— Я был на конюшне, милорд, — доложил он графу. — Но там нет вашего фаэтона, а еще грум попросил меня передать это письмо мисс Мариоте.
Она растерялась и с ужасом поняла, что ее брат неисправим. Судя по всему, он, позаимствовав фаэтон, отправился на прогулку и, как водится, забыл о времени.
Подобная выходка была вполне в его духе. Очевидно, он решил, что граф покинет их только после завтрака. Но, кажется, она говорила, что тот уедет рано утром.
Взяв письмо, Мариота отпустила Джекоба.
— Прости, мне так неловко, я уверена, что Джереми скоро вернется, — обратилась она к графу.
Отвернувшись и взглянув на конверт, Мариота сразу же узнала почерк брата.
«Странно, — пробормотала она про себя, — я ничего не понимаю, может быть, он решил объяснить, что заставило его сорваться с места?»
Мариота раскрыла конверт, достав оттуда два плотных листа бумаги, и прочла:
«Дорогая Мариота.
Надеюсь, ты извинишься перед его светлостью за то, что я столь бесцеремонно воспользовался его экипажем, но у меня не оставалось иного выхода. Дело в том, что сегодня утром я женюсь, и ты получишь это письмо уже после моего венчания».
Мариота негромко вскрикнула, но продолжила чтение:
«Я и леди Элизабет влюбились друг в друга с первого взгляда. Именно на свидания к ней я ездил на графском скакуне, и ничто не могло помешать нашим встречам.
Когда ты сказала мне вчера, что граф покинет Квинз-Форд рано утром, я понял, что должен предотвратить помолвку Элизабет и первым жениться на ней. Я договорился с преподобным Даути. Старик даже понятия не имел, что мисс Элизабет Филд — дочь герцога. Он знает меня с самого детства и согласился нас обвенчать, так что никаких осложнений с самой церемонией не предвидится. Я сказал ему, что венчание будет тайным, он даже не стал возражать, так как полностью мне доверяет.
Лишь раз мне пришлось солгать, прибавив Элизабет три года, чтобы она могла считаться совершеннолетней.
Я допускаю, что герцог или граф попытаются разлучить меня с Элизабет и доказать, что наш брак недействителен. Поэтому мы намерены бежать и на время скрыться. Я верю, что этот побег удастся и нас ждет упоительный медовый месяц.
Ты всегда выручала меня в трудные минуты, и сейчас я вновь обращаюсь к тебе за помощью. Я смогу спокойно вернуться, когда в «Морнинг пост», в колонке личных обращений, будет значиться имя «Мариота». Куда бы нас ни забросила судьба, я не пропущу ни одного номера этой газеты.
Дорогая Мариота, постарайся, чтобы слухи о нашей свадьбе не вышли за пределы нашей округи. Прежде всего, необходимо оттянуть встречу с герцогом. Я уеду с Элизабет рано утром, когда вы еще будете спать. Она напишет записку и предупредит, что выехала к нам, чтобы отвезти графа в Мадресфилд.
Обман обнаружится, лишь когда он сам появится там без Элизабет. Но надеюсь, что к этому времени мы будем вне пределов досягаемости. Думаю, ты одобришь мой план и скажешь, что я, как обычно, успел многое предусмотреть. Я попросил Элизабет упаковать ее платья в один из больших саквояжей графа и пояснил лакею, что его нужно забрать из Квинз-Форда.
Я знаю, ты спросишь, хватит ли у нас с Элизабет денег, чтобы достойно провести медовый месяц. Я люблю ее совершенно бескорыстно и женился бы, даже будь она без пенни в кармане. Но, конечно, ее богатство облегчает положение, и нам не придется голодать и экономить. Как бы то ни было, кроликов на столе я больше не увижу!
К счастью, я не платил портному в Лондоне и практически весь капитал, добытый мной столь преступным образом, положен в банк. Элизабет захватит с собой деньги и драгоценности, и мы сможем неплохо устроиться.
По-моему, я все предусмотрел, и хотя ты, наверное, рассердишься, но в конце концов признаешь мою правоту. Ты замечательная сестра, Мариота, и я горжусь тобой. Элизабет уверена, что полюбит тебя так же горячо, как я. Пожелай нам счастья, которое, как я убежден, ждет нас в совместной жизни.
Не забудь о моей просьбе, но не торопись. Мы собираемся вволю насладиться медовым месяцем.
Твой любящий и дальновидный брат Джереми».
Мариота, затаив дыхание, дочитала письмо до последней строчки. Ей не верилось, что это правда.
Она молча передала графу два плотно сложенных листа. Он с удивленным видом взял их и углубился в чтение.
Мариота устремила невидящий взор в окно и крепко стиснула пальцы.
Она не представляла себе, как отреагирует граф и что он почувствует. Тревога не оставляла ее ни на минуту.
Наконец он прочел письмо и отдал его Мариоте.
Она окинула его пристальным взглядом.
— Мои планы полностью изменились! — радостно сообщил он. — Я никуда не уеду до вечера.
— Что ты имеешь в виду? — запинаясь, пробормотала Мариота.
— Я имею в виду, моя дорогая, — ответил граф и ослепительно улыбнулся, — что мы должны дать возможность молодой паре беспрепятственно скрыться. Если я останусь здесь, то за ними не бросятся в погоню.
Мариота восторженно посмотрела на него, граф обнял ее и нежно поцеловал.
Леди Коддингтон приоткрыла дверь в кабинет и увидела, что лорд Фордкомб дописывает очередную страницу своей рукописи.
— Извините за беспокойство, — любезно проговорила она. — Но я никого не могла найти и не знаю, где сейчас мой брат.
Улыбнувшись, лорд Фордкомб встал из-за стола.
— Как я счастлив вас видеть! — воскликнул он. — Я только что закончил главу об одном из моих предков. Этот предок участвовал в походе герцога Мальборо. Мне хотелось бы вам ее прочесть.
Леди Коддингтон вошла в кабинет.
— Вы меня заинтересовали, — проговорила она. — Я сгораю от нетерпения выслушать ее.
Она приблизилась к столу, и лорд Фордкомб обратил внимание на ее нарядное белое платье с кружевами и синими, словно сапфиры, бархатными лентами.
Ее шляпа тоже была белой с синими лентами и голубыми страусовыми перьями, под стать платью.
— Вы превосходно выглядите, — галантно произнес лорд Фордкомб. — И похожи на цветущую молодую девушку.
— Вы мне льстите. Конечно, я не отказалась бы вернуться в прошлое и снова стать молодой. Но годы прибавляют нам мудрости, и теперь я гораздо разборчивее.
Лорда Фордкомба удивили ее последние слова, и леди Коддингтон объяснила:
— В молодости мы слишком доверчивы, а в зрелую пору острее переживаем случившееся и начинаем ценить каждую минуту счастья.
