— Впервые за много лет я получаю подарок.
— Мне очень приятно, что они вам понравились… Девушка дотронулась до ее плеча, слегка сжала его и увидела странный свет в глазах Элеоноры. Это была не грусть.
Алекс улыбнулась:
— До завтра.
Она повернулась и пошла в монастырь, перед входом обернулась и помахала рукой. Элеонора провожала ее глазами, но ответного жеста не сделала, а только пристально смотрела на Алекс, пока та не скрылась за дверью. Внезапно она почувствовала, как тепло заполняет ее исстрадавшееся сердце, и это чувство напугало ее. Она не хочет больше никого любить. Мрачное оцепенение и бесчувствие, в которые она впала за последние годы, защищали ее. Она могла не бояться, что снова потеряет кого-нибудь из близких и будет страдать.
Элеонора еще раз посмотрела на дверь, за которой скрылась ее новая знакомая. Ей хотелось плакать.
Мэтт бродил вокруг монастыря в поисках хоть какой-нибудь подсказки, указывающей на то, что они должны делать дальше. Несмотря на все усилия, результатов — никаких. Опять неудача! Положение практически безвыходное! В небольшом зале недалеко от молельной к нему подошла монашенка, ее представили ему раньше как сестру Агнессу.
— Мистер Маккитрик?
— Зовите меня Мэтт, сестра.
— Мэтт, — послушно повторила она и подумала, что он очень молод и силен, должно быть. — Вы надолго к нам?
— Нет, мы уезжаем завтра или послезавтра.
— Как жаль!
— Почему? Вы хотели о чем-то меня попросить?
— Нет, нет, что вы. Я понимаю, что вы очень заняты.
— Если вам нужна моя помощь, сестра, то я в вашем распоряжении.
— Спасибо, мне действительно нужна ваша помощь, — начала она, улыбаясь, — мне нужна помощь сильного мужчины.
Сестра Агнесс была невысокой, едва ли пяти футов росту. Мэтт не мог сказать наверняка, сколько ей лет, но шестьдесят уже, пожалуй, исполнилось. Однако, несмотря на возраст, взгляд голубых глаз был молод и проницателен, светился добротой и всепрощающей любовью. Мэтт был очарован ею. Когда она улыбнулась, ему показалось, что в комнате стало светлей. Без дальнейших вопросов он согласился:
— Разумеется, сестра Агнесс, я помогу вам, если сумею.
Она вывела его за монастырские ворота и по дороге начала объяснять:
— Мы работаем, чтобы помочь одной нуждающейся семье. Они живут недалеко отсюда. У вас будет время сегодня днем?
Ни Алекс, ни Уина поблизости не было. Он решил, что ему все равно нечего делать, — так почему бы не помочь этой прекрасной женщине?
— Конечно, сестра Агнесс. Только покажите, куда идти. Я абсолютно свободен.
— Спасибо, Мэттью.
Он хотел, было поправить ее и напомнить, что друзья зовут его просто Мэтт, но имя «Мэттью» вдруг показалось ему вполне подходящим в ее устах.
Когда они шли по городу, Мэтт не переставал удивляться, какое огромное количество людей радостно здоровалось с монахиней. Для каждого у нее находилось теплое слово, она с гордостью знакомила всех с Мэттом — Добрый день, миссис Хокинс, — сказал Мэтт. Сестра Агнесс вывела Мэтта на улицу.
— Ее муж погиб около месяца назад, он служил во флоте. У нее никого нет. Мы стараемся помочь ей, но, к сожалению, мы тоже ограничены в средствах. Одни сестры приносят еду, другие пытаются привести в порядок дом, хотя бы немного отремонтировать его перед рождением ребенка. Один наш друг, врач, согласился принять роды. В общем, мы делаем все возможное, чтобы она чувствовала себя удобно и безопасно, чтобы дети ее не голодали и не нуждались ни в чем.
— Что ж, я тоже буду рад помочь, чем смогу, — сказал Мэтт, тронутый ее щедростью и заботливостью. — Что мне делать?
Сестра Агнесс могла только мечтать о таком сговорчивом работнике. Несколько минут спустя он уже красил стену дома. Сестра Агнесс была уверена, что работа не вызовет у него трудностей, поэтому с легким сердцем вернулась в монастырь, где ее ждали другие дела. Там она встретила отца Брэдфорда, искавшего Мэтта.
— Я знаю, где он. Пойдемте, я провожу вас. Когда они приблизились к дому Хокинсов, Уин увидел, как Мэтт, в расстегнутой рубашке, разгоряченный, старательно и увлеченно работает кистью. Одна монахиня следила за его работой. Уин подавил улыбку и подошел.
— Я смотрю, вы нашли дело по душе, — заметил он, наблюдая, как ловко Мэтт выполняет работу, — просто настоящий маляр.
— Да, представился случай помочь одной семье, и говорила, что он ее друг. Завернув в один из переулков, они столкнулись с группой грязных беспризорных детей, которые подбежали к ним за милостыней.
— Сестра Агнесс! Сестра Агнесс! — кричали они, окружая ее, и почти дрались за то, чтобы пожать ей руку.
Мэтт стоял и смотрел, как она здоровается с каждым и спрашивает у каждого о его семье, о настроении… Ему было приятно просто смотреть на нее. Внезапно он вспомнил свое одинокое детство.
Наконец она освободилась, и они тронулись в путь.
— Люди по-настоящему любят вас, — заметил Мэтт, несколько обескураженный ее добротой и любовью.
Она внимательно посмотрела на него и просто ответила:
— Потому что и я их люблю по-настоящему.
Тем временем они подошли к маленькому обшарпанному домику, больше похожему на лачугу.
— Это здесь. — Она немного помедлила перед тем, как войти, чтобы он мог удостовериться, насколько бедна была семья, живущая здесь. — Проходите, вас встретит миссис Хокинс.
Сестра Агнесс пропустила его вперед.
— Мэттью, это Дебора Хокинс. Дебора, это Мэттью, он любезно согласился помочь нам.
Когда-то Дебора Хокинс была красавицей, но нужда не прошла бесследно. Она ждала ребенка, двое других детей, еще совсем крошечных, играли на полу. Хотя семья была очень бедна, всюду было чисто, а дети одеты аккуратно.
святой отец, — бросил Мэтт через плечо. Он уловил в словах Уина скрытую насмешку. — Ну-ка, возьмите кисть и помогите мне. Здесь работы более чем достаточно.
Уин не мог отказаться. Сняв пальто, он начал было красить в своей одежде, но Дебора Хокинс остановила его:
— Спасибо за помощь, святой отец, но вам лучше переодеться. Иначе вы запачкаетесь.
— Боюсь, у меня нет ничего с собой.
— У меня остались некоторые вещи мужа. Я думаю, они вам подойдут.
Мысль о том, что он будет свободен от «оболочки» священнослужителя хотя бы на несколько часов, была Уину по душе. Он постарался сдержать свою радость и спокойно ответил:
— Большое спасибо. Это действительно поможет мне.
Через несколько минут Уин вышел из дома в рабочих брюках и потрепанной, но чистой рубашке, которая была ему немного мала, однако это было неважно: он снова чувствовал себя самим собой.
Уин яростно принялся за работу. Собственный энтузиазм удивил даже его самого, ведь он никогда раньше не занимался физическим трудом. Его образ жизни не подразумевал вообще никакой работы, особенно безвозмездной.
