Жанна ничего не отвечала, но глаза ее наполнились слезами.
— Ты знаешь хорошо, как я люблю тебя, — продолжала госпожа Деварен. — Поди же ко мне, я обниму тебя, как прежде, когда ты была маленькой и когда что-нибудь у тебя болело. Положи на грудь ко мне свою головку и дай волю своим слезам. Я вижу хорошо, что они тебя душат.
Жанна не могла долее сопротивляться и, бросившись на колени перед госпожой Деварен, как испуганная птичка, влетевшая в свое гнездо и спрятавшаяся под крылья матери, уткнула голову в шелковые надушенные складки ее платья. Ее глубокая, безнадежная печаль была неопровержимым доказательством того, что Кейроль сказал правду. Жанна любила прежде и теперь любила другого, но не мужа. Почему же она ничего не сказала и согласилась выйти замуж за банкира? Только теперь вспомнила госпожа Деварен, что Жанна долго была против этого брака. Тогда все приписали ее отказ гордости, а никому не пришло в голову, что причиной была любовь.
Она не хотела быть разлученной с тем, кого любила. Вот от этого-то и происходила борьба, кончившаяся согласием быть женой Кейроля, может быть, в минуту отчаяния и слабости. Но почему же любимый ею человек не женился на ней? Какое препятствие стояло между ним и молодой девушкой? Жанна так хороша, так обеспечена щедростью госпожи Деварен, что ее избранник не мог бы колебаться просить ее руки.
Может быть, человек, которого любила Жанна, был недостоин ее? Нет, она такого не выбрала бы. Быть может, он несвободен? Наверно, так и есть. Без сомнения, это какой-нибудь женатый человек. Негодяй, не постыдился смутить сердце молодой девушки! Где она встретилась с ним? Может быть, в свете, а может быть, и у нее в доме! Кто знает! Может быть, и теперь еще он бывает. При этой мысли госпожой Деварен овладел гнев. Она хотела знать имя этого человека, чтобы объясниться с ним, высказать ему, что думает о его недостойном поведении. Показала бы она этому господину, как увлекать хорошо воспитанных девушек! Он воображал, что ничем не рисковал! Она выставила бы его из дому с подобающими почестями за его прекрасное поведение.
Жанна молча продолжала плакать на коленях у госпожи Деварен, которая подняла тихо ее голову и вытирала ей слезы кружевным платком.
— Дитя мое, вся эта кутерьма ничего не значит. Нужно только что-нибудь решить. Я понимаю, что ты не откровенничаешь со своим мужем, а от меня зачем же скрываешь? Как зовут человека, которого ты любишь?
Этот вопрос, заданный так просто, заставил немного опомниться взволнованную Жанну. Она увидела опасность, которой избегала. Сказать госпоже Деварен? Назвать имя того, кто изменил ей? Госпоже Деварен? Да разве это возможно? В одну минуту она сообразила, что погубила бы и Мишелину, и Сержа. Ее совесть возмущалась от этого, и она не хотела говорить. Жанна встала и, глядя на госпожу Деварен еще испуганными глазами, воскликнула:
— Пожалуйста, забудьте о моих слезах! Не верьте тому, что муж мой сказал вам. Не старайтесь никогда что-нибудь узнать! Оставайтесь в неведении, как теперь!
— А вот что! Значит тот, о котором идет речь, касается близко меня, иначе бы ты не старалась скрыть от меня, — сказала госпожа Деварен, охваченная инстинктивной тревогой.
Она замолчала. Глаза ее сделались неподвижны. Она глядела и не видела ничего, стараясь угадать.
— Прошу вас об этом! — воскликнула Жанна вне себя, протягивая руки к госпоже Деварен, как будто для того, чтобы отвлечь ее от опасного открытия.
— Если бы у меня был сын, — сказала госпожа Деварен, — я думала бы… — Вдруг она замолчала. Страшно бледная, она подошла к Жанне и так посмотрела на нее, что, казалось, хотела заглянуть в ее душу. — Разве?.. — начала она.
— Нет, нет! — перебила Жанна в ужасе от сознания, что госпожа Деварен почти угадала истину.
— Ты отрицаешь, прежде чем я произнесла это имя? — сказала госпожа Деварен громовым голосом. — Ты прочитала его на моих губах? Несчастная, человек, любимый тобою, муж моей дочери!
Госпожа Деварен произнесла это слово «моей» с таким выражением, что можно было угадать в ней мать, способную на все, чтобы защитить счастье обожаемого детища, Серж хорошо рассчитал, что в выборе между Жанной и Мишелиной госпожа Деварен не будет колебаться. Она позволила бы разрушить мир, чтобы из его развалин создать убежище, где ее дочь была бы счастлива и весела.
Жанна опять чувствовала себя удрученной, Госпожа Деварен насильно подняла ее, У нее не было более пощады для Жанны. Она была единственной свидетельницей, и нужно было, чтобы та сказала правду, хотя бы пришлось принудить ее к тому силой.
— Ах, простите меня! — жалобно проговорила молодая женщина.
— Разве речь идет об этом? Отвечай мне одно слово: он тебя любит?
— Не знаю.
— А говорил он тебе об этом?
— Да.
— И он женился на Мишелине! — воскликнула в ужасе госпожа Деварен. — Правда, я сомневалась в нем. Ах, зачем я не послушалась своего инстинкта!
Она принялась ходить по оранжерее, как львица в клетке. Затем вдруг остановилась перед Жанной и сказала:
— Ты должна помочь мне спасти Мишелину!
Она думала только о родном детище. Без колебания, бессознательно, она оставляла другую, приемную дочь. Она требовала от последней спасения своей дочери, как долга.
— Чего же ей бояться? — с горечью ответила Жанна. — Она торжествует, сделавшись его женой.
— А если он оставит ее? — с грустью сказала мать. Но, подумав, прибавила: — Впрочем, он уверял меня, что любит ее!
— Он лгал! — воскликнула Жанна. — Он женился на Мишелине ради ее богатства!
— Почему ты так полагаешь? — сказала грозно госпожа Деварен. — Разве она недостаточно красива, чтобы понравиться ему? Может быть, ты думаешь, что только тебя можно любить?
— Если бы я была богата, он женился бы на мне! — ответила раздраженно Жанна. Она в конце концов возмутилась: слишком уж наступали на нее. Как бы торжествуя победу, она прибавила: — В тот вечер, когда он заперся со мною, чтобы уговорить меня выйти замуж за Кейроля, он клялся мне в этом честью!
— Клялся честью! — с иронией повторила госпожа Деварен, упавшая духом. — Как он нас всех обманул! Но что же делать? Чем я могу действовать против него? Развод? Мишелина не согласится на это. Она очень любит его. — И в порыве бешенства она воскликнула: — Да может ли быть, чтобы эта глупая девочка полюбила ничтожного красавца! Ведь моя кровь течет в ней! Если бы она узнала правду, она способна была бы умереть!
— А разве я умерла? — сказала Жанна.
— Ты! У тебя сильная натура, — возразила госпожа Деварен, смягчаясь, — но она такая нежная, такая слабая! Ах, Жанна, вспомни, что я сделала для тебя, придумай какую-нибудь непреодолимую преграду между собой и Сержем! Вернись к своему мужу! Ты не хочешь сейчас ехать с ним? Но ведь это безумие! Если ты разойдешься с Кейролем, то не будешь в состоянии оттолкнуть от себя Сержа и отнимешь у меня мужа моей дочери!
