— Послушайте, констебль, — сказал он, — я готов принять на себя ответственность за все поступки, сделанные придворным актером Мерриотом, но только, прошу вас, поторопитесь, так как мне некогда. Я клянусь вам именем Бога, клянусь вам моим мечом, что я не сэр Валентин Флитвуд и поэтому не могу отвечать за его поступки.
— Клятвопреступник! — крикнула Анна с ужасом и презрением в голосе.
— Нет, сударыня, человек этот поклялся, а для правосудия клятва не игрушка.
— Но, в таком случае, выслушайте же и мою клятву! — крикнула Анна. — Клянусь вам, что этот человек бежит от правосудия, что он — государственный изменник, и я прошу его задержать только до тех пор, пока сюда не приедут гонцы королевы, посланные задержать его и представить в Лондон на суд.
Констебль совершенно растерялся, он беспомощно смотрел то на Анну, то на Геля, то на писца, сидевшего против него и не знавшего положительно, что ему записывать. Наконец, он сказал:
— Одна клятва уничтожает другую — как же быть?
— Пусть тогда мой паж принесет тоже клятву, что это именно и есть тот человек, который бежит от правосудия, — и с этими словами она заставила Френсиса выступить вперед.
— Клянусь крестом рукоятки этого кинжала, что моя госпожа говорит правду, — заявил Френсис во всеуслышание, вынимая свой кинжал.
Констебль вздохнул с видимым облегчением и обратился к Гелю со словами:
— Сама судьба против вас, — и обращаясь к писцу, добавил, — пиши: сэр Валентин Флитвуд, и затем запиши имена обоих лиц, давших сейчас клятву, и напиши, в чем она состояла.
— Подождите! — крикнул вдруг Гель, который издали увидел двух всадников, сходивших с коней у ворот пивной, — вот еще двое, пусть и они принесут свою клятву. Послушайте, Кит Боттль и Антоний, берите свои кинжалы в руки и клянитесь крестами их рукояток, что я — придворный актер Гель Мерриот, которого вы знали и видели еще в Лондоне на сцене. Эта дама здесь уверяет, что я — сэр Валентин Флитвут. Скажите же при всех, как мое настоящее имя.
Ни минуты не медля и поняв, какое имя они должны произносить в данном случае, Кит Боттль выступил вперед и сказал:
— Клянусь всем для меня святым, что вы не кто иной, как Гарри Мерриот, придворный актер, и никогда не были сэром Валентином Флитвудом.
— Да, это истинная правда, клянусь в этом и я, — добавил Антоний тоже громко.
Констебль обернулся к Анне и сказал:
— Как видите, сударыня, три клятвы — больше двух.
— Клятвопреступники! — воскликнула Анна, обращаясь к Гелю и его спутникам.
— Потише, потише, сударыня, — заметил констебль, — и ведь, если эти люди сказали правду, так, значит, вы сами принесли сейчас ложную клятву и в таком случае…
— Негодяй! — крикнул Гель, — как смеете вы так говорить с дамой?
— Но ведь если то, в чем вы сейчас клялись, правда, так, значит, она…
— Мы говорили правду, но и дама эта была убеждена со своей стороны, что она права, и поэтому всякий, кто осмелится сомневаться в истине ее слов, будет иметь дело со мной! — крикнул Гель.
Он посмотрел Анне прямо в лицо, но она повернулась и молча вышла из комнаты. Все присутствующие окружили опять Геля, ему торжественно вручили его оружие и даже проводили его до лошади, которая все еще стояла оседланная. Он вскочил на нее и в сопровождении своих двух спутников выехал на проезжую дорогу. Там, к удивлению своему, он увидел, что огромный экипаж, загораживавший дорогу, уже снят, и путь свободен. Он невольно осведомился о том, зачем его поспешили убрать.
— Дело в том, что несколько минут тому назад здесь проехала та дама со своим пажем, — ответил кто-то из присутствующих.
— Вот как! — воскликнул Гель, — однако я дурак и забыл про нее, — подумал он про себя, — а теперь она, небось, поехала в следующий городок, чтобы там сыграть с нами опять такую шутку, как здесь, и Бог знает, окажется ли следующий констебль так же глуп, как этот.
При этой мысли он невольно пришпорил лошадь и помчался вперед во весь дух.
XIII. Пленница в колымаге
— Я боюсь, что на этот раз она действительно найдет лицо, которое сумеет на законном основании арестовать меня, — продолжал Гель вслух, — по-моему, ничего не остается больше, как догнать ее, во что бы то ни стало.
— Да, но даже если мы ее догоним, — ответил Кит, — разве мы можем запретить ей силой сзывать народ?
Гель вдруг вспомнил почему-то колымагу, оставшуюся стоять около дороги, и ему пришла в голову счастливая мысль.
— Вот если бы нам достать дюжину лошадей… — произнес он задумчиво.
— Почему бы и нет? — возразил Кит, — вон там множество лошадей, хотя все они с всадниками.
Гель быстро повернулся, в полной уверенности, что сейчас увидит Барнета и его людей, но навстречу им подвигалось слишком много всадников, это не могли быть они, тем более, что всадники ехали в большом беспорядке, некоторые из них были хорошо одеты, другие напротив поражали своими лохмотьями. Лица у них тоже были разные, но, по большей части, свирепые и злые. Предводитель этой кучки людей мог бы назваться красивым человеком, если бы не слишком низкий лоб, который придавал его лицу что-то неприятное, не располагавшее в его пользу.
— Боже мой! — воскликнул вдруг удивленно и радостно Кит Боттль, — вот не думал, что судьба нас снова сведет вместе.
— Про кого это ты говоришь? — спросил его Гель коротко.
— Я говорю про этого негодяя Румнея, о котором я вам рассказывал. Послушай, Румней, почему ты не узнаешь старых приятелей.
Предводитель шайки или капитан, как его звали, быстро обернулся и тотчас же подъехал к своему прежнему товарищу. Гель вспомнил крестьянина, рассказавшего ему о разбойниках, появившихся в окрестности за последнее время; он быстро оглядел зловещие лица всадников и порадовался в душе, что Анна не встретилась с ними; затем он опять задумался о ней и снова посмотрел на колымагу, стоявшую у дороги, и на лошадей, на которых ехали разбойники.
Когда старые приятели наговорились между собою, Гель окончательно уже составил свой план и подозвал к себе Кита Боттля.
— Послушай, Кит, — сказал он, — если твой приятель и его люди согласны поступить в полное мое распоряжение на три дня, я щедро заплачу им за услуги.
— Ну, не знаю, способен ли Румней поступать к кому-либо на службу и честно выполнить взятые на себя обязанности, — с сомнением в голосе заметил Кит, — но, во всяком случае, предоставьте мне устроить это дело и назначить плату за эти услуги.
И Кит поехал обратно к Румнею, который со своей шайкой остановился недалеко от Антония и Геля и с нетерпением ждал, когда кончатся переговоры его друга с незнакомым ему человеком. Горожане, высыпавшие за ворота своего города, с любопытством посматривали на эту сцену и не особенно доброжелательно глядели на подозрительную банду, не обещавшую ничего хорошего.
