалась в кресле, благо от навеса над крыльцом падала благословенная тень. Рядом сидела Анджела Тьюксбери, смеясь и пытаясь отбивать ладонями такт.
В дверях возвышался Холлис, благосклонно улыбаясь и притопывая ногой. Поймав взгляд Джейсона, он показал на блюдо и одними губами выговорил: «Лимонад, печенье». Джейсон прошептал волшебные слова сначала Эверетту, потом Дугласу. Но, к его полнейшему изумлению, оба вцепились в него и хором потребовали продолжения танца.
Пришлось еще раз спеть до конца песню про пьяного матроса, прежде чем близнецы решили, что хотят лимонада. И все потому, что Холлис налил себе большой стакан и пил с таким удовольствием, что капли ползли по подбородку.
Вскоре они уже сидели на одеяле в тени, рядом с леди Лидией и миссис Тьюксбери. Корри поставила между ними тарелку с кексами и печеньем. Малыши весело болтали на понятном лишь им одним языке. Каждый старался захватить как можно больше кексов.
– Принеси воды, Холлис, – пропыхтел Джейсон. – Небеса милосердные, у этих двоих больше энергии, чем у Элайзы Дикерс. Даже ей не удалось измотать меня больше, чем эти двое.
– Элайза? Баттиморская красавица? – поинтересовался Дуглас.
Холли чопорно поджала губы, выпрямилась и прошипела:
– Ах да, милорд. Насколько я понимаю, когда-то Элайза Дикерс, одна из признанных балтиморских красавиц, считалась добродетельной вдовой. Но все это было до появления в городе вашего сына.
Джейсон застыл на месте, как тот столбик ограды, который вколачивал в землю всего час назад, наградил ее взглядом, от которого скисло бы самое свежее молоко, и отчеканил голосом, способным заморозить предместья ада:
– Элайза Дикерс – леди и одна из лучших подруг Джесси Уиндем. В отличие от вас, мисс Каррик, она – взрослая женщина. И никому не причинила вреда ни словами, ни делом.
Резко повернувшись, он отошел к брату.
– О Боже, – прошептала Холли, глядя ему вслед.
– Почему вы так не любите моего сына, мисс Каррик? – осведомился Дуглас.
– О Боже, – повторила Холли. – Я не хотела, правда, не хотела, только…
– Все еще злитесь на него, потому что он владеет половиной Лайонз-Гейт?
– Нет, – обронила она, продолжая смотреть на Джейсона, что-то говорившего матери.
– Вот как, – заметил Дуглас, улыбаясь девушке.
Холли встрепенулась.
– Мне не нравится то, о чем вы думаете, сэр, хотя я и не знаю, что именно вы имеете в виду, не знаю и знать не хочу.
Джейсон осушил стакан воды жадными глотками. Его распахнутая до талии рубашка была мокрой от пота и липла к коже. Темная поросль на груди тоже поблескивала капельками пота, о чем она вовсе не собиралась думать.
Если Дуглас не ошибался, а он никогда не ошибался в подобных вещах, Холли Каррик смотрела на его сына с весьма тревожным выражением лица. Он был готов прозакладывать целое состояние, что она ревнует. Да-да, только сейчас он наблюдал взрыв поистине первобытной ревности, недостойной, глупой, низкой ревности. Конечно, весьма трудно увидеть другую сторону этой девушки, очаровательно человечную сторону, после того как он так долго хотел ее удушить.
