Неожиданный звонок в дверь превратил квартиру в настоящий сумасшедший дом. Первой в холл выбежала Этель, за ней — Руби, следом повыскакивали другие девушки в купальных халатах и с бигуди в волосах. Все принялись лихорадочно наводить порядок. Руби схватила свой маникюрный набор, лак для ногтей, вязаный шерстяной платок и запихнула все это за диван. Джейн взбила подушки, одновременно затолкнув под кушетку старые газеты. Амбер сгребла две бутылки кока-колы, три чашки и бумажные салфетки и побежала с ними на кухню. Анна разложила на столе журналы и затолкнула в шкаф мусорную корзину. Соли сунула пару бесподобных чулок в карман своей широкой мантии, затем подняла с пола пару тапочек и два ботинка, оба на левую ногу.
— Три минутки, — сдерживая смех, сказала Этель звонившему. — Мы просто стараемся лучше, чем обычно, привести в порядок квартиру.
Нужно сказать, девушки жили дружно и довольно весело, хотя по-настоящему близка Руби была только с Этель и с Амбер, с другими же четырьмя девушками у нее установились приятельские отношения. Все вели себя очень тактично по отношению друг к другу и добросовестно выполняли обязанности по уборке квартиры.
— Это жилище похоже на зоопарк в августе, — добродушно проворчала Анна.
Амбер выглянула из своей спальни.
— Признайтесь, кто-нибудь ожидает гостя в такую рань?
Руби отвела взгляд.
— Я никого не жду, поэтому не собираюсь спускаться вниз.
Звонок повторился, потом снова и снова.
— Вероятно, кто-то ошибся домом, — отозвалась из дальней комнаты Соли.
В дверь продолжали настойчиво звонить. Тогда Амбер подошла к окну общей комнаты и, вытянув шею, попыталась разглядеть гостя. Увидев высокую фигуру отца, она буквально оцепенела от ужаса, затем бросилась вниз.
— Руби! У парадной двери стоит папа. О господи, он все знает! Клянусь, я ничего не сообщала. Спроси Этель. Я не сообщала, Руби! — в панике твердила Амбер.
На Руби не было лица. Боже мой, что ей делать?
— Возможно, что-то произошло дома? — предположила она. — Мы не можем долго держать его возле дверей. Наверняка он приехал ночью и следил за домом. Отец знает, что мы здесь.
— Прячься, Руби. Я… я скажу, что ты уехала вчера вечером. Я не хочу возвращаться домой, и ты, знаю, тоже. Что же нам делать?
— Смотри ему прямо в лицо. Тебе уже двадцать один год. Я, например, не собираюсь уезжать.
Застегнув верхнюю пуговицу своей пижамы, Руби решительно направилась в двери.
— Подожди, — взмолилась Амбер. — пожалуйста, хоть одну минуту. Ты ничего не понимаешь. Если мы не вернемся… он… мама. Ты была еще маленькая, а я все помню.
Она подробно рассказала сестре о том ужасном дне, когда отец зверски избил в подвале дома мать. Руби на миг оцепенела.
В это время зазвонил телефон. Трубку сняла одна из девушек.
— Звонит какая-то Грейс Лачери.
Амбер без сил прислонилась к стене. На ее лице был написан дикий страх: Нанги сегодня будет ждать ее, чтобы проводить на работу.
Руби сама подошла к телефону, затем подозвала Амбер, приказав девушкам пока не открывать дверь. Какое-то время сестры молча слушали Грейс, склонив головы к трубке. Их лица ничего не выражали. Когда разговор закончился, они бросились к окну в общей комнате.
— Боже мой, отец выглядит совершенно невозмутимым! — воскликнула Руби. — Он здесь, потому что умерла бабушка.
«Не потребует ли отец возвратить кольцо», — подумала она, вспомнив, что сегодня, кроме того, день рождения Опал.
