Ознакомительная версия.
Николас лизал и посасывал каждый напряженный бутончик, пока Аннора не осознала, что сейчас не выдержит и вскрикнет. И лишь желание ощущать его губы удерживало крик.
– Запретный источник, – словно в лихорадке прошептала она.
И вот он уже там. Его губы у самого средоточия женственности, язык скользит по створкам ее жемчужной раковины, обретая наконец бесценное сокровище. Аннора застонала. Николас был уже у нее между ног, язык сменился возбужденным членом, устремившимся в расщелину. Оргазм накрыл ее, мощный и сладостный. Она почувствовала, как огромное напряжение внезапно разлетелось вдребезги, сила извержения была одновременно ожидаемой и приятной. Николас последовал за ней, сердце его бешено билось, он изо всех сил прижимал ее к груди. Что за потрясающий способ начать новый день! Она чувствовала, будто готова жить этой минутой, запечатлеть ее в себе навсегда. Боже, она просто обязана!
Во время их совместного весьма позднего завтрака Николас мысленно перебирал в голове варианты прощания. Проснувшись, они последний раз займутся любовью, потом их будет ожидать завтрак. Он вовсе не желал создавать впечатления поспешного отъезда. Однако не следовало затягивать с прощанием, лучше откланяться поздним утром. Надо выехать до одиннадцати, ведь он собирается посетить оперу с уже ожидавшей его леди Бернхэм, которая заблаговременно забронировала за собой право на вечер в компании Ника Д'Арси.
Аннора сидела за столом напротив него, посвежевшая и сияющая после поисков сокровищ, в прелестном платье из розового муслина с орнаментом из белых цветов и простой прической, счастливая, довольная и даже немного расслабленная. Будет ли она выглядеть так же завтра? При мысли об этом Николас почувствовал легкий укол сожаления. После завтрашнего дня он больше никогда не увидит Аннору Прайс-Эллис. Подобного рода ощущения оказались для него в новинку, ранее он никогда не испытывал дискомфорта после завершения сделки.
На краткий миг он позволил себе разделить с ней совершенство искренней любовной связи, не будучи глупцом при этом. Он прекрасно понимал значение слова «краткий». Совершенство – дорогое топливо в топке эмоций, да и горит оно слишком быстро, оставляя лишь блеклые угли и серый пепел потерь. Лучше всего, не оставляя на потом, испить шампанское, пока пузырьки не успели выдохнуться. Однако мысль о расставании продолжала тревожить, создавая дискомфорт.
Вдруг Аннора решит навестить Лондон и разыскать Ника. Он очень надеялся, что этого не случится, желая, чтобы она запомнила его таким, каким он был здесь, а не столичного кавалера по вызову Ника Д'Арси, наставляющего рога беспечным мужьям и вызывающего в них ревность, оказывая неподобающее внимание покинутым женам. Это лишь уронит его в ее глазах и повлечет за собой дополнительные неприятности. Например, может возникнуть вопрос: как могла она связаться с таким ничтожеством? Многолетний опыт подсказывал: женщины склонны влюбляться в красивую фантазию, чураясь не столь радужной реальности.
– О чем задумался? Похоже, ты сейчас за тысячу миль от этого стола? – Аннора окинула его взглядом, спрятав лицо за фарфоровой чашкой.
Неужели она думает, что он уже мысленно ее покинул? Николас не спешит и, откровенно говоря, не испытывает особого желания встречаться с леди Бернхэм, театральная ложа которой подрастеряла для него всю свою привлекательность.
– О, прости, я вовсе не хотел отвлекаться.
Вошел Пламсби, держа в руках серебряный поднос с письмами.
– Мисс, письма. Вам также письмо, сэр.
Ник с беспокойством взял конверт. Письмо могло быть только от Ченнинга. Никому другому неизвестно, где сейчас Николас Д'Арси. Интересно, что хочет сообщить Ченнинг, неужели нельзя было потерпеть еще сутки? Ник убрал письмо в карман сюртука, ему торопиться некуда, прочтет сообщение позже в одиночестве. Он подхватил лежавшую около тарелки газету и встал из-за стола.
– Предоставляю тебе возможность ознакомиться со своими письмами. Я же посижу на солнышке на веранде и почитаю.
– Ты вовсе не обязан уходить, – поспешно возразила Аннора.
Ох, значит, все-таки почувствовала безысходность последнего дня, желание провести вместе каждую свободную минутку. Видит Бог, он этого не хотел, не хотел, чтобы она решила, будто влюблена в него. Никому из них не станет лучше от подобных мыслей или чувств.
– Тебе недолго придется скучать в одиночестве! – Ник ободряюще улыбнулся, однако решения менять не стал. Нравится или нет, пришло время восстанавливать между ними дистанцию. Существует не так много способов, также относящихся к числу секретных умений члена Лиги джентльменов для деликатных услуг, которыми он в совершенстве овладел за многолетнюю практику работы. Некоторая жесткость осанки, едва заметная снисходительная улыбка, пусть тело говорит своим языком то, что слишком жестоко выразить словами: «Самое время вспомнить, что наша связь всего лишь бизнес и ради всеобщего удовольствия ее следует вовремя разорвать».
Когда он вернется в Лондон, обязательно уведомит Ченнинга о том, что больше не пойдет на подобные долговременные отношения. Эта связь задела его слишком глубоко, позволила спокойно выспаться в грозовую ночь и обрести подлинное наслаждение в акте совокупления. Прошлая ночь вообще оказалась неожиданностью во многих отношениях. Пока он еще в состоянии мыслить здраво, надо непременно покончить со всем как можно скорее и больше не вступать на скользкий путь искренних чувств и откровенных эмоций. Ни к чему хорошему это его не приведет.
На веранде Ник открыл письмо и быстро просмотрел содержимое. Должно быть, Ченнинг очень спешил, сочиняя послание. Все лишь несколько строк, смысл которых очевиден. Николасу не следует возвращаться назад, в Лондон. Берроуз все еще на тропе войны. И хотя лишь немногие прислушиваются к его обвинениям, сам он убежден, что мужчиной, которого он застал в своем доме, был Николас. «Леди Берроуз, вероятно, не сумела потушить огонь», – раздраженно подумал Ник. Ее сила духа и инстинкт самосохранения никогда особенно не впечатляли Николаса, ибо были ничтожно малы. В заключение Ченнинг выражал уверенность, что агентство вполне обойдется некоторое время без него. Эмери проводит леди Бернхэм в оперу и разберется с другими его запланированными встречами.
Николас молча смотрел на письмо. Ему не надо возвращаться назад. Опасность грозит всему агентству. Если личность даже одного из них окажется раскрытой, разоблачение грозит всем, далеко не все его «коллеги» могли позволить себе публичную огласку. Уж точно не Ченнинг Деверил, сын графа. Джоселин Эйсли – графский наследник. Николас занимался эскорт-услугами исключительно ради денег, Джоселин ввязался в это дело, движимый жаждой приключений. Блага материальные интересовали его в самую последнюю очередь. Разоблачение пагубно скажется на репутации Джоселина и Ченнинга, однако они вполне смогут оправиться. Чего нельзя сказать о Нике или Грэхеме Вестморе. Будучи офицером, выслужившимся из низов, Вестмор чрезвычайно нуждался в связях, которыми обеспечивало агентство. Равно как и Николас. Его нынешнее положение во многом схоже с положением Вестмора.
Ознакомительная версия.
