— Да.
Лили засуетилась, надевая на малышку подгузник, маечку и штанишки. Подняв Эшли, чтобы поставить ее на пол, она заметила свое отражение в круглом настенном зеркале в розовой раме.
Она выглядела так, как и предполагала, — после такой–то ночи. Но в душе Лили все изменилось. Теперь там царила ужасная, непроглядная тьма. Торопясь вслед за Эшли, спускавшейся по ступенькам, Лили осознала окончательно и бесповоротно, что ее жизнь никогда не будет такой, как прежде. Она вдруг увидела в себе другого человека, незнакомку, оказавшуюся в ее теле.
Эшли держалась за палец Лили, пока они мучительно медленно спускались по лестнице, с каждым шагом приближаясь к ужасной реальности. Шон стоял внизу. Лицо его было непроницаемо. Когда они дошли до середины, Лили ощутила, что кто–то идет за ними, и оглянулась.
— Чарли!
— Мама, — сонным голосом пробормотала Чарли. — Где мама?
— Мама! — ангельским голоском повторила за ней Эшли.
Лили и Шон обменялись растерянными взглядами. При виде заспанного личика Чарли Лили чуть было не расклеилась снова. «Как? — в ужасе думала она. — Как сказать ей это? »
— Доброе утро, зайка. — Лили погладила девочку по взъерошенным волосам.
— Привет, Лили. Привет, дядя Шон. Что у тебя с лицом?
— Привет, кнопка, — сказал Шон. — Может, пойдешь посмотришь, не проснулся ли Камерон?
— Он никогда не встает так рано по субботам. — Чарли перевела серьезный взгляд с Шона на Лили. И, видев понимание в ее глазах, Лили похолодела.
— Хорошо, — покорно сказала Чарли. — Пойду разбужу его.
— Она догадывается: что–то случилось, — заметил Шон. Лили подняла малышку на руки, внесла в кухню и посадила в детский стульчик.
— Она догадалась об этом еще вчера.
Шон взял коробку с детским печеньем и протянул одно Эшли, глядя на нее так, словно перед ним бомба с часовым механизмом. Секунду девочка молча смотрела на него, потом взяла печенье.
— Пасибо! — сказала она.
Казалось, Шон теперь нравился ей больше.
Взяв чашку с недопитым чаем, Лили сделала глоток, однако чай остыл и стал горьким. Она вспомнила, что заварила его еще до возвращения Шона. Это было целую вечность назад, в другую эпоху, до того, как Лили пришлось лицом к лицу столкнуться с тем фактом, что Кристел и Дерек вышли вчера из ее класса, а потом сорвались с обрыва.
— Что случилось? — спросил Камерон хриплым со сна голосом.
Чарли бросилась к Шону.
— Я его разбудила, и теперь он злится на меня.
Лили налила в поильник сок и протянула его малышке. Камерон, настороженный, стоял в дверном проеме, словно готовый в любой момент обратиться в бегство.
Лили почувствовала на себе взгляд Шона. «Как?» — безмолвно спрашивал он.
«Бедные дети! — Лили стиснула зубы, чтобы подавить рыдание. — Мы — все, что у них осталось».
Шон откашлялся, взял Чарли за руку и посмотрел Камерону в глаза.
— Произошла автокатастрофа. Вчера.
Личико Чарли сморщилось, а плечи поникли и задрожали. Шон обнял ее. Лили пошла к Камерону, протягивая к нему руки. Камерон словно не заметил ее жеста; он стоял, холодный как камень, и выражение его лица не изменилось.
— Ваши мама и папа ехали вместе, а из–за погоды дорога была очень опасная, — продолжил Шон. Казалось, будто он сам не верит в свои слова. — Машина попала… ох… она сорвалась вниз с обрыва.
Слушая Шона, Лили смотрела на его лицо — оно становилось все бледнее. Настороженность Камерона постепенно исчезала.
Мелкие капельки пота блестели у Шона над бровями и верхней губой. Лили размышляла о том, чем он занимался, пока все они спали. Вспомнила царапины на его лице и руках, разорванный свитер, грязные ботинки, брошенные у двери. Шон первым обнаружил брата и Кристел. Что он увидел там? Прикасался ли к ним? Плакал ли?
Задавая себе все эти вопросы, Лили удивилась: она почти ничего не чувствовала. Она осознавала факты, однако почему–то они не вызывали в ней отчетливых эмоций.
Слишком многое нужно было прочувствовать, слишком о многом нужно было поговорить. Слишком многое предстояло объяснить. Лили медленно протянула руку и коснулась Камерона.
— Мы не знаем, что сказать, — прошептала она.
— Ничего не надо говорить. — Он пристально посмотрел на нее.
— Нет, надо, но никто не знает, с чего начать.
— Так чего вы смотрите на меня? — Камерон отдернул руку. На мгновение лицо мальчика исказила боль, а потом на нем застыло ошеломленное выражение раненого животного.
Увидев, как страдает Камерон, Лили поняла, что есть нечто гораздо более тяжкое, чем ее скорбь.
Глава 16
Суббота
7:05
Шон мучительно пытался найти слова, чтобы высказать невозможное. Во рту у него пересохло.
— И где же они? — спросил Камерон.
— Мамочка! — жалобно прошептала Чарли.
— Спасатели извлекли их из машины. — Шон все еще видел перед собой конусы света от прожекторов, огненные брызги, летевшие из–под лезвия инструмента, которым спасатели распиливали корпус машины, чтобы проникнуть в салон, откровенное разочарование на их лицах. Их работа состояла в том, чтобы спасать людей. Им вовсе не хотелось извлекать мертвые тела.
Один из них, с медицинским чемоданчиком и кислородным баллоном, остановился и оглядел Шона.
— А вы как? — спросил он. — В порядке?
— Я не ранен, — глухо ответил Шон. Вокруг него словно образовалась странная дымка, из–за которой очертания предметов стали расплывчатыми, звуки приглушенными, и весь окружающий мир куда–то отодвинулся.
— Постойте спокойно, — сказал мужчина. — Я обработаю ссадины.
— Но вы не должны…
— Это моя работа. — Он набросил на плечи Шону одеяло и раскрыл свой чемоданчик, который трансформировался в подобие табурета. Внутри лежали маски, ножницы, пинцеты, бинты, жгуты и другие незнакомые инструменты. Когда врач направил фонарик на его щеку, Шон зажмурился.
— Это просто царапина.
— Значит, мы быстро закончим. — Открыв кровоостанавливающий карандаш, врач взял в руки дезинфицирующую салфетку, специальные пластыри и аккуратно обработал ранки на руках и лице Шона.
Когда тот еще раз попытался возразить, врач взорвался.
— Слушай, приятель, ты выглядишь как кусок дерьма, ясно? Я не хочу, чтобы ты появился перед родственниками этих несчастных в таком виде.
Он был прав, однако Шона так трясло, что еще одному спасателю пришлось подойти к ним и придержать его голову. Руки спасателей в резиновых перчатках были неожиданно теплыми. Тот, что обрабатывал раны, не переставая жевал мятную жвачку, но ее запах, хотя и сильный, не заглушал запаха машинного масла и крови. Спасатель встал между Шоном и разбитой машиной, скорее всего, Для того, чтобы тот не видел, как из нее доставали тела его брата и невестки. Через его плечо Шон разглядел освещенный рассветным солнцем пейзаж, обрывистый берег, знаки «Проход запрещен».
