Звук, родившийся в моем горле, я не столько услышала, сколько ощутила. Что было сказано, я не знала, но Джейли воззрилась на меня с испугом.
Когда Брианне было два годика, какой-то беспечный водитель столкнулся с моей машиной, задев заднюю дверь как раз с той стороны, где сидела Брианна. Я остановила машину, быстро убедилась, что с девочкой все в порядке, выскочила и помчалась к остановившемуся на некотором расстоянии впереди автомобилю виновника аварии. Это был рослый, крепкий самоуверенный мужчина чуть за тридцать, но при моем приближении он забился в свой автомобиль, поднял стекло и съежился на сиденье.
Насчет ярости или каких-либо подобных эмоций у меня воспоминаний не сохранилось: просто я точно знала, что сейчас разобью стекло рукой и вытряхну этого типа наружу.
И он тоже это знал.
До этого не дошло: прибытие на место происшествия полиции вернуло меня в нормальное состояние. Потом меня била дрожь, но взгляд этого человека навсегда остался в моей памяти.
Факел давал не так уж много света, но разве что полная тьма могла бы скрыть взгляд Джейли, вдруг осознавшей, что́ она пробудила.
Ее рука рванула пистолет из-за пояса, ствол качнулся, круглое отверстие нацелилось прямо на меня. Но меня это не волновало.
Звук выстрела прокатился по пещере эхом, обрушив с потолка водопад пыли и мелких обломков, но я уже успела подхватить с пола топор.
Я отчетливо видела кожаную оплетку, расшитую бисерным узором: красными полосами, желтыми зигзагами и черными бусинками. Черные вкрапления перекликались со сверкающим обсидиановым лезвием, а красные и желтые ловили и отражали свет горевшего за ее спиной факела.
Сзади послышался какой-то звук, но я не обернулась. Отблески пламени вспыхивали красным в ее зрачках.
Джейми говорил мне об опасности красного цвета. Предупреждал, что я могу отдаться ему.
Я не отдавалась, он просто поглощал меня.
Ни страха, ни ярости, ни сомнений – только взмах и удар топора.
Удар отдался по моей руке. Я выпустила оружие из онемевших пальцев и стояла неподвижно, не шевельнувшись, даже когда Джейли качнулась в мою сторону.
Кровь в свете факела не красная. Она черная.
Джейли нетвердо шагнула вперед, обмякла, словно все мышцы разом отказались ей повиноваться, и рухнула на пол. Последним, что я увидела, были ее широко раскрытые глаза, прекрасные, как драгоценные камни, зеленые, как чистейшей воды изумруды, и уже подернутые осознанием смерти.
Слышались какие-то слова, но я не понимала их смысла: мои уши наполняло громкое жужжание, исходившее из трещин в стенах. Факел затрепетал, по полу и стенам заплясали тени, и я подумала, что это похоже на биение крыл темного ангела.
И снова сзади донесся какой-то звук.
Я обернулась и увидела Джейми. Он ухитрился встать на колени, но его шатало из стороны в сторону, а кровь из раны на голове залила половину лица, окрасив его в черно-красный цвет. Вторая половина была белой, как маска арлекина.
«Останови кровотечение!» – прозвучало в моем сознании, и я принялась искать носовой платок. Но за это время Джейми успел подползти к Айену и стал развязывать спутывавшие паренька кожаные ремни, окропляя его рубашку каплями своей крови. Освободившись, бледный, как привидение, Айен вскочил на ноги и протянул руку своему дяде, чтобы помочь подняться.
Джейми положил руку мне на плечо, и я молча протянула ему платок. Он торопливо обтер лицо, схватил меня за руку и поволок к тоннелю. Я споткнулась, чуть не упала, но ухитрилась сохранить равновесие. Все это помогло мне вернуться к действительности.
– Идем! – торопил меня Джейми. – Ты что, не слышишь ветра? Там, наверху, буря.
Сначала его слова показались мне бессмыслицей: какой еще ветер в пещере? Но он был прав: трещины вовсе мне не померещились, они были сквозными, и сейчас легкое дуновение из них сменялось набиравшим силу в узком проходе самым настоящим ветром.
Я обернулась было назад, но Джейми тянул меня, не давая задержаться. Последним, что я увидела в пещере, было свечение гагатов и рубинов и смазанный белый рисунок посреди пола. Но тут в пещеру с воем ворвался очередной порыв ветра, и факел погас.
– О боже! – послышался где-то рядом голос насмерть перепуганного Айена. – Дядя Джейми!
– Я здесь.
Голос Джейми прозвучал из темноты впереди меня, на удивление спокойный, но достаточно громкий, чтобы перекрыть шум ветра.
– Я здесь, парень. Иди ко мне, Айен, и не бойся: это просто дышит пещера.
Вот зря он это сказал. Потому что, едва прозвучали эти слова, как я ощутила на своей шее холодное дыхание камня и покалывание, когда все мои волоски встали дыбом. Образ пещеры как чего-то живого, дышащего, проникнутого слепой злобой возник в моем воображении, заставив похолодеть от ужаса.
По-видимому, Айен испытывал не меньший страх: он слабо охнул, дрожащая рука нащупала мою и сжала ее, словно в ней была последняя надежда на спасение.
Я ответила таким же сильным пожатием, тогда как другая моя рука шарила впереди в темноте – и почти сразу наткнулась на могучую фигуру Джейми.
– Айен со мной, – сказала я. – Ради бога, давай убираться отсюда!
В ответ он стиснул мою руку, и так, держась друг за друга, мы двинулись назад по продуваемому ветром тоннелю, спотыкаясь и натыкаясь один на другого в смоляной тьме. И все это время за нашими спинами вздыхал и стонал призрачный ветер.
Я не видела ничего, даже светлого пятнышка впереди, хотя знала, что на Джейми надета белая рубашка. Не улавливала даже намека на колыхание собственной светлой юбки, хотя чувствовала, как вьется она при ходьбе вокруг ног, и слышала шелест ткани, смешивавшийся со вздохами ветра.
Дуновение ветра отзывалось в трещинах и щелях шепотом и стонами. Я пыталась заставить себя выбросить из памяти то, что осталось позади, отделаться от мерзкого ощущения, что ветер нес с собой голоса, нашептывающие где-то на пределах возможностей слуха ужасные и гнусные тайны.
– Я слышу ее! – неожиданно воскликнул позади меня Айен срывающимся от паники голосом. – Слышу! О боже! Боже! Она идет!
Я оцепенела, крик застрял в моем горле. Холодный голос рассудка звучал в голове, убеждая, что это не может быть правдой, что это всего лишь ветер да страхи Айена, но он никак не помогал совладать с диким, леденящим ужасом, разраставшимся из холодного кома в желудке и делающим ноги ватными.
Джейми обхватил одной рукой меня, а другой – Айена и прижал нас к своей груди, приглушив пугающие звуки. Он пахнул сосновым дымом, потом и бренди, и, ощутив его близость, я едва не зарыдала от облегчения.
– Тихо! – яростно сказал он. – Молчите вы, оба! Я не позволю ей прикоснуться к вам. Никогда!
