Ознакомительная версия.
Норфолк спокойно выслушал епископа. Длинное костистое лицо герцога выражало глубокое раздумье. Он — первый дворянин Англии, но даже его жена, леди Элизабет Стаффорд, предупреждала Томаса Кромвеля, чтобы тот не доверял ее мужу. Томас Говард умел разговаривать с врагами так же ласково, как и с друзьями. Правда, Кромвель не очень-то нуждался в таком предостережении. При всей склонности к интригам и прожектерству герцог Норфолк был весьма амбициозен и очень умен. Его первая жена, Анна, была дочерью Эдуарда IV и свояченицей Генриха VII. Она родила герцогу одного сына, Томаса, умершего во младенчестве, и сама ненадолго пережила его. От второй жены у герцога родились сын Генрих, граф Суррей, а также дочь Мария, вышедшая замуж за Генриха Фицроя, герцога Ричмондского, незаконнорожденного, но горячо любимого сына короля. Были времена, когда герцог Норфолк подумывал, не увидит ли он на английском троне свою дочь, но Генрих Фицрой умер, а королева Джейн произвела на свет долгожданного законного наследника. Теперь в голове герцога зрел новый план.
— Какая знатная девица, спрашиваете вы, милорд? — ответил он епископу. — Ну, например, моя племянница Кэтрин Говард, дочь моего покойного брата. Она молода, хороша собой, и… из нее можно вылепить все, что угодно. Король откровенно любуется ею. Да вот, не далее как вчера он назвал ее» розой без шипов «. Она подойдет для этой роли.
— Точно так же он любуется и другими, — заметил епископ. — Например, одной из сестер Бассет, которой подарил седло и лошадь, и еще одной фрейлиной, Ниссой Уиндхем, которую называет» дикой розой Англии «. Вашей племяннице придется соревноваться с ними, герцог, за право оказаться в брачной постели короля, и, какие бы хитроумные планы вы ни составляли, на этот раз король не станет никого слушать и поступит по-своему. Один раз он предоставил другим выбирать за себя, и это дорого ему обошлось. Не забывайте об этом, строя свои планы, герцог.
— Девчонку Бассет можно сбросить со счетов, епископ. Мне известно, что как-то раз он уже спал с ней, но это не произвело большого впечатления ни на одну из сторон. Король ограничился пустяковым подарком, и теперь он в целом неплохо к ней относится, но никогда на ней не женится. Нет, он женится только на той, кого не сможет заполучить в постель никаким иным путем. Ну а мою племянницу он получит только после того, как наденет обручальное кольцо на ее тоненький пальчик. Игра еще не началась, епископ, но уже вот-вот начнется. Я буду лично инструктировать племянницу, как ей себя вести. Мы не должны потерпеть поражение с Кэтрин, как это случилось с глупой упрямицей Анной Болейн, лишившейся головы из-за какого-то недоказанного адюльтера.
— А как насчет другой девушки? — напомнил епископ.
— Леди Ниссы Уиндхем? — уточнил герцог. — Ее мать лет пятнадцать назад была фавориткой. Может быть, вы помните ее? Блейз Уиндхем, так ее звали.
— Так девушка — дитя этого союза? — предположил епископ. — Как я теперь припоминаю, ее мать покинула дворец довольно неожиданно, не так ли? Поэтому вас и не беспокоит эта девушка? Она — дочь короля?
— Нет, она не его дочь, — ответил герцог. — Ее отцом был Эдмунд Уиндхем, третий граф Лэнгфорд. Когда ее мать, овдовев, появилась при дворе, девочке было уже, должно быть, года два, — Тогда почему же, — настаивал Стивен Гардинер, — вас не беспокоит эта юная леди, милорд? Вы же знаете, каким романтическим идиотом может становиться наш король. Это как раз на него похоже — выбрать именно эту девушку в безнадежной попытке воскресить свою молодость. Если память мне не изменяет, ее мать ни с кем не вступала в союзы, ни в чем не участвовала. Она всецело предана королю. Эта девочка, милорд, может представлять для нас опасность.
Для нас! Герцог постарался скрыть свое торжество. Итак, Гардинер заодно с ним.
— Если я увижу, что девчонка становится угрозой для наших планов, милорд, я позабочусь, чтобы ее дискредитировали в глазах короля. Вы же знаете, как он бывает недоволен и разочарован, когда кто-то, по его мнению, не оправдывает его надежд и доверия. Нет, дорогой епископ, с вашей помощью наша маленькая Кэтрин станет следующей королевой Англии.
— Хочется верить, что она не повторит судьбу другой вашей племянницы, Анны Болейн. Вам удалось пережить ее, но если эта девочка не такая, какой вы хотели бы ее видеть, вы можете погибнуть в волне королевского гнева, под обломками его рухнувших иллюзий.
— Кэтрин Говард совершенно не похожа на Анну Болейн! Анну развратила свобода нравов, которую она наблюдала в течение нескольких лет при французском дворе. Она была старше и решительнее. Кэтрин же только шестнадцать, она мягка, бесхитростна, наивна и податлива. Она уже хлебнула лиха, рано осиротев. Девочка воспитывалась у моей мачехи. Что говорить, я не знаю, что бы вообще с ней сталось, если бы я не добился для нее места фрейлины. Она будет счастлива, если станет королевой и сможет иметь все, что пожелает. Необходимость спать с королем и мириться с его маленькими слабостями и недостатками, право же, весьма скромная цена за трон. Она может утешаться мыслью, что наверняка переживет своего супруга. Короче говоря, она будет делать все, что я скажу.
— Вы уверены, что в ней есть все, что король хотел бы видеть в своей невесте? Никаких маленьких тайн? Никаких скрытых изъянов? — допытывался епископ.
— Никаких, — оптимистично заявил герцог. — Девочка жила в уединении, как монахиня, в доме моей мачехи. Она образованная музыкантша и прекрасно танцует. Пока что это прелестное, легкомысленное, порхающее создание, и ничего больше. Как раз то, что нужно королю.
— Тогда так тому и быть, — решил епископ. — Мы будем поощрять интерес нашего повелителя к Кэтрин Говард. Англия недолго будет без королевы, когда он расстанется с Анной Клевской. Но Кромвель? Что делать с Кромвелем? Не помешает ли он нам, милорд?
— Кромвель — конченый человек, — произнес герцог, не скрывая более своего торжества. — Он обманул ожидания короля самым неблагоприятным для себя образом. Именно ему король обязан всеми этими неприятностями, а главное, тем, что выставлен на посмешище. И король никогда не простит ему этого. Так что насчет Кромвеля мы можем не беспокоиться, мой дорогой епископ. Томасу Кромвелю не до нас — ему придется спасать собственную шкуру. Поразительно, как это человек, рожденный так низко, ухитрился взлететь так высоко? Но таковы уж нынешние времена, не правда ли? Мне они совсем не по душе. Я из тех, кто предпочитает жить по старинке, по заведенному не нами порядку. Когда мы наконец избавимся от Кромвеля, все вернется на круги своя.
Холодно улыбнувшись и не произнеся больше ни слова, герцог повернулся и исчез, оставив епископа посреди аллеи.
Ознакомительная версия.
