— Будет хорошо, если вам дадут десять, миледи.
— Десять тысяч! Но это просто смешно. Адвокаты Обри назначат больше, чтобы не передавать дело в суд. Они говорили о пятой части их цены, о двадцати тысячах. Если не удастся продать дороже, заберу их обратно в Пентворт.
Стенби устраивала названная сумма. Он легонько похлопал ее по руке.
— Вижу, что вы не только красивы, но и практичны. В Лондоне у меня много знакомых — все деловые люди. Постараюсь найти коллекционера, который заплатит немного больше двадцати тысяч. Между нами, какая минимальная сумма вас бы устроила?
— Тридцать, — сказала Мойра, зная, что он будет торговаться, но твердо решив не соглашаться меньше, чем на двадцать пять, которые Марч украл у нее и Джонатона.
Он нахмурился.
— Сомневаюсь, что лорд… мой друг согласится на столь высокую цену. Давайте сделаем так: я предложу ему коллекцию за двадцать пять и посмотрим, что он скажет.
— Только четвертая часть их стоимости? Я надеялась на большее. Ну, ладно, я просто вынуждена принять ваши условия, другого выхода нет.
— Конечно, мне нужно предварительно посмотреть на коллекцию. Мой друг доверит мне совершить сделку — мы давние друзья.
Мойра почувствовала, что сейчас задохнется от волнения, сердце бешено стучало, в ушах шумело, она едва могла говорить. Если она упустит эту возможность вернуть свое, другой не будет. Теперь Марч знал ее. Необходима была крайняя осторожность. Для начала предстояло показать ему коллекцию в тусклом свете и ненадолго. При дневном свете он сразу обнаружит подделку.
— Вы видели гарнитур из сапфиров — я его надевала на вечер — и бриллиантовый гарнитур.
— Наиболее ценная часть коллекции — изумруды, как я понимаю. Странно, что вы не надели их к зеленому платью.
— Они слишком шикарны для маленькой провинциальной гостиницы. Но сегодня вечером надену их специально для вас, чтобы вы оценили, — сказала она.
— Отлично. Приглашаю пообедать со мной, чтобы я смог их лучше рассмотреть, леди Крифф.
Она удивленно улыбнулась.
— О, Господи, майор, вы мне не доверяете? — спросила она. — Я признаю, что не получила еще законного права на коллекцию, но уверяю вас, что вещи натуральные. Могу показать вырезки из прессы, если вы не верите мне. Газетчики писали всякую чушь о драгоценностях, но ни один не высказал предположения, что они фальшивые. К чему адвокатам поднимать столько шума из-за подделок?
Наивные доводы Мойры убедили Стенби, что коллекция находится у нее. Следующим шагом было скрепить с ней союз.
— В Лондоне мы должны продолжить знакомство, дорогая. Леди с состоянием в двадцать пять тысяч привлечет внимание всех охотников за приданым. Вам нужен будет защитник. У меня широкий круг знакомств, буду счастлив ввести вас в избранное общество.
Она кокетливо улыбнулась.
— В самом деле, майор? А я уж беспокоилась, сумею ли познакомиться с теми людьми, с которыми мне хотелось бы общаться.
— Сочту за честь, дорогая. — Он завладел ее пальцами и слегка сжал их. — Мы с вами хорошо поладим.
— В какой части города мне лучше остановиться? — спросила Мойра, подавляя желание отдернуть руку.
Следующие полчаса леди Крифф и майор Стенби выбирали место, наилучшим образом соответствовавшее ее первому появлению в обществе. Майор порекомендовал дом недалеко от его собственного, где-нибудь в районе Гроувнер Сквер [13]. Он больше говорил не о презентации ее при дворе Сент-Джеймз или на балах в лучших домах представителей высшего общества, а о таких развлечениях, как маскарады в Пантеоне или Воксхолл Гарден [14]. Мойра приветствовала оба предложения.
— Сколько времени вам потребуется, чтобы связаться с вашим другом по поводу драгоценностей? — спросила она.
— Сейчас же напишу письмо, не откладывая. Пошлю специальной почтой. А вы не забудьте, что сегодня обедаете за моим столом, леди Крифф.
— С нетерпением буду ждать обеда, майор.
Когда он поднялся и откланялся, Мойра вздохнула с облегчением. Напряжение прошло, и она осталась без сил. После долгого разговора с Лайонелом Марчем хотелось умыться, а впереди ее еще ждал обед в его обществе. Но через это испытание тоже нужно было пройти. Самая опасная часть спектакля заключалась в изумрудах. Удастся ли отвлечь его внимание, чтобы не дать ему разглядывать гарнитур слишком пристально? Придется флиртовать… надеть платье с глубоким декольте. Хуже всего, что все это надо будет проделывать на глазах у мистера Хартли. Да, нелегким трудом достаются свои же деньги.
— Что делал Хартли днем? — спросила Мойра, когда они зашли в номер, чтобы переодеться к обеду.
— Скакал верхом по округе, совал нос во все амбары, стога и ямы — искал бренди. Потом залез на утес с биноклем, высматривал суда с контрабандой, но, к счастью, недолго. Затем вернулся в гостиницу и пошел в бар. Я решил съездить в Ковхаус. Кузен Джон сказал, что спрятал бренди в разных местах в деревне. Если Хартли сделает ночью облаву, то бренди наверняка найдут, но Марчбэнк будет чист, доказать его причастность невозможно. Кузен Джон намерен затаиться на время.
— Это главное. Нельзя допустить, чтобы Марчбэнка арестовали. Терпеть убытки неприятно, но придется смириться.
— Марчбэнк того же мнения. Мне предстоит продолжить наблюдение за Хартли. — Он взглянул на сестру. — Мойра, по какому поводу ты надела изумруды?
— Майор Стенби изъявил желание посмотреть на них. Он клюнул на приманку, Джон, — добавила она и засмеялась нервным смехом.
— Тысяча чертей! Расскажи по порядку.
Мойра передала брату разговор со Стенби.
— Сегодня мы обедаем с ним, — закончила она рассказ.
— Молодец. Интересно, как ты выдержала, когда этот старый хрыч дотрагивался до тебя? На твоем месте я бы пустился наутек. Думаешь, он заметит, что камни ненатуральные?
— Одному Богу известно. Если он попросит снять ожерелье и станет рассматривать через лупу, мы погибли. Тогда придется объявить, что сэр Обри меня надул, оставил в наследство стеклянные побрякушки вместо драгоценностей, и удалиться, не солоно хлебавши. Беги переоденься, уже пора спуститься к обеду.
Майор встретил Мойру и Джонатона у двери большой гостиной. У него был вид удачливого ухажера, слащавая улыбочка не сходила с лица. Он тут же уставился на изумруды. Казалось, что вид ожерелья его не разочаровал.
Мойра оперлась на предложенную им руку и начала говорить без умолку, чтобы заставить его отвести глаза от украшений.
— Прошу, в присутствии Дэвида ни о чем не говорите. Он не знает о моих планах. Вы уже отослали письмо другу в Лондон?
