– Прочь? С превеликим удовольствием!
– Уточняю, если вы не поняли. – Он прекратил свое занятие и в упор посмотрел на нее. – Подите прочь к своим раненым друзьям, главное – подальше от меня.
Игрейнии показалось, что ей в лицо ударил ледяной вихрь.
– Уж извините, что не могу облегчить вам жизнь, сэр!
– Не заставляйте меня прогонять вас силой.
– Не заставляйте Тейера ехать, пока он окончательно не поправился.
– Послушайте, Игрейния, после сражения воины покидают поле брани, истекая кровью, и тем не менее большинство выживает, чтобы рассказать потомкам о своем геройстве.
– Зато остальные погибают.
– Тейер сам решил, что он достаточно здоров. К тому же мне пора возвращаться.
– Ну и возвращайтесь на здоровье.
Игрейния удивилась, заметив на его губах подобие улыбки.
– Давайте договоримся, миледи: куда я, туда и вы.
– В таком случае договоримся так, – начала Игрейния и поперхнулась, почувствовав в горле ком. – Мы поедем, а остальные пусть еще немного побудут здесь.
– Мы тронемся завтра утром все вместе. И уснем в кроватях в деревне преподобного Падрига.
– Вы знаете эту деревню? – удивилась Игрейния.
– Конечно. Мы все время следовали за вами по пятам. Игрейнии сделалось не по себе.
– Но вы же… вы не собираетесь… вы не станете…
– Грабить деревню, потрошить кладовые, насиловать монахинь и отрубать мужчинам головы? Нет, миледи, мы воздержимся от этого. Тем более что большинство тамошних жителей признают шотландского короля. Так что направим наши стопы туда, откуда вы явились.
– Я явилась из Лондона.
Эрик не стал ей отвечать, а вместо этого снова занялся дичью.
– Учтите, я не намерен заниматься с вами словесной пикировкой, – наконец произнес он.
– Для меня это вовсе не пикировка. Внезапно он бросил ей фазанов.
– Извольте ощипать этих птиц, мадам. Надо, чтобы ваши слабые, покалеченные друзья как следует поели перед дорогой.
– Ощипать? – ошарашено переспросила Игрейния.
– Именно. То есть выдернуть из них перья, чтобы птиц можно было приготовить, а затем съесть. Вы не знакомы с этим занятием? Пора учиться.
– Не знакома! – вспыхнула она. – В жизни не ощипала ни одной птицы и не собираюсь этим заниматься.
– Ай-ай-ай, такая образованная, благородная дама! Ах, простите, я совершенно забыл: вам всю жизнь подавали птиц другие. Вам наливали вино, вам стирали одежду, вам согревали ванну – для вас все время трудились слуги! И вы полагаете, что способны в одиночку убежать в Лондон от варваров, от тех самых варваров, которые по справедливости завладели вашим замком? Вот вам фазаны – займитесь делом: занятие не такое уж трудное, скоро поймете сами.
Игрейния ничего не имела против работы. В конце концов, она ела наравне с остальными. Просто шотландец обладал удивительным даром выводить ее из себя.
Эрик взял своего огромного скакуна под уздцы, вывел из-под деревьев и вскочил в седло. И когда он посмотрел на нее с высоты, Игрейния выронила птиц из рук.
– Арестанты не щиплют фазанов. – Она стряхнула с ладоней пыль и пошла прочь.
Она не слышала, как он соскочил с жеребца, она даже не подозревала, что он идет вслед за ней. Но внезапно ладони Эрика легли ей на плечи, и он повернул ее к себе.
У Игрейнии перехватило дыхание, но она напряженно ждала, что он выкинет на этот раз, запоздало сожалея о своем поступке.
– Вы ощиплете этих птиц!
Шотландец нагнулся, поднял фазанов, а затем, прежде чем она успела отпрянуть, схватил ее за руку и, подтащив к поваленному дереву, принудил встать перед собой на колени. Но это оказалось не все. Крепкая рука обвилась вокруг ее талии, и Игрейния невольно села на землю между его ногами спиной к нему.
Птицы шлепнулись прямо перед ней. Игрейния снова почувствовала прикосновение его рук.
– Видите, мадам, вот это перья – их есть нельзя. А вот это – пальцы. Зажмите перья между пальцами и тяните. Обратите внимание, что перья не должны ломаться в коже, иначе сначала придется жевать костяные огрызки, а это не очень вкусно и к тому же они застревают между зубами. Повторяйте эту операцию снова и снова, и через некоторое время, без всякого напряжения мысли и даже не взывая к опыту своего образования, вы получите ощипанную птицу.
Плененная между его коленями, Игрейния почувствовала себя униженной.
– Я не могу щипать птиц! – заявила она.
– Можете. – Его пальцы сдавили сверху ее пальцы, и он, направляя ее движения, показывал, как надо это делать.
– Я поняла, – покорно прошептала наконец она.
– А я и не сомневался, что с вашим острым умом это не займет много времени.
– Я все поняла.
– Отлично. Тогда приступим к делу. Перьев еще много.
– Я справлюсь одна. Вы куда-то собирались? Я не хотела бы вас задерживать.
– Так зачем же задержали? Зачем бросили птиц в грязь?
– Я не бросила. Я уронила.
– Уронили? Правда? В таком случае я вам докажу, что и мы не настолько уж неотесанны, грубы, негалантны, как вы о нас думаете. Я помогу вам ощипать фазанов. Вот еще перышко, вот еще и еще.
Его руки казались огромными, но пальцы работали с удивительным проворством и, накрыв пальцы Игрейнии, быстро выдергивали перья. Она оказалась в плену его могучих бедер и слышала его дыхание. Она стиснула зубы и стала молить Бога дать ей терпение. И только единственное слово сорвалось с ее губ:
– Пожалуйста.
– Простите, не понял, мадам?
– Пожалуйста.
– Еще раз. Видите ли, я туг на ухо. Дело в том, что лязг железа во время битвы очень плохо действует на слух.
– Черт побери!
– Черт побери? Вы сказали: «Черт побери»?
– Вы все превосходно слышали.
– Боюсь, что нет.
– Я сказала – «Пожалуйста».
Эрик освободил ее руки, но, выпрямившись на поваленном стволе, продолжал удерживать ее возле себя.
– Что ж, пожалуй, с фазаном вы справитесь. Ведь можете, когда захотите. Вот и Тейер прекрасно идет на поправку.
– Да.
– Вы его превосходно залатали.
– Зашивать раны совсем нетрудно.
– Не скромничайте. Можно сказать, вы спасли ему жизнь.
Игрейния поняла, что он над ней смеется, и тут же парировала:
– Можно точно так же сказать, что я спасла и вашу жизнь.
– А Эйлин умерла. И Марго тоже – у вас на руках. Она вся напряглась и, несмотря на неудобную позу, умудрилась повернуться и посмотреть ему в глаза.
– Идиот! Неужели вы считаете, что я десять раз не спасла бы их вместо вас, если бы могла?
Эрик выдержал ее взгляд, но Игрейния услышала, как скрипнули его зубы. В глазах сверкнул голубой огонь, и она испугалась, что шотландец сейчас сорвется.
– Полагаю, что так, мадам.
