Диана присела возле Авроры и крепко сжала ее руку.
— Скажи мне честно, Николас тебе нравится?
Аврора кивнула.
— Так в чем же дело? Что тебя беспокоит? Поделись со мной, Аврора. Возможно, я смогу рассеять твои страхи.
Увидев, что Аврора медлит с ответом и ее щеки заливаются краской, Диана сама все поняла.
— Миссис Литтлвуд, да? Забудь о ней. Это не должно тебя волновать. Ты станешь женой маркиза и будешь выше всего этого. Я уверена, Николас не станет позорить тебя. Что из того, что она была его любовницей? Таковы мужчины, милая. Нам остается только принимать их недостатки и слабости. На тебе будет хозяйство и дети. У тебя хватит забот, чтобы не тревожиться по пустякам. А может, позже и ты заведешь себе любовника, а?! — весело закончила разъяснения Диана и потрепала рыжую шевелюру сестры.
— Что ты такое говоришь? — Аврора смущенно улыбнулась.
— Завтра Килкенни дают бал, — сказала Диана. — Думаю, представится случай сообщить лорду Силверблейду, что ты принимаешь его предложение, не так ли?
Аврора отвернулась и кивнула, безвольно опустив плечи.
Диана обняла сестру.
— Как только ты выйдешь замуж, ты поймешь, какой была глупышкой, пытаясь изменить судьбу.
На другой день в доме герцога Килкенни весело играли музыканты и было много гостей. Снова давали бал.
Аврора выглядела обворожительной и приветливой. Ей, как когда-то, приветливо улыбались, говорили комплименты.
Сестры Аддерли пожали ей руки.
— Мы слышали, что вас можно поздравить.
Аврора сделала вид, что не понимает, о чем речь.
— С чем же?
— Ах вы, скромница! — воскликнула одна из сестер. — Мы обо всем узнаем первыми.
«И тут же, как сороки, распускаете сплетни», — мысленно продолжила Аврора.
— Дорогая, нам известно, что вы скоро станете маркизой Силверблейд, — сказала другая сестра таким тоном, будто сообщала некую тайну.
Первая наклонилась к уху Авроры и хотела еще что-то шепнуть, но рядом вдруг кто-то громко кашлянул.
Аврора повернулась и увидела Николаса, хмуро сдвинувшего брови.
Сестры Аддерли, застигнутые врасплох, тут же стали обмахиваться веерами.
— О, лорд Силверблейд, — сказала одна.
— Как вы нас напугали, — сказала другая.
— Могу я узнать, о чем идет речь? — улыбнулся лорд Силверблейд.
Его вопрос был задан вежливым тоном, и выражение лица было самым приветливым. Но Аврора видела гневные огоньки, сверкавшие в его глазах, и ей отчего-то стало жаль бедных сплетниц.
Сестры испуганно переглянулись. Им нравилось делать гадости скрытно. Теперь, кажется, они попались. Аврора была уверена, что никто и никогда до сих пор не пытался выяснить с ними отношения напрямик.
— Мы… мы не имели в виду ничего такого, честное слово, ничего такого, лорд Силверблейд! — затараторила одна из сестер.
Вторая сестра оживленно закивала:
— Ничего такого! А теперь, если вы позволите, мы пойдем…
Николас одним движением загородил им путь. Ослепительно улыбаясь, он сказал:
— Я не могу поверить, уважаемые леди, что вы говорили что-то плохое обо мне и мисс Фолконет. Я просил мисс Фолконет стать моей женой. Из этого вы можете не делать тайны. Прошу прощения.
Николас поклонился и, не говоря больше ни слова, увел от них Аврору.
— Что я слышал? — произнес он, с усмешкой глядя Авроре в лицо. — Вы согласились стать маркизой Силверблейд?
Аврора пожала плечами:
— А что мне остается делать?
Николас взял руку Авроры и поцеловал ее пальцы. Глаза его светились радостью.
Герцогиня Килкенни обратилась к гостям. В зале стало тихо. И тогда Кэт предложила маркизу Силверблейду и мисс Авроре Фолконет открыть бал.
Заиграла музыка, Николас и Аврора, улыбаясь, вышли на середину зала и поклонились гостям.
Аврора чувствовала себя самой красивой на этом балу. И самой счастливой.
Она понимала, чего добивается Николас. Он делал все, чтобы она, Аврора, предстала перед теми, кто ее травил, в лучшем виде. Чтобы все поверили, что будущий брак Авроры Фолконет и Николаса Девениша — это брак по любви.
Вдруг, делая очередное па, Аврора отвернулась от своего партнера и тут заметила, что кто-то пристально наблюдает за ними.
То была миссис Литтлвуд.
На мгновение две женщины встретились глазами. Взгляд блондинки был столь недоброжелателен, что Аврора оступилась, сделав неверный шаг. Когда она снова вошла в ритм, миссис Литтлвуд не было на прежнем месте.
Но с этого момента Аврора уже не могла сосредоточиться. Она улыбалась и пыталась делать вид, что ее ничто не беспокоит. Однако теперь, после этой встречи, она снова начала думать о будущем муже как о гуляке и распутнике.
Откровенный разговор с Дианой о вольностях, позволительных мужчинам, не смог помочь Авроре пересмотреть свое отношение к браку с лордом Силверблейдом. Она невольно вспоминала сад в поместье Силверблейда. Вульгарные скульптуры и дамский чулок… Она не понимала, не могла понять, зачем ее будущий муж устроил этот сад и что находит он в объятиях белокурой Памелы. Эта незнакомая сторона его натуры пугала Аврору.
Аврора пыталась изгнать из головы мрачные мысли. Избавиться от лишних переживаний.
Танец закончился. Николас поклонился.
— Спасибо, моя дорогая. Вы танцевали великолепно. А теперь я должен вас представить моим знакомым.
Аврора постаралась на время забыть о миссис Литтлвуд. Вместе со своим будущим супругом она отправилась общаться с его старыми и новыми друзьями.
Памела не шла у Николаса из головы.
Представив Авроре лорда Кокса и лорда Хейза, он оставил свою невесту с Олли. Тот сразу вовлек ее в весьма эмоциональную дискуссию о лошадях. Сам Николас отправился искать Памелу.
Он нашел ее в саду. Она была одна.
Николас отметил, что сегодня Памела выглядела особенно красивой. В лунном свете ее припудренные светлые волосы казались серебряными. Над левой грудью она прилепила мушку в виде звезды, чтобы привлекать мужские взгляды к тому, что располагалось ниже. Николас подошел к ней и улыбнулся:
— Почему ты здесь и одна? Ведь там столько кавалеров, желающих за тобой поухаживать.
— Сад такой красивый при луне, — ответила Памела. — А в зале слишком душно.
Николас почувствовал печаль в ее голосе, хотя она старалась, как могла, скрыть ее. Несколько дней назад он сообщил ей о своей скорой свадьбе, стараясь подбирать самые мягкие выражения. Памела, казалось, восприняла это сообщение спокойно. Но он знал, что это не так.
Николас избежал искушения обнять свою возлюбленную. Кто-то мог их увидеть. А он не хотел обрекать будущую жену на страдания из-за новых сплетен.
