Гейвин прищурился:
– Ты опять за свое?
Шотландец пожал плечами:
– Нет. Возможно, она еще не сознает своего чувства, но… я видел, как она на тебя смотрит.
– Она здорово отчитала меня после нашей стычки.
– Лишний раз доказывает, что ты ей нравишься.
– В самом деле? Ну и что ты скажешь? – Он показал на нож. – Покупать или нет?
Кемпбелл опять засмеялся:
– Зависит от обстоятельств. Ты считаешь себя уверенным человеком?
– Более или менее. А почему ты спрашиваешь?
– Если ты точно знаешь, что не дашь ей повода для недовольства…
Вспомнив страстный поцелуй Персефоны, Гейвин кивнул:
– Решено. Я беру нож.
Сделав покупку, он еще ненадолго задержался в магазине, чтобы осмотреть вместе с Кемпбеллом выставленные на продажу мечи. Шотландец хорошо разбирался в стали. Они продолжали обсуждать достоинства и недостатки испанской и австрийской стали, а также преимущества короткого меча по сравнению с длинным в ближайшей таверне, запивая пивом холодное мясо и сыр. В конце концов, человек должен есть, и нет ничего плохого в том, что он вкушает пищу в приятной компании.
Персефона шла по дороге, ведущей из дворца, потом вдруг остановилась и удивленно округлила глаза. Сначала ей показалось, что она обозналась, но при более внимательном рассмотрении картина приобрела полную ясность. Двое мужчин, обнажившись по пояс, грелись на солнце и непринужденно потягивали пиво из кружек, увлеченные дружеской беседой.
До недавнего времени Персефона почти ничего не знала о мужчинах, да и сейчас она имела представление о них, весьма далекое от совершенства. Однако женская интуиция подсказывала ей, что увиденная ею сценка – вполне нормальное явление и что ей не стоит вмешиваться в мужской разговор.
Она свернула на боковую улочку, ведущую к гавани. Ее лодка стояла у причала – там, где она ее и оставила. Спустившись вниз, Персефона быстро осмотрела маленькую каюту, заваленную вещами, которые она привезла с Дейматоса. Среди них она стала искать книги Лайама Кемпбелла, – наверное, единственное, что осталось от его прошлой жизни. Они лежали в ящиках вперемешку с ее собственными книгами. Чтобы не оставаться в душной каюте, Персефона перетащила ящики на палубу, села на пол, скрестив ноги, и принялась за дело.
Обложившись книгами, она быстро нашла около двух дюжин томов, подписанных Лайамом, отнесла остальные обратно в каюту и спрыгнула на причал.
– Ты знаешь, где живет человек по имени Лайам Кемпбелл? – спросила она проходившего мимо мальчика с ручной тележкой.
– Кемпбелл… дайте подумать… такой дюжий парень из Шотландии?
Она кивнула.
– У меня его книги. Я хотела бы их вернуть.
И желательно в отсутствии вышеозначенного джентльмена, подумала она.
Мальчик указал на пакгауз, стоявший рядом с причалом:
– Он живет там.
Персефона с сомнением взглянула на здание:
– Ты уверен?
– Да, на втором этаже. Отсюда ему проще приглядывать за бизнесом.
Персефона поблагодарила мальчика и вернулась на лодку, чтобы забрать книги. Держа их в руках, она пересекла причал и подошла к пакгаузу, прочному Двухэтажному сооружению из беленого камня с покатой крышей, двойные деревянные двери которого держались открытыми. Она вошла в большое прохладное помещение пятидесяти футов длиной и тридцати футов шириной. Часть помещения использовалась под склад. Персефона увидела ящики, коробки и тюки. Оставшаяся, меньшая, часть служила рабочим кабинетом. Возле письменного стола стояла женщина средних лет в темно-зеленой тунике до щиколоток. Заметив Персефону, она улыбнулась:
– Чем могу вам помочь? Персефона указала на свою ношу:
– Здесь книги мистера Лайама Кемпбелла. Можно, я оставлю их здесь для него?
– Да, конечно. – Женщина убрала с ближайшего стола стопку бумаг. – Положите их сюда. Лайама сейчас нет, но если он вернется до моего ухода, я скажу ему про книги. Если же меня не будет, то ему скажет мой муж.
– Очень любезно с вашей стороны, леди…
Женщина держалась приветливо и обладала приятной наружностью. Круглое открытое лицо и темно-каштановые волосы с редкой проседью, заплетенные в косу и уложенные вокруг головы, придавали ей привлекательный вид.
– Мелисса. А вас как зовут?
– Персефона. – Любопытство и вежливость собеседницы побудили ее спросить: – Мистер Кемпбелл здесь работает?
– Он напарник моего мужа. Като и Лайам управляют торговыми судами, которые возят товары с континента на Акору.
– Понятно…
– Като нашел Лайама, когда тот потерпел кораблекрушение, – охотно продолжала рассказ леди Мелисса. – Так волнующе – найти ксеноса!
– Да, наверное…
Персефона читала, что любой человек, нашедший на берегах Акоры потерпевшего бедствие незнакомца, считал свою находку Божьим даром и началом особых взаимоотношений. Зачастую он селил найденного ксеноса в своем доме и делал его членом своей семьи.
– Мы с вами не встречались раньше? – спросила Мелисса.
– Нет, не думаю.
Бывая на Илиусе, Персефона знакомилась с разными людьми, но Мелиссу она видела впервые.
– Мне как будто знакомо ваше лицо…
Персефона слегка побледнела. Ей меньше всего хотелось встретить человека, который мог бы связать ее с прошлым.
– Спасибо за помощь. Я пойду.
Она отвернулась, но Мелисса быстро шагнула вперед и ласково тронула ее за руку:
– Подождите… Простите, если я чем-то вас огорчила.
– Нет-нет, все в порядке. Просто мне надо идти. Пропустив ее слова мимо ушей, Мелисса спросила:
– Вы ведь не с Илиуса?
– Нет. Пожалуйста, скажите мистеру Кемпбеллу про книги.
Персефона как можно вежливее высвободила руку. Женщина больше не пыталась ее задерживать. Радуясь такому обстоятельству, Персефона поспешила удалиться и направилась к выходу, но тут ее взгляд упал на каменную притолоку, расположенную прямо над дверями. На камне значилось вырезанное слово: «Деймейдес». Под ним стояла дата, уходившая на несколько десятилетий в прошлое. Персефона машинально обернулась к женщине:
– Что означает надпись на камне?
Мелисса стояла, выпрямив спину, скрестив на груди руки, и спокойно смотрела на Персефону.
– Деймейдес – моя фамилия. Пакгауз построил мой дед. Мы с сестрой унаследовали здание после смерти нашего брата. – Она помолчала, потом тихо добавила: – Я хотела убрать камень, потому что, как известно, мой брат обесчестил нашу фамилию.
– Вот как? – вырвалось у Персефоны. Ей показалось, что она слышит собственный голос как бы издалека.
– Его называют предатель Дейлос, к сожалению, заслуженно. Но было время, когда фамилия Деймейдес звучала гордо. В память о нем я оставила камень на прежнем месте.
