При этих словах Джаспер вздрогнул и сильнее сжал руку девушки.
— Я боялась, что с тобой в плену может произойти несчастье, — сказала она Рису.
— А как насчет твоей безопасности? — взвился Рис. — Ты же не знаешь, что он с тобой сделает!
— Не волнуйся, я не пострадаю. Думаю, об этом позаботится Джослин.
— Джослин? — Рис презрительно сплюнул. — Она предала собственный народ. С такой же легкостью она предаст и тебя.
— Моя мама не предательница! — закричала Изольда, все еще сидевшая на коне Джаспера. — А ты плохой человек! Я тебя ненавижу!
— Все, хватит! — рыкнул Джаспер. — Он оттащил Ронуэн назад и взял своего коня под уздцы.
— Ты не получишь ее! Нет! Я не позволю! — вопил Рис.
Он извивался и брыкался, но тщетно.
Джаспер приказал одному из своих рыцарей посадить Изольду перед собой, поднял упиравшуюся Ронуэн и посадил на своего коня.
— Будь благодарным, мальчик. Если бы не она, твоя голова уже покинула бы твои плечи.
— Береги свою голову! — выкрикнул Рис.
Крики и всеобщую неразбериху прекратил Ньюлин. Он перестал раскачиваться и встал на дольмене. Потрепанный плащ развевался вокруг него, то поднимаясь, то опускаясь, хотя ветра не было.
У Изольды перехватило дыхание. Ронуэн застыла в руках Джаспера. Даже Рис перестал вырываться и затих. Маленький бард, казалось, стал шире и выше ростом. Джаспер отлично понимал, что все это лишь игра воображения, но тем не менее был изрядно впечатлен.
А потом бард заговорил. Его речь была медленной и мрачной.
— Часто говорят, что человек рождается, чтобы бороться — за первый вздох, за каждый кусок хлеба, чтобы защитить свою семью, свою землю. Господь даровал нам глаза, чтобы видеть, уши — чтобы слышать, и губы, чтобы говорить. А еще разум, чтобы мыслить. Использовать эти дары мудро — значит, почитать Творца. — Он раскинул руки и окинул собравшихся своим странным несфокусированным взглядом. — Идите и будьте мудрыми. Будьте мудрее, чем вы были до сих пор.
Потом он сел и снова стал маленьким уродцем, которого все знали.
Бросив последний тяжелый взгляд на Риса, Джаспер повернул лошадь и погнал к Роузклиффу. Он был мудр. В своем решении относительно Ронуэн он не позволил эмоциям взять над ним верх. А в следующий раз, когда этот неуемный валлийский мальчишка попадет к нему в руки, он уже так легко не отделается.
Ронуэн тоже поклялась вести себя мудро, поскольку точно знала, что грядущие дни станут для нее тяжелым испытанием. Державший ее сейчас человек был мужчиной, пробудившим в ее теле эмоции, о существовании которых она даже не подозревала. Эти эмоции необходимо держать под контролем, но… она опасалась, что для этого потребуются сила и мудрость, которых у нее не было.
Ехавшая за ними юная Изольда, чьи глаза жгли злые слезы, не отрываясь глядела на Джаспера. Как же она ненавидела женщину, которую он сейчас обнимал. Но она поступит так, как сказал Ньюлин. Она будет мудрой и сумеет найти способ изгнать Ронуэн из жизни Джаспера навсегда.
Только Рис не обратил особого внимания на слова старого барда. Ему не нужна была мудрость, чтобы одержать верх над англичанами. Главное, иметь хорошо отточенные клинки и подготовленных людей. А еще достаточное количество лошадей, доспехов и щитов.
Английские солдаты отпустили его, вскочили на коней и ускакали прочь. А он еще долго стоял на месте. За его спиной возвышался дольмен, впереди справа — поля и деревня у стен замка. Вдали виднелся и сам замок.
Придет время, и он одержит победу над ненавистными англичанами. Или погибнет.
Пусть Господь сделает так,
Чтобы между нами все было так, как я хочу.
Из стихотворения неизвестного средневекового автораБешеная скачка к замку Роузклифф была недолгой. Но для Ронуэн время тянулось невыносимо медленно. Что с ней будет? Что с ней сделает Джаспер, когда они прибудут в замок?
Надвратные башни сегодня казались более грозными, ров шире, а ворота неприступнее. Когда копыта застучали по подъемному мосту, послышались приветственные возгласы. И в деревне, и в замке люди радовались возвращению домой Изольды.
Девочка, плача, бросилась в объятия матери, и крики стали громче. Джаспер спешился, и Джослин сердечно поблагодарила его. Люди, ликуя, кричали до хрипоты. И лишь когда Джаспер повернулся к продолжавшей сидеть на лошади пленнице, внезапно наступила тишина. По толпе прокатился гул. Люди рассматривали Ронуэн.
— Ведьма! — выкрикнул кто-то из толпы.
— Шлюха!
Ронуэн гордо выпрямилась, делая вид, что ее нисколько не задевают оскорбления, но душа ее корчилась и стонала. Она не могла винить своих соотечественников за подобное отношение, и от этого ей было еще больнее. Она встретила взгляд Джослин и увидела в глазах подруги разочарование. В какой-то момент ей показалось, что та хочет подойти к ней, но тут Изольда потянула мать в другую сторону, да и Джаспер преграждал путь.
— Я должен поговорить с ней, — сказал Джаспер. — Уведи Изольду в зал. Я скоро к вам присоединюсь.
После этого он целиком переключил внимание на Ронуэн.
Десятки пар глаз следили за тем, как он приближается к ней. Ронуэн тоже не сводила с него глаз. Она боялась, сама не зная, чего именно. Он взял ее в плен в обмен на свободу Риса. Он хотел, чтобы она оказалась в его власти, и она как дура согласилась. Это потому, что она боялась за Риса, сказала себе Ронуэн. Джаспер наказал бы Риса куда более сурово, чем накажет ее.
Теперь она боялась за себя. В общем, ее страшило не физическое наказание и даже не тюрьма, хотя, видит Бог, именно этого ей следовало опасаться. Оказаться вдали от своего любимого дикого леса, не видеть солнца, не чувствовать дуновения ветра — что может быть страшнее для выросшей в лесу Ронуэн?
Тем не менее ею владел совсем иной страх. Она чувствовала, что этот мужчина обладает над ней странной властью. Он может разбить ей сердце.
Все это было лишено смысла. Она должна справиться со своей глупой реакцией на этого мужчину. Но не могла. И еще она чувствовала, что он видел в ней эту слабость. И намеревался воспользоваться ею. Ронуэн подозревала, что знает, как именно.
Джаспер ни слова не сказал своей пленнице, просто взял за талию и без всяких усилий поставил на землю. Ни о чем не думая, она обхватила себя руками за плечи. Когда ее ноги коснулись земли, они несколько мгновений стояли очень близко, глядя друг другу в глаза. В других обстоятельствах это можно было посчитать любовными объятиями. Но когда он бесцеремонно развернул ее и подтолкнул к крытой шифером казарме, иллюзия развеялась. Толпа расступилась, пропуская их, и вновь сомкнулась за их спинами. Голоса в толпе стали угрожающими.
