Капитан Стрейт… Тилли с каждым днем все меньше понимала этого человека с внешностью дамского угодника и сердцееда и глазами колдуна вуду. Он так преданно ухаживал за Аметист во время болезни… Пожалуй, она могла бы и не справиться одна, без его поддержки. Теперь Тилли все больше казалось, что это не Аметист оказалась во власти колдовских чар, а он сам. Так или иначе, можно было не сомневаться, что капитан в жизни не откажется от Аметист ради Уильяма Шеридана; Тилли было страшно даже подумать о том, что случится, когда юноша поправится и сможет лично явиться к ним с визитом. Мулатка делала все, что могла, лишь бы отсрочить этот ужасный день, и велела Куако не болтать о том, что капитан Стрейт вечно торчит у них в доме. Пусть Аметист сперва наберется сил, иначе она не выдержит, если сюда примчится разъяренный Уильям и соперники начнут выяснять отношения у нее на глазах.
Время было сейчас их главным союзником: с одной стороны, Аметист выздоравливала, а с другой — капитан не сможет без конца откладывать выход в море. Но кроме тревоги за Аметист, еще один страх лишал Тилли душевного покоя. Три дня назад до нее дошли вести о том, что лихорадка не пощадила и плантацию Конвеев, с особой жестокостью ударив по чернокожим. Обмирая от страха за Раймонда, Тилли молила великого Паку избавить ее возлюбленного от этой ужасной доли и не позволить неизвестности свести ее с ума.
Мулатка развесила во дворе выстиранные вещи и выплеснула мыльную воду, прикидывая про себя, что капитан Стрейт вроде бы снова собирался провести ночь у них в гостиной. Значит, она может уйти вечером и вернуться на рассвете, оставив Аметист под его присмотром.
Дождавшись вечера, Тилли отправилась в тот конец города, откуда быстрее всего можно было добраться до плантации Конвеев. С бешено бьющимся сердцем она ступила на лесную тропу. Тревога придавала ей сил, и уже через час она оказалась на земле Конвеев. Вот и знакомая поляна, куда ее с такой гордостью привел недавно Раймонд. Если он здоров, то непременно ждет ее в своей хижине — ведь он обещал делать так каждую ночь. Раймонд никогда не…
Тилли застыла на месте, увидев, как на пороге хижины мелькнула чья-то проворная тень. Мулатка не спешила трогаться с места и вскоре была вознаграждена за свое терпение: из хижины на поляну вышла молодая негритянка, оглянулась и крикнула тому, кто оставался внутри:
— Ладно, Раймонд, пока я уходить, но я прийти каждый раз, когда Раймонд звать. Куашеба хотеть Раймонд…
Затаив дыхание, Тилли следила за соперницей, неловко переминавшейся с ноги на ногу на пустой поляне. Раймонд вышел из хижины следом за ней, но не произнес ни слова. Куашеба так и не дождалась ответа и нехотя отправилась обратно в барак.
Едва дождавшись, пока ее силуэт исчезнет за деревьями, Тилли с горечью воскликнула:
— Значит, для Раймонд есть только Тилли, да?
Раймонд не сразу очнулся, явно захваченный врасплох ее появлением. Наконец он в два прыжка оказался рядом и, прижав Тилли к себе, застонал от счастья.
— Тилли… Тилли Суон… — бормотал гигант, пряча лицо в теплых пушистых волосах и не обращая внимания на ее попытки вырваться.
— Отпусти меня, Раймонд! — шипела она сквозь стиснутые зубы. — Сколько женщин Раймонд хотеть в эту ночь? Тилли не хотеть черномазого, который кроет всех подряд, как племенной бык! Тилли хотеть свой собственный мужчина… красивый мулат, как Чанси Уорт, и…
— Тилли не хотеть никакой мулат! — возразил Раймонд, до боли прижимая ее к себе. — Тилли — мой женщина, как Раймонд — мужчина Тилли!
— Тилли видеть ту женщину… Она выходить отсюда… Тилли не быть дура…
— Раймонд сказать Куашеба ходить домой. Раймонд не хотеть другой женщина.
— Ха! — презрительно фыркнула Тилли, все еще не осмеливаясь выдать свой восторг. — Черный неф никогда не сказать ходи-ходи черный шлюха!
— Тилли сегодня совсем глухой… — терпеливо уговаривал свою строптивую возлюбленную Раймонд. Он был так рад се видеть, что пропустил мимо ушей все несправедливые обвинения. — Раймонд прогнать Куашеба, потому что ждать Тилли, и Тилли наконец пришел… Тилли ложиться с Раймонд, и Раймонд показать, как долго ждать Тилли… — Он легонько поцеловал гостью в висок и увлек ее в хижину.
— А это правда, Раймонд? — спросила она, проведя рукой по его выдубленной солнцем щеке. — Тилли не делить мужчин с другими…
— Раймонд никогда не врать Тилли!
Чувствуя, как в теле просыпается знакомая дрожь, Тилли обняла Раймонда за шею и с тревогой всмотрелась в его лицо, вспомнив о том страхе, что не давал ей покоя в последние дни.
— Лихорадка… Аметист чуть не умер… Тилли бояться, что Раймонд тоже болеть и никто его не лечить!
— Раймонд никогда не болеть, — глухим от возбуждения голосом заверил ее негр. — Тилли быть его лекарством… С Тилли Раймонд здоров… С Тилли Раймонд счастлив… — Он скинул грубые холщовые шаровары и увлек Тилли на чистый тюфяк, ласково приказав своей возлюбленной: — Забудь лихорадка, думай только о Раймонд…
И Тилли с охотой подчинилась, не в силах больше оставаться равнодушной. На несколько долгих часов она действительно позабыла обо всем и не думала ни о ком, кроме возлюбленного…
Аметист неслась по улице быстрее ветра, едва касаясь ногами мостовой. Душная ночная тьма давила на нее, как тяжелое одеяло, одежда пропиталась потом, но страх не позволял ей задержаться на месте и гнал вперед и вперед по безлюдным улицам Кингстона. Внезапно девушка обнаружила, что попала в незнакомую часть города и не знает, куда двигаться дальше.
Неожиданно у перекрестка появилось несколько человек. Может, они подскажут дорогу? Но в следующий миг все эти люди обернулись, и Аметист с содроганием увидела пустые глазницы и жуткий оскал ужасных скелетов! Назад, скорее назад! В конце улицы она заметила смутно знакомую тень. Какое счастье: это же Уильям!
— Уильям! — Ее радостный голос разнесся между домов гулким эхом, и Аметист побежала к нему, не чуя под собой ног от счастья, как вдруг ее больно схватила за локоть чья-то грубая рука. Ну конечно, у кого еще могут быть такие густые, выгоревшие на солнце волосы!
— Мы заключили договор, Аметист!
— Да… да, я знаю, но… — От волнения у нее пересохло в горле, и каждое слово давалось с великим трудом. — Я просто хотела поговорить с Уильямом, убедиться, что он уже выздоровел…
— Нет! — послышался мрачный ответ.
— Но мне очень нужно, — молила Аметист. — Пожалуйста!
— Я сказал — нет! — Дэмиен вдруг резко кивнул головой, отдавая безмолвный приказ, и жуткие твари, стоявшие на перекрестке, каким-то чудом оказались возле Уильяма; они схватили его и увлекли в непроглядную ночную тьму.
