Достав кошелек, Оливия протянула ему целую гинею. Глаза цыгана расширились от удивления, и он низко склонился перед Оливией, бормоча слова благодарности.
– Ну пойдем теперь смотреть кукольный спектакль? – сказала она, беря дочь за руку.
Та грустно кивнула: жаль было расставаться с обезьянкой.
Однако Оливия так и не сдвинулась с места. В толпе зрителей, окруживших бойцовский ринг, она увидела де Вера. Увидела со спины, но не сомневалась в том, что это именно он.
Мгновенно испугавшись, Оливия забыла о намерении смотреть кукольный спектакль и торопливо потянула Анну к павильону, где торговали тканями.
– Мама, ты делаешь мне больно! – охнула девочка.
– Что-то случилось, леди Эшберн? – встревоженно спросила мисс Чайлдс.
– Нет, ничего, идемте же, – отмахнулась Оливия.
Настойчиво увлекая за собой Анну и мисс Чайлдс, она обернулась. Виконт в упор смотрел на нее и ее спутниц.
Оливия остановилась, словно загипнотизированная его пристальным взглядом. У ног виконта замер большой рыжий сеттер. Секундой позже де Вер неторопливо двинулся к Оливии и, остановившись на почтительном расстоянии, поклонился и произнес:
– Добрый день, леди Эшберн!
Потом он окинул взглядом Анну и мисс Чайлдс.
Сердце Оливии бешено колотилось. Она явно не сумеет сдержаться, если виконт посмеет хоть единым взглядом или словом выразить свое отвращение или снисхождение.
– Добрый день, милорд, – торопливо проговорила она, обнимая дочь.
– Какая неожиданная встреча! – отозвался виконт.
– Моя дочь, как и я сама, обожает ярмарки, – натянуто улыбнулась Оливия. – Знакомьтесь, моя дочь Анна, а это ее гувернантка мисс Чайлдс.
Де Вер снова учтиво поклонился, а Анна улыбнулась и сделала грациозный реверанс.
– Мне тоже нравится бывать на ярмарках, – обратился он к девочке. – Прошло немало лет с тех пор, как я в последний раз получал это удовольствие.
– Почему? – спросила девочка.
Виконт горько улыбнулся:
– Потому что давно не был в Англии. Я живу на далеком острове в Карибском море.
– Но почему? Разве вы не англичанин? У вас чистое английское произношение, а мама назвала вас милордом.
Оливия была поражена поведением дочери. Как правило, Анна не разговаривала со взрослыми, особенно с незнакомыми ей людьми. А сейчас она непринужденно болтала с де Вером, словно они были давними друзьями!..
– Да, я англичанин, но предпочитаю жить на Барбадосе, а не на родине, – просто ответил Гаррик.
– Какое интересное название у этого острова, – задумчиво проговорила Анна и протянула руку.
Сеттер, до той минуты спокойно стоявший у ноги хозяина, неожиданно подался вперед и дружелюбно ткнулся носом в ладонь девочки.
– Сидеть, Трив! – резко скомандовал Гаррик, и пес послушно сел на некотором расстоянии от Анны.
– Нет-нет, не надо! – запротестовала девочка. – Я очень люблю собак! Ваш пес красивый? Какого он окраса?
Де Вер посмотрел на Оливию и сказал:
– Не волнуйтесь, леди Эшберн. Трив любит детей и не причинит вашей дочери никакого вреда.
Оливия понимающе кивнула:
– Да, конечно… Можно моей дочери немного поиграть с вашей собакой?
Гаррик кивнул, глядя на Оливию. Спустя минуту догадался, что Анна не могла видеть его кивка, и поспешно проговорил:
– Конечно, Анна, поиграй с Тривом.
Негромко щелкнув пальцами, он показал собаке на девочку, и пес вскочил, радостно виляя хвостом.
Анна медленно провела пальцами по его широкому лбу, по длинным шелковистым ушам, потом порывисто обняла сеттера за шею и прижалась к мягкой шерсти.
– Он такой большой, такой мягкий, – прошептала она.
– Это сеттер, детка, – пояснила Оливия, и у нее перехватило дыхание от внезапно подступивших слез. – Он чудесного золотисто-рыжего окраса, – шепотом закончила она.
– Трив – ирландский сеттер, – мягко добавил Гаррик, не сводя глаз с Оливии.
– Как жаль, что у меня нет собаки, – вздохнула Анна.
– Зато у тебя есть кошка, – возразила Оливия.
– Неужели в Эшбернэме нет охотничьих собак? – удивился Гаррик.
– Есть, но они принадлежат моему отцу и предназначены для охоты, а не для детских забав, – снова вздохнула Анна, явно повторяя слова, сказанные кем-то из взрослых. – Сестра отца не любит животных, так что мне еще повезло, что у меня есть Томас.
– Ясно, – помрачнел Гаррик. – Анна, ты можешь брать к себе Трива, когда захочешь. Он отличный товарищ для игр и забав, очень послушный и… чистоплотный. Он не станет гонять твоего кота Томаса, если ты запретишь ему.
– Неужели правда, милорд? Вы разрешаете мне играть с вашей собакой? – обрадовалась Анна.
– Да, пока не настанет время возвращаться на Барбадос. Трив поедет со мной, – улыбнулся Гаррик, и его глаза посветлели.
Оливия молча наблюдала за беседой Анны и Гаррика. Она не верила в то, что виконт и в самом деле такой добрый человек по натуре. Скорее всего он просто пытался добиться расположения Оливии через приветливое и ласковое обращение с ее слепой дочерью. Так твердил ей голос рассудка. Однако интуиция подсказывала, что де Вер не принадлежит к числу холодных и жесткосердных людей, способных на подлость.
– А когда вы собираетесь покинуть Англию, милорд? – спросила Анна с детской непосредственностью.
Желая скрыть свой интерес к ответу виконта, Оливия тоже наклонилась к собаке, чтобы погладить ее.
– Я еще не решил, – коротко ответил Гаррик, и Оливия почувствовала на себе его взгляд. – Вы уже видели кукольное представление?
– Нет, – отрицательно покачала головой Анна.
– Леди Эшберн, вы позволите мне сопровождать вас, Анну и мисс Чайлдс? Нам следует поторопиться, если мы хотим посмотреть на кукол.
Оливия выпрямилась, чтобы ответить вежливым отказом. Десятки благовидных предлогов вертелись у нее на языке, но ей не хотелось столь откровенно лгать в присутствии дочери и мисс Чайлдс. Поэтому она лишь слабо улыбнулась:
– Конечно, если вы этого так хотите, милорд.
– Хочу, – незамедлительно подтвердил свои намерения виконт.
И вся компания – мужчина, две женщины, ребенок и огненно-рыжий сеттер – отправилась на кукольный спектакль.
Когда представление началось, Анна целиком и полностью увлеклась незамысловатым сюжетом, радостно смеясь проделкам кукол вместе с остальными детьми.
Де Вер неожиданно наклонился к самому уху Оливии и тихо произнес:
– Давайте отойдем в сторону. Анна побудет с мисс Чайлдс. Мне необходимо поговорить с вами.
Оливия вздрогнула, почувствовав на шее его жаркое дыхание, подняла глаза, чтобы ответить решительным отказом, но встретившись с ним взглядом, моментально покраснела.
