После ужина Фиона подсела к Бренну, не дожидаясь, покуда мужчины допьют свой эль — конца этому занятию видно не было.
В зале появился скальд и завел очередную бесконечную балладу о битвах, плаваниях и приключениях в дальних странах. Посидеть спокойно возле Бренна удалось недолго. Торн резко поднялся из-за стола и направился в их сторону. Фиона в тревожном молчании смотрела на него.
Вот он подошел, встал рядом, бросил на нее взгляд. Что творится у него на сердце?
— Сегодня и впредь ты будешь спать в зале, — жестко сказал викинг.
Еще раз окинул девушку суровым взглядом и вернулся за стол к своим собутыльникам.
Не успел он усесться на свое место, как рядом с ним оказалась Бретта. Торн был совершенно равнодушен к своей бывшей невесте, но это, похоже, не смущало ее. Она снова и снова пыталась привлечь внимание Торна, совершенно игнорируя при этом своего нового жениха — Торольфа. Наконец эль был допит, и мужчины начали расходиться. Торн поднялся вместе со всеми и направился в свою спальню. Бретта, посидев для отвода глаз за столом еще с полчаса, отправилась вслед за ним. Со своей скамьи Фиона хорошо видела, что рыжеволосая прошла мимо своей двери и вошла в спальню Торна.
— Верь Торну, — прошептал Бренн, уловив на правление взгляда Фионы.
— Вряд ли это возможно, — ответила та. — Он упрям, как мул, и непредсказуем, словно ветер. То нежно ухаживает за мной, то буквально через минуту выставляет из своей комнаты. Он спесив, несдержан и ревнив. И похотлив тоже. Он и женился-то на мне только для того, чтобы утолить свою похоть. Да еще из страха перед тем, что я могу превратить его в жабу. Мне и двух жизней не хватит, чтобы сделать из него мужчину, которого я смогла бы полюбить.
— Успокойся, дитя мое, — заботливо прошептал Бренн. — Ведь викинг женился на тебе, так?
— Так, — сокрушенно вздохнула Фиона. — Но, похоже, вовсе не собирается хранить супружескую верность. Я только что своими глазами видела, как в его спальню вошла Бретта.
Бренн уставился куда-то в пустоту поверх плеча Фионы и улыбнулся.
— Это просто испытание на прочность. Я уверен, что у викинга окажется достаточно сильный характер.
— Да уж. Характер у него сильный, — согласилась Фиона. — И несносный. Ох уж эта Бретта! Я не сомневаюсь, что она попытается сейчас улечься в его постель!
Торн метался в своей спальне, словно разъяренный лев в клетке. Он уже жалел о том, что прогнал от себя Фиону, Да, был близок с Фионой сегодня днем, но его тело вновь изнывало от страстного желания. Неужели нет конца его мучениям? Неужели так будет теперь всегда?
Скрипнула дверь за спиной, и Торн обернулся, Бретта проскользнула в спальню и плотно притворила за собою дверь.
— Это ты? — удивленно воскликнул Торн. — Что это значит, гром и молния? А если Торольф узнает, что ты приходила ко мне?
— Мне это безразлично, — ответила Бретта низким страстным голосом. — Дом гудит от слухов. Сейчас только и говорят о том, что ты прогнал свою жену. Все рады, что она наконец разонравилась тебе. А особенно доволен Роло. Он хочет иметь ее своей любовницей. Впрочем, ты и сам это знаешь. Скажи, это правда, что ты даешь ей развод? Ты опять хочешь взять в жены меня? Я по-прежнему твоя невеста? Ты — моя первая любовь, Торн.
Бретта подошла, тесно прильнула к его груди и затрепетала от страсти. С губ ее сорвался негромкий томный стон.
Бретта была высокой девушкой — почти такой же высокой, как сам Торн. Объятие становилось еще более тесным — грудь к груди, бедра к бедрам. Бретта обвила руками шею Торна, но он лишь опустил глаза в пол.
— Я женат, Бретта, — холодно сказал Торн. — А ты обручена с моим братом. Я не могу поступить подло по отношению к нему.
— При чем тут Торольф, если ты решил расстаться с Фионой? К тому же вас венчал христианский священ ник. Такой брак ничего не значит. Кто может упрекнуть тебя? Позволь мне разрушить чары этой ведьмы. Я мигом исцелю тебя. Когда ты узнаешь меня в постели, ты забудешь о Фионе и никогда больше не вспомнишь о ней.
Бретта протянула руку и принялась дрожащими пальцами расстегивать пряжку на шее Торна, но он остановил ее.
— Ты красивая женщина, Бретта, спору нет, — сказал Торн. — Я был рад, что мой отец выбрал именно тебя мне в жены, но лишь до того дня, пока не встретил Фиону. Как ни печально, но только она имеет власть над моим сердцем. Она приковала меня к себе, и этому наваждению не будет конца. Да, у меня могут быть ссоры с моей женой, но это еще не повод для того, чтобы завести себе любовницу. Никем другим ты не можешь для меня стать. Так что успокойся, иди и будь счастлива с Торольфом.
— Никогда! — гневно закричала Бретта. — Никогда еще ни один мужчина не оскорблял меня так сильно! Я тебе этого никогда не забуду! Берегись! Ты еще ответишь за свое предательство!
Бретта круто развернулась и выскочила из комнаты вне себя от гнева.
На какое-то мгновение Торн ощутил холодок страха, пробежавший у него вдоль спины, но тут же справился с ним. Нет, женщине его не запутать! Даже Фиону, и ту он не боится.
Откуда же тогда эти недобрые предчувствия?
Кто знает.
На следующий день Бретта все крутилась вокруг Бренна. Наконец она дождалась, когда он вытащил из-под лавки свой сундучок с лекарствами, чтобы смазать мазью руку ошпарившейся кухарке — Бретта тут же пристала к нему с расспросами о его снадобьях.
Бренн рассказал о действии некоторых трав, продолжая тем временем обрабатывать ожог. Занятый делом, он не придал этому разговору ровно никакого значения.
Спустя несколько минут Бретта потихоньку ушла. Она хорошо запомнила все, о чем рассказал ей Бренн. Позже она улучила минуту, когда Бренна позвали помочь готовить еду, и быстро залезла в сундучок колдуна. Она перебрала несколько склянок и наконец нашла то, что искала, — настой наперстянки. Бренн сказал, что в больших дозах тот действует как смертельный яд. Она вытащила из сундучка заветный пузырек и спрятала его в складках платья.
Еще через два дня Бренна позвали в деревню к заболевшему лихорадкой крестьянину. Теперь, когда колдуна не было рядом, Бретта решила наконец привести в исполнение то, что задумала.
Еще будучи в деревне, возле постели больного, Бренн почувствовал тревогу. Опасность! Опасность! Она была сильна и близка. Старик рвался поскорее закончить свои дела и вернуться, чтобы предупредить Фиону. Он был уверен, что опасность может грозить только ей.
Бренн чувствовал зло, как никогда, сильно. Он не мог сказать, что случится. Но то, что зло было готово совершиться, он знал твердо. Он умел угадывать такие вещи.
Когда Бренн вернулся и рассказал о своих предчувствиях Фионе, она восприняла их всерьез, но в то же время достаточно спокойно. Просто стала внимательнее ко всему, что происходит вокруг. Присматривалась к тому, что лежит у нее на тарелке. Из своей кружки Фиона тоже не стала пить в тот вечер.
