— Ничего, Юон, — все еще смеясь, Гизела села на кровати. — Я рада ему. Твой господин не рассердится на тебя, ведь известно, какой шалун этот пес.
Она взъерошила мягкую шерсть Хереуарда и ласково почесала его за ушами, а щенок в восторге высунул шершавый розовый язык и с обожанием смотрел на хозяйку круглыми карими глазами.
Гизеле не удалось узнать об участи Сигурда, как она пообещала кормилице. Нога распухла, и она не смогла спуститься вниз к ужину.
Через Олдит она послала свои извинения лорду Алену. Он не поднялся к жене, лишь передал на словах, что сожалеет о ее нездоровье, и распорядился подать ей ужин в постель. Этой ночью в спальне он не появился.
Она лежала без сна, ругая себя за несдержанность и тоскуя по мужу. Если она хочет жить в согласии с Аленом, эту размолвку необходимо преодолеть. Она бросила ему самое тяжкое обвинение, какое женщина могла предъявить человеку чести. Гизела в отчаянии колотила по подушке кулаками и обливалась слезами. Она дала себе слово, что утром встанет пораньше, чтобы застать Алена, и попросит прощения, а потом постарается убедить его, что за проступки молодых людей ответственна она. Конечно же, барон не станет чересчур жестоко наказывать их. Наказания заслуживает она одна. Дрожь пробежала у нее по телу при мысли о том, что любой другой муж просто-напросто выпорол бы ее, а Ален де Тревиль даже не ударил.
Но с утра с мужем поговорить не удалось, так как ей нанес визит отец, которому стало значительно лучше.
— Я слыхал, что вы с милордом повздорили, — без обиняков заявил сэр Уолтер. — Мне сказали, что ты из-за собственного легкомыслия и непослушания чуть не угодила в беду, а лорд Ален устроил тебе нагоняй. В замке только об этом и судачат. Дочка, ты должна понять — подобные вещи унижают лорда Алена перед вассалами. Я понимаю, что ты вышла за него не по любви, но тебе следует вести себя, как подобает хорошей жене. Барон вправе потребовать от тебя повиновения.
Гизела и не пыталась оправдываться. Она села на кровать рядом с отцом, поплотнее запахнула меховую накидку и, глядя на него, спросила:
— Ты знаешь, почему я ослушалась?
— Как я понял, ты отправилась поохотиться в Элистоунском лесу?
— Нет, — тихо сказала она. — Я отправилась искать Сигурда, который там браконьерствовал. Мы случайно натолкнулись на грабителей, спрятавшихся в заброшенной хижине угольщика. Я убедила сопровождавших меня лучников идти следом за ними, чтобы потом схватить и наказать. Я хотела… — Тут Гизела расплакалась.
Отец взял ее за руку.
— Понимаю. Месть может помутить рассудок, дочка.
— Но ты не знаешь самого ужасного. Лорд Ален отказался преследовать этих людей, и я… обвинила его в трусости.
— Надеюсь, ты сделала это не перед всеми, — только и смог вымолвить потрясенный сэр Уолтер.
— Это произошло здесь, в нашей спальне, — пробормотала Гизела. — Мы были одни. Я очень сожалею о сказанном, но… папа, я не могу понять нежелания Алена поймать разбойников. Все в графстве знают о Мейджере де Котэне, а мой муж не желает отдать его под суд.
Сэр Уолтер молчал и сидел с хмурым видом.
— У него, видно, есть на то свои причины, — наконец произнес он, — хотя меня это тоже удивляет. Но все равно ты не должна ссориться с мужем. Он очень хорошо отнесся к нам. У нас с лордом Аленом был откровенный разговор. Он сказал, что не будет к тебе слишком требователен. Ты хочешь заставить его покарать де Котэна? Я тоже об этом думал. Этого человека следует отдать под суд, Гизела. Так и будет, и я молю Бога, чтобы он дал мне силы принять участие в его поимке. Но ты не должна из-за этого испортить свою жизнь с Аленом де Тревилем. Мне казалось… после вашей первой ночи, что вы уживетесь, а потом и полюбите друг друга, как мы с твоей матерью. Постарайся, чтобы это произошло, Гизела. Больше, чем суда над де Котэном, я желаю твоего счастья.
— Я знаю, что была неправа, когда позволила себе насмехаться над ним. Такие обиды не скоро проходят, но я обещаю тебе, отец, что все улажу.
Когда Гизела наконец оделась и спустилась в зал, лорд Ален уже уехал из замка. Сэр Клемент, заканчивающий завтракать, взглянул на нее, как ей показалось, укоризненно. Она хотела уже было объяснить ему, почему так поступила, но не нашла слов.
Расстроенная, Гизела пошла искать Хереуарда и во дворе встретила Юона.
— Пес побежал следом за лордом Аленом, миледи, а лорд Ален отправился в деревню.
— Ты не знаешь, зачем он туда поехал?
— Нет, миледи. Но, кажется, он собирается допросить какого-то крепостного.
У Гизелы упало сердце. А вдруг Ален станет запугивать Уинфрит, и девушка расскажет ему о незаконных проделках Сигурда в Элистоунском лесу?
— Сигурд все еще сидит в сторожке? — спросила она у Юона.
— Кажется, да, миледи.
— А где Эдвин с Алгаром?
— Алгар поехал вместе с лордом Аленом, миледи. Эдвина я сегодня еще не видел.
Гизела облегченно вздохнула. Пока ни один из ее стражей не пострадал. Она пошла в будуар, где леди Роэз отбирала шелковые и шерстяные нитки для вышивания. Добродушная толстушка приветливо поздоровалась с Гизелой, из чего та заключила, что сэр Клемент не поведал жене о странном поведении госпожи.
Они уселись и стали оживленно обсуждать, какие цвета лучше подойдут для новых гобеленов. В дверях появилась осунувшаяся Олдит, и Гизела попросила леди Роэз сходить вместо нее на кухню и обсудить с поваром, что приготовить на обед. Леди Роэз была явно польщена. Она переживала, что теперь все ее обязанности в замке возьмет на себя жена лорда Алена, но скоро поняла, что Гизела лишь благодарна ей за советы и охотно принимает помощь по хозяйству.
Гизела торопливо изложила Олдит все, что знала о Сигурде и о поездке лорда Алена в деревню. Олдит кивнула, но выражение лица у нее по-прежнему было измученным.
— Не тревожься, — утешала ее Гизела. — Я непременно поговорю с лордом Аленом, как только он вернется в замок.
И когда разлаялись собаки и заржали лошади, застучали копыта по булыжнику двора и раздался звон доспехов, Гизела приказала:
— Посмотри, не вернулся ли милорд. Если это он, поправь мне прическу. Я должна выглядеть красивой, когда стану просить за Сигурда.
Олдит побежала к ступеням, ведущим из башни, а Гизела достала из висящей на поясе сумочки медное зеркальце и посмотрелась в него — золотистые волосы, аккуратно заплетенные в косы, красиво выглядывали из-под головного убора. Она осталась довольна своим видом: хотя лицо и было бледным, но припухлости у глаз после ночных рыданий она не заметила. Может быть, стоит чуть-чуть похромать, подумала она. Глядишь, он и проявит мягкосердечие.
