– Тибби? – заинтересованно переспросила Нелл.
– Мисс Тибторп. Бывшая гувернантка моей невестки.
– Она старая?
Гарри покачал головой.
– Нет. Это чопорная маленькая востроносая старая дева, застегнутая на все пуговицы. Ей далеко за тридцать, и она самая сдержанная женщина из всех, что мне довелось повстречать, – он взглянул на Нелл и тихонько добавил: – При этом силы воли у неё хватит на двоих. А ведь, если вдуматься, в прошлом году они, пожалуй, провели слишком много времени вместе. Я–то решил, что из–за мальчиков, но…
– Мне нравится, как звучит имя Тибби, – сказала Нелл, – и Итен тоже неплохо звучит.
– Да уж, Тибби – маленькая зануда, а Итен – замечательный парень; конечно, сердцу не прикажешь… Просто поразительно. Нет же! Тибби в Зиндарии. Это не она. Любовницы Итена всегда были восхитительны. С чего бы ему захотеть жениться на безнадёжной старой деве? К тому же у неё ни пенса за душой.
– Судя по всему, она похожа на меня, – тихо сказала Нелл.
– Нет, вы – красавица, – рассеянно заметил Морант, – но Тибби и Итен… я поражён…
Гарри направился вперёд, погрузившись в размышления.
Нелл смотрела ему вслед, не зная, радоваться ей или огорчаться. Он только что назвал её красавицей. Не раздумывая, без какого–либо умысла и даже не понимая, что он сказал…
Никто и никогда не называл Нелл красавицей. Кроме, может быть, её матери, когда девушка была ещё ребёнком. И, конечно, отца.
– Я… я и в самом деле должна идти, – выдавила она охрипшим голосом. – Надеюсь, и Тибби, и Итен обретут своё счастье.
Гарри сконфуженно обернулся.
– Извините. Я надоедаю вам рассказами о людях, абсолютно вам незнакомых. Я же говорил, что я не слишком хороший собеседник.
– Нет, что вы, это было очень увлекательно! – искренне ответила Нелл. – Я наслаждалась каждым мгновением нашей беседы.
Их взгляды встретились. Нелл отвела глаза первой.
– С вами у меня не было никаких шансов на успех, я прав? – тихо спросил он.
– Да. Я сожалею, но не при нынешних обстоятельствах.
Гарри пристально вглядывался в её лицо, словно пытаясь отыскать в её словах тайный смысл. Не в силах вынести его проницательного взгляда, Нелл опустила глаза.
– Если бы мы встретились год назад, тогда, возможно… – она безнадёжно махнула рукой. – А сейчас мне и в самом деле нужно идти. Мы уезжаем завтра утром.
– Так, значит, я вижу вас в последний раз?
Она замешкалась.
– Да. Миссис Бисли осталось нанести всего лишь один визит в Галерею, чтобы завершить лечебный курс минеральных вод, предписанный доктором. Она пойдёт туда с утра пораньше, чтобы мы могли своевременно отправиться в путь.
Гарри угрюмо кивнул. У него в запасе всего один день. Даже меньше.
– Для меня было большой четью познакомиться с вами, мистер Моат, – произнесла Нелл с едва заметной дрожью в голосе. Она протянула ему руку через стену.
Гарри снова поймал её взгляд и, перевернув её руку, запечатлел поцелуй в самом центре ладошки. Девушка, едва касаясь, словно перышком, прошлась пальцами вдоль его подбородка, а потом отдёрнула руку.
– П–пожалуйста, когда вернётесь, передайте всем в Фермин–Корте мои наилучшие пожелания и… – голос её сорвался, поэтому она продолжила чуть слышно: – Берегите их. И себя тоже. П–прощайте, Гарри Морант.
Нелл повернулась и пошла прочь, спускаясь с пригорка. Через несколько минут Гарри её уже не видел.
Он с задумчивым видом оседлал Клинка. Всё, что он узнал о Нелл за прошедший час, лишь подтверждало его прежние догадки. Из неё должна получиться идеальная жена для него.
И не потому, что она – дочь графа, а потому, что она – Нелл.
Гарри понял, что этой ночью ему вряд ли удастся заснуть. Нелл всё ещё намеревалась ехать в Лондон, и это не было связано с мужчиной. Он верил её утверждению, что она ни в кого не влюблена.
И миссис Бисли не удерживала её насильно, просто Нелл с ней было удобно.
Гарри отбросил запутавшееся в ногах одеяло.
Нелл собиралась в Лондон только для того, чтобы кого–то найти.
Он мог бы помочь в поисках. Мог бы поехать в Лондон.
И он бы не заставлял Нелл приносить ему вещи под дождём. И позаботился бы, чтобы ей было тепло, сухо и уютно.
Нелл неравнодушна к нему, он уверен. Почти уверен. Достаточно уверен.
Насколько может быть уверен мужчина, которого уже дважды отвергли.
В тот раз в кладовке она ответила на его поцелуй. Тогда она хотела его.
А он хотел её так, что аж дух захватывало.
Больше, чем какую–либо другую женщину в своей жизни. Хотя Гарри и не вполне понимал, почему Нелл на него так воздействует, но его тянуло к ней. И внутреннее чутьё настойчиво подсказывало, что нужно удержать её сейчас, когда он снова нашёл её.
Чутьё сохранило ему жизнь в годы войны, и Гарри научился доверять своим предчувствиям.
Он решительно ударил по подушке. Выход найден. Он отвезёт Нелл в Лондон и поможет ей найти того, кто ей нужен. А тем временем выяснит, что заставило её отказаться выйти за него замуж, и… всё уладит.
Довольно просто.
Если только он сможет убедить её поехать в Лондон вместе с ним.
«До сих пор она не очень–то поддавалась уговорам, – размышлял Гарри, – однако можно попытаться».
И он, чёрт возьми, попытается.
Дамы собирались пойти в Галерею рано утром. «Рано» – это во сколько? Гарри решил, что на рассвете. Или нет, перед рассветом. Солнце вставало около восьми, и он подумал, что в более ранние часы Галерея открывается для простого народа. И, возможно, для тех, кто намеревается пораньше уехать в Лондон.
А значит, Гарри нужно встать в пять, чтобы побриться и одеться. Ему хотелось выглядеть наилучшим образом. Любая мелочь может стать решающей, ничего нельзя упускать.
Говорят, в третий раз повезёт.
* * *
Двери открылись в шесть. Гарри вошел и в ожидании уселся за колонной. Перед ним текла поражающая воображение толпа увечных. Понятно, что раньше он приходил сюда только в часы посещений для светского общества.
Он увидел хромых, передвигающихся на колясках. Некоторых людей несли на носилках, других поддерживали. Несчастные. Они брали воду и уходили. Гарри возблагодарил Господа за своё здоровье и проверил карманные часы.
Дамы прибыли в полдевятого. Миссис Бисли в дорожном платье из алого бархата выступала с гордым и уверенным видом. Цветов с её шляпы хватило бы, чтобы укрыть могилу. Нелл снова была в коричневом и в той маленькой уродливой коричневой шляпке, которую всегда носила. Гарри подумал, что такие шляпы не заслуживают снисхождения.
