Лес стоял странно притихший. Брайенна прислушалась: ни звука — только настороженное молчание кругом. Девушка пришпорила кобылку, пытаясь заставить ее скакать быстрее. Все вокруг выглядело незнакомым, и Брайенна начала подозревать, что она безнадежно заблудилась.
Первые, пока еще небольшие волны паники поднялись в душе — лес с каждой минутой, казалось, становился все гуще. Что, если дикий зверь почует ее лошадь? Остаться одной в лесу так неосторожно и глупо!
С каждой минутой девушка нервничала все сильнее. Тишина выводила ее из себя гораздо больше, чем шелест листьев или треск веток. А вдруг такое неестественное спокойствие предвещает надвигающийся ураган?
Брайенна потянулась к рожку. Может, на призыв кто-то откликнется. Она опустила взгляд и к своему ужасу обнаружила, что позолоченный рожок из слоновой кости пропал. Как она могла оказаться такой беспечной?
Неожиданно Брайенна услыхала конский топот и сразу почувствовала облегчение, но тут же оцепенела. Пробираясь через густые заросли, к ней приближался Кристиан Хоксблад. На шее у него висел алый шнурок с охотничьим рожком Брайенны. Кристиан вскинул голову, словно хищник, подстерегающий добычу. При виде этого темного ястребиного лица девушке захотелось исчезнуть на месте.
Брайенна попыталась повернуть кобылку и броситься назад, но упрямое животное отказывалось ей подчиниться и потрусило к Кристиану Хоксбладу, как дрессированный пони на ярмарке. Девушка была воспитана на легендах об оборотнях — людях, превращавшихся в волков и нападавших на одиноких путников, о драконах, уносивших детей в подземное царство, о бесенятах, способных защекотать до смерти. Конечно, она не думала, что араб из племени злых духов, но подозревала в нем волшебника, который не гнушается черной магии. Хоксблад может подчинять себе животных, и, хотя это казалось невозможным, скорее всего именно он заставил Брайенну заблудиться в лесу, чтобы встретиться с ней наедине!
Кристиан заметил страх в глазах девушки и решил рассеять его. Если он хочет добиться Брайенны, нужно умело использовать каждую встречу. Для всего, что происходит в жизни, существует определенный ритуал, и Кристиан знал по меньшей мере двенадцать ступеней ухаживания, или соблазнения, ведущих в конечном итоге к интимной близости. Но сначала Кристиану необходимо увериться в духовной связи с той, которая его влечет. Эта связь не обязательно будет основана на любви, ее источником могут стать ревность и ненависть, страх или ненависть. Но, конечно, гораздо приятнее, если вместо них возникают радость или даже безрассудная страсть. Хоксблад задолго до встречи с Брайенной прошел первую стадию близости, видел ее лицо и тело, и был мгновенно и безнадежно очарован.
А для Брайенны две начальные ступеньки слились в одну в тот момент, когда она увидела Кристиана. Первая встреча глаза в глаза была слишком долгой, что запрещалось правилами этикета, тем более для незнакомых между собой людей. Когда мужчина пристально смотрит на женщину, это считалось непристойным, но в данном случае все было гораздо хуже. Хоксблад объявил ее своей! Брайенна сопротивлялась, посылая ему ледяные взгляды, а потом опустила ресницы и отвернулась, ясно давая понять, что поведение Хоксблада недостойно рыцаря. Но тот, казалось, ничего не понимал и не обращал ни малейшего внимания на ее предупредительные сигналы.
Теперь они находились на третьей ступеньке близости — «голос к голосу». До сих пор они всегда виделись на людях, но, тем не менее Кристиан ухитрялся сказать что-нибудь интимное, предназначенное только для ее ушей. Он назвал ее своей леди. Пытался заставить танцевать с ним, чтобы достигнуть четвертой степени близости — касания рук. Брайенна отказывала арабу, избегала его, всячески выказывая свой гнев. Назвав ее своей, Кристиан сразу внес интимную нотку в их отношения и продолжал подталкивать Брайенну ко все большей близости.
Хоксблад мгновенно воодушевился. Ярость — могучее чувство. Сегодня Кристиан намеревался достичь четвертого уровня близости, а может быть, продвинуться и дальше.
Брайенна, вскинув голову, рассерженно оглядела рыцаря, явно обвиняя его в случившемся с ней:
— Я заблудилась!
Улыбнувшись, он покачал головой:
— Но теперь вас нашли.
На запястье Кристиана по-прежнему сидела Саломе. Брайенна сообразила, что вряд ли он что-нибудь сможет сделать с нею, пока его рука занята.
— Вижу, вы знаете подход к любому животному! — бросила она с явным осуждением, но Кристиан притворился, что принял ее слова за комплимент.
— Благодарю. По-моему, вам понравилась сегодняшняя охота. Единственная из воинских забав, какой может наслаждаться женщина.
— Воинские забавы! Такого слова нет в моем словаре!
Война и убийство доставляют радость только мерзким, злым людям!
— Ваш король придерживается другого мнения, — сухо заметил Кристиан. — Но, надеюсь, вы не настолько лицемерны, чтобы утверждать, будто сегодняшнее утро не доставило вам удовольствия.
— Мне нравится соколиная охота, но я ненавижу убивать животных из луков и арбалетов! Это ужасно!
Каждым словом девушка словно бросала вызов Кристиану, и тот решил немного осадить ее.
— Вам нравится охотиться с соколами, потому что не приходится убивать собственными руками? Считаете, что грех не на вас? Но ведь хищная птица такое же орудие смерти, как копье или стрела.
— Думайте что угодно, сэр. — Будь она проклята, если назовет этого ублюдка «милордом»! — Не люблю проливать кровь!
— Возможно, — заметил он, — вы поэтому и носите красное, чтобы кровь не была заметна!
«Более мой, — подумала Брайенна. — Ведь именно поэтому я интуитивно надела это платье, и он сейчас объяснил истинный мой мотив».
— Я знаю это, потому что сам иногда перед битвой надеваю красный дублет. Если меня ранят, враг ничего не заметит.
Глаза девушки расширились.
— Вы читаете мои мысли!
— Совершенно верно, моя госпожа, — признался он.
Брайенна почувствовала, что с нее довольно, и подняла хлыст, чтобы ударить его. Но лицо Кристиана мгновенно приняло свирепое выражение, а глаза превратились в голубые льдинки. Рука Брайенны застыла в воздухе и почему-то не хотела опускаться.
«Ему под силу остановить меня» — лихорадочно подумала девушка.
— Я не ваша и никогда не буду вашей! — выдохнула она
— Никогда — это очень, очень долго.
— Вот именно! Ни в этой жизни, ни в следующей!
— Вы говорите так, — рассмеялся Кристиан, — словно обладаете даром бессмертия, леди Бедфорд. Но я почему-то подозреваю, что о подобных вещах вы знаете весьма мало.
