Фиби сморщила носик. У нее не было ни желания, ни времени на банальности королевского двора, и она знала, что Оливия так же искренне презирает все эти глупые забавы.
— Кажется, там будет какой-то поэт, — добавил Кейто, поняв все без слов. Он прекрасно знал ее нелюбовь к официальным приемам. — Тебе он может показаться забавным, хотя, откровенно говоря, я не считаю мистера Джонсона приличным поэтом. Но с ним ты можешь побеседовать о размерах стиха и достоинствах прозы. — Улыбка мужа была несколько заискивающей. Фиби подумала, что подобное времяпрепровождение поможет вывести Оливию из меланхолии.
— Да, конечно. Один вечер — это не так уж и утомительно.
— Вы очень послушная жена, мадам, — рассмеялся Кейто и вернул ей ребенка.
— Я повидаюсь с Оливией, затем мы навестим Баркеров, чтобы должным образом отблагодарить их, — и забудем сие неприятное происшествие.
Если бы все было так просто! Оливии понадобится немало времени — что бы она ни говорила, — чтобы пережить свою встречу с пиратом. Фиби опустила руку и подняла Николаса на ноги. Он не проявил желания расставаться с печатью, и Кейто осторожно отобрал ее у мальчика, вручив ему взамен затупившееся перо.
— Я поговорю с Оливией по поводу визита в замок. Думаю, она согласится.
Когда дверь за женой и сыновьями закрылась, Кейто вернулся к письмам. Сломав печать с незнакомым гербом, он развернул лист.
Годфри, лорд Ченнинг, конюший полковника Хаммонда, выражает свое глубочайшее почтение лорду Гренвиллу. Должность конюшего позволяет получать некоторую информацию относительно его величества, которая, по его мнению, должна заинтересовать лорда Гренвилла. Лорд Ченнинг с нетерпением ждет встречи в любое удобное время и в любом удобном для вашей светлости месте.
Под письмом стояла подпись с несколькими завитушками в стиле старого королевского двора.
Кейто нахмурился, пытаясь вспомнить, встречался ли он с этим человеком. Возобновившиеся боевые действия привели к тому, что маркиз последние несколько недель не появлялся в Карисбрукском замке и вполне мог не знать нового конюшего. Впрочем, фамилия была знакомой. Кейто вспомнил, что Ченнинги — старинный и уважаемый род, владевший поместьями в Уилтшире. Но если этому человеку известно что-то касательно короля, то почему он ничего не сообщил непосредственно наместнику Хаммонду? Интересный и заслуживающий выяснения вопрос.
Раздался стук в дверь, и Кейто, положив письмо на стол, быстро открыл дверь.
Отступив на шаг, маркиз с беспокойством вгляделся в лицо дочери. Всегда бледная, сегодня Оливия была похожа на призрак. Какая-то усталая и хрупкая. Кейто прижал ее к груди и ласково погладил по голове.
— Мое бедное дитя, какие ужасные дни тебе пришлось пережить! Проходи, садись. — Он придвинул eй стул, а сам сел на краешек стола. — Можешь рассказать мне, что произошло? Или тебе слишком тяжело об этом говорить?
— Нет, конечно, нет. — Оливия нерешительно улыбнулась, а затем изложила свою версию случившегося, которую они подправили вместе с Фиби. — Фиби сказала, что ты хочешь поехать к Баркерам вместе со мной. — Оливия наконец завершила свой монолог.
— Думаю, этого требует вежливость, если, конечно, ты в состоянии.
— Они простые люди, — сказала Оливия, — и не очень-то умеют говорить. — Ей оставалось только надеяться, что Энтони как следует проинструктировал Баркеров, и они почти не раскроют рта. .
— Зато душа у них благородная, — возразил Кейто. — Нам просто повезло, что они тебя нашли. — Лорд покачал головой, не отрывая взгляда от лица Оливии. — Я места себе не находил от волнения с тех пор, как получил письмо Фиби.
— Прости, — невпопад произнесла Оливия.
— Милая моя, ты не виновата в том, что упала со скалы. — Он наклонился и ласково погладил ее по щеке, а затем повернулся к открывшейся двери. В кабинет вошел Биссет с едой и элем. Радуясь поводу хотя бы на время избежать изучающего взгляда отца, Оливия принялась поправлять стоявший в вазе на полке букет желтых роз; Биссет за ее спиной торопливо выкладывал еду на стол. По правде говоря, Оливии не хотелось наносить визит Баркерам — слишком свежи были еще воспоминания. Она вспомнила улыбку Энтони, когда он говорил ей, что у матери Майка слишком много детей и ему никак не удается сосчитать их. Наверное, он проводит с ними много времени. Они, должно быть, хорошо его знают. Но если она посетит Баркеров, это позволит избежать неприятных вопросов и убедиться, что для отца инцидент исчерпан окончательно и бесповоротно.
— Когда вы хотите ехать, сэр? — спросила она, когда Биссет вышел.
— Как только поем. Я быстро. Не очень изысканная пища, но сегодня я остался без обеда. — Кейто отломил хлеб и нарезал сыр. — Фиби сказала, что тебе не стоит ехать верхом, и я приказал Джайлзу запрячь двуколку.
— Я возьму шляпу и плащ и через минуту спущусь. Кейто кивнул, и Оливия вышла, оставив его доедать импровизированный обед. Она поднялась к себе в спальню, торопливо проскользнув мимо открытой двери детской, откуда доносился голос Фиби, разговаривавшей с одной из нянь. Ей не хотелось обсуждать предстоящий визит с подругой. По крайней мере теперь.
Взяв в руки соломенную шляпу, она выглянула из окна спальни. Окно выходило в сад, и из него открывался вид на море. Прозрачная голубая вода сверкала под яркими лучами солнца. Однако синева была не такой ослепительной, как в открытом море.
Баркеры должны знать место стоянки «Танцующего ветра». Майк ведь служит на судне.
Внезапно к Оливии вернулись ощущения, охватившие ее, когда ей завязали глаза косынкой пирата. Несмотря на то что они расстались с такой враждебностью, она на мгновение физически ощутила его присутствие и вспомнила о том, что между ними произошло. Она вдруг почувствовала его запах, услышала его голос, увидела сияние его глаз, очертания губ. Внутри у нее все сжалось, и она съежилась под грузом воспоминаний.
В ране у нее на ноге ощутимо забился пульс.
Домик Баркеров стоял в стороне от дороги, к нему вела лишь протоптанная скотом тропа. Ближайшее человеческое жилье — хижины в крошечной деревушке, которые они проехали десять минут назад.
Оливия сидела рядом с Джайлзом, который правил двуколкой, и размышляла над тем, что такое уединенное место очень удобно для пирата: он может перемещаться, не привлекая к себе внимания. Девушка подняла глаза на Кейто, который ехал верхом рядом с двуколкой.
Поймав ее взгляд, он с тревогой спросил:
— Ты не очень устала?
— Ни капельки, сэр. Так приятно побыть на свежем воздухе!
Он улыбнулся, успокоенный, и Оливия вернулась к своим мыслям.
Во дворе дома царил хаос. Среди пыльной соломы копошились цыплята, дети и щенки. Две желтые собаки, захлебываясь от лая, бросились к двуколке.
