Ознакомительная версия.
– Вино я заказал, – Ксавье поднял пузатую бутылку и принялся разливать по стаканам темную жидкость. – Взял на себя ответственность, но, признаюсь вам, виконт, не то чтобы у них тут был большой выбор. Это не ваши подвалы, в которых вы разрешаете прогуляться ценителям.
– Все забыть не можете, – усмехнулся Сезар.
– Как такое забудешь! Ваше бургундское лучше, чем в «Прокопе»[4], а я знаю, о чем говорю.
– Конечно, ведь вы там часто обедаете.
– Уже нет. Год не видал тамошней еды! Расстроен страшно, – но расстроенным Трюшон не выглядел. – Заказал нам баранью лопатку, надеюсь, они ее не сожгут. Вы обедали?
– Нет. Я не хочу есть.
– Да вы больны, – сказал Трюшон серьезно, – так? Мне-то не врите.
Сезар пожал плечами и отхлебнул вина, оказавшегося, к удивлению, вполне приличным, во всяком случае, пить его можно было без содрогания. Виконт сделал еще глоток, потом еще.
– Ладно, знаю я это ваше выражение лица, так от вас толку не добьешься, – махнул рукой Трюшон. – Ну, рассказывайте, как поживаете, виконт. Не женились еще на графине де Бриан?
– Послушайте, Ксавье, об этом позже. У меня к вам небольшое дельце…
Трюшон изобразил на лице заинтересованное выражение, однако не успел Сезар начать объяснения, как журналист воскликнул:
– А вот и лейтенант де Ларош! Нам не удалось поговорить днем, но сейчас пришел.
– Так вы не попали к Сент-Арно?
– Увы, увы, не пустили несчастного корреспондента. Но этого молодчика я живо разговорю.
Максим де Ларош пробрался к столу и кивнул обоим мужчинам.
– Добрый вечер, господа. Как видите, я не устоял и принял ваше любезное предложение.
– И правильно сделали! – одобрил его действия Трюшон. – Эй, девка! Неси еще стакан и бутылку! Да садитесь, садитесь, лейтенант. Как говорят русские, в ногах правды нет.
Усмехнувшись, де Ларош сел рядом с виконтом.
– А вы много общались с русскими?
– Их полно в Константинополе, – объяснил Трюшон. – Тоже любят теплый климат. И хотя сейчас их там не жалуют, благородная война есть благородная война. Ну а вы? Видали их близко?
– Да, когда присутствовал на переговорах вместе с маршалом.
– И что же это были за переговоры? – В глазах Трюшона зажегся профессиональный огонек. Но лейтенант оказался не таким простаком.
– Э, нет, господин журналист. Мне не нужно, чтобы потом меня цитировали в «Ла Пресс».
– Вы же любите газеты.
– Читать. Конечно. Лучше расскажите мне про… как его там… Генри Робертсона? С удовольствием послушаю.
Они говорили и пили, пили и говорили… Виконт больше отмалчивался, не желая затевать нужный ему разговор с Трюшоном в присутствии де Лароша. Конечно, лейтенант в курсе дела, так как маршал его посвятил, однако Максим вовсе не должен знать, какой торг будет предлагать журналисту Сезар. А потому виконт, посмеиваясь, слушал разговор, по достоинству оценив виртуозность, с которой Трюшон по крупице выуживал из собеседника ценные сведения; все-таки де Ларош был еще молод и не слишком искушен в словоблудии, так что незаметно для себя выболтал довольно много. Но Сезар не собирался ему об этом рассказывать: у каждого свои методы, а журналист честно зарабатывает себе на хлеб.
Когда опустела вторая бутылка и в голове у виконта уже приятно шумело, а баранья лопатка оказалась не такой пережаренной, как опасались, к столу протолкался пехотинец. На его бляхе красовался номер седьмого линейного полка первой дивизии.
– Господин лейтенант, – обратился он к де Ларошу, – маршал велел вам явиться к нему как можно скорее. У него для вас поручение.
– Разве вы не сменились? – удивился Трюшон.
– Служба маршалу – служба круглосуточная, господа, – сказал де Ларош и, улыбаясь, поднялся. – Благодарю за приятное общество.
– А вы доберетесь до Контугана? Ночь, дождь начинается, – Сезар кивнул на пехотинца, на плечах которого блестели бисерные капли.
– Мне не нужно в Контуган. Маршал сейчас ближе, на борту корабля. Все равно, конечно, придется проехать, а потом еще на шлюпке плыть, но это ничего, – он нацепил кивер. – К зиме нам обещают какие-то особенные шинели, господа, говорят, ни дождь, ни холод не будут страшны.
– Хоть чему-то научились за сорок лет, – хмыкнул журналист. – Небось, у командования половина дедов тогда в России померзла.
Судя по виду лейтенанта, он вправду сожалел, что вынужден оставить столь приятное общество, однако долг есть долг.
Проводив собутыльника взглядами, Сезар и Трюшон посмотрели друг на друга.
– Ну? – произнес журналист. – Какое у вас ко мне дело?
– Все ждали, когда можно будет спросить?
– Я же видел, что вы не желаете говорить при нем.
– Конечно. Какому адъютанту понравится, если я начну торговать его маршалом?
– Ха! – воскликнул Трюшон, потрясая пустым стаканом. – Я так и знал! Вам нужна моя помощь?
– Тише, прошу вас. Это не такое дельце, чтобы о нем кричать. И я еще не оговорил условия. Я все вам рассказываю, однако не хочу видеть ни в «Ла Пресс», ни в любом другом издании ни строчки об этом. Внутреннее армейское дело, и оно не должно выплыть на суд общественности ни при каких обстоятельствах. Я уже нарушаю приказ, вовлекая вас, но помощь мне необходима. Вы меня понимаете?
– Цена высока, – поморщился журналист. – А что даете взамен?
– Беседу с маршалом Сент-Арно. Конфиденциальную. Я договорюсь.
– И беседу с генералом Боске или хотя бы с вашим полковником, – тут же принялся торговаться Трюшон. – Ну, и еще Канробер годится. Они все от меня отмахиваются, а мне нужно кормить какими-то сведениями редакторов и читателей. Согласны?
– По рукам.
– Тогда излагайте.
– Не здесь. Или вы не видите, сколько вокруг ушей?
– Дорогой мой виконт, это все кошмарно пьяные уши!
Сезар захохотал, что делал достаточно редко, а отсмеявшись, заметил:
– И тем не менее я предпочту мою комнату, где нас никто не услышит.
– Тогда нужно захватить еще пару бутылок.
– Согласен, – от вина не хотелось есть и стало вроде бы получше.
Трюшон направился за бутылками, а Сезар, набросив мундир, пошел к двери; однако, к сожалению, просто так виконту уйти сегодня из «Первого бастиона» было не суждено.
За столом у самого выхода сидел не кто иной, как Задира Пьер, судя по его мокрой фуражке, он только что пришел; когда Сезар приблизился, лейтенант де Бриссон поднял голову, а увидев виконта, застыл, словно кобра перед прыжком. Затем медленно поднялся.
– Вот вы мне и попались, сударь, – процедил он, покачиваясь, – и теперь не уйдете.
– Вы пьяны, – холодно сказал ему Сезар, – уберитесь с моей дороги.
– Я? С дороги франтика, заполучившего место моего друга? С дороги франтика, который пороху не нюхал? Я был с маршалом в Шеласе в сорок пятом году, ты, модник! – де Бриссон ткнул в Сезара пальцем. – Я помогал загонять арабов в пещеры и запускать туда дым! Неужели думаешь, что тебя испугаюсь?
Ознакомительная версия.