— Нанги вылезает из машины. Амбер, Амбер, слышишь меня? Нанги вылезает из машины. С ним это дерьмо, Андрей Блу. Амбер, ради бога, скажи же что-нибудь! Ты должна мне помочь.
— Что? Что мы сделаем? — в отчаянии завопила Амбер.
— Наступило время проявить свое мужество. Чем дольше отец стоит там, тем хуже для нас. Девушки сейчас отправятся на работу. Что тогда будет с нами?
— Позволь ему войти, — обреченно вздохнула Амбер.
Девушки, во главе с Этель, уже спускались по лестнице, затем направились к выходу. Андрей, Нанги и Георг Коннорс молча расступились перед ними, затем по одному вошли в дом.
Все собрались в общей комнате. Нанги занял место рядом с Амбер. Андрей остановился в центре комнаты. Признаться, они очень проигрывали в сравнении с Георгом.
Руби отметила, что отец гладко выбрит, подстрижен, опрятно одет. Он возвышался перед ними красивый и спокойный, и только крепко сжатые кулаки выдавали его состояние.
— Рассказывайте о ваших делах, да поторапливайтесь, — приказал Георг.
Амбер машинально начала подниматься со своего места. Руби тоже нервно заерзала на стуле. Она немного пришла в себя, заметив, что Нанги положил руку на плечо Амбер.
— Мы никуда не поедем, — выпалила сестра.
— Не груби мне, девочка. Я сказал: выкладывайте свои новости. Кто этот черномазый? — строго спросил отец, кивнув в сторону Нанги.
— Он вовсе не черномазый, — заступилась за Амбер Руби. — Ты не можешь заставить Амбер уехать, ей уже двадцать один год. Я тоже не собираюсь возвращаться домой. Мне и здесь неплохо. Мы уже знаем, что ты сделал с матерью. Амбер рассказала, как ты измывался над мамой все эти годы. А сегодня нам позвонила Грейс. Ты поломал маме ребра и отбил легкие. У нее порвана барабанная перепонка, и она не может двигаться. Если мы поедем с тобой, ты сделаешь с нами то же самое.
— Я велел вам, девочки, рассказать о своих делах и не намерен повторять еще раз. Если хотите, могу привести полицию. А теперь назови мне имя парня, с которым ты собралась убежать, — обратился Георг к Руби. — Ну же, не испытывай мое терпение.
Андрей молча пересек комнату и встал рядом с Руби.
Отец недобро прищурился.
— У меня есть с собой доказательства, — он вытащил из кармана адресованное бабушке письмо дочери. — «Калвин Сантос». Еще один из этих.
Георг презрительно кивнул в сторону Нанги, затем подошел к телефону и снял трубку, внимательно посмотрев при этом на всю безмолвную группу. Он попросил оператора соединить его с базой военно-воздушных сил, сообщил свое имя и адрес на Килборн-плейс и потребовал связать его с лейтенантом Калвином Сантосом.
Руби готова была провалиться на месте.
— Прости меня, Калвин, — прошептала она, с трудом переводя дыхание, и в отчаянии взглянула на Андрея, умоляя хоть чем-то помочь ей.
Однако на лице Андрея отчетливо читался такой же ужас.
— Я требую немедленного принятия самых решительных мер, — рычал в трубку Георг Коннорс. — Ваш человек собирается похитить мою дочь и убежать с ней в Калифорнию. Она несовершеннолетняя. Позаботьтесь о нем, а уж я сам решу свои проблемы. Я не нуждаюсь в извинениях и выражениях сожаления. Если меня вынудят, я предъявлю обвинения. Я жду от вас исчерпывающего ответа, который попрошу выслать на мой домашний адрес в штат Пенсильвания. — Георг свирепо посмотрел на дочь. — Меня не устраивает следующая неделя. Я имею в виду завтрашний день. — С этими словами он бросил трубку на рычаг и повернулся к Андрею.
