– И все это время она была одна, – со вздохом закончил Фэллон. – Если она выжила, то лишь благодаря своему мужеству и уму. А еще потому, что привыкла никому не доверять. Малькольм появился совсем недавно.
– И тем самым подверг свою жизнь смертельному риску, – буркнул Лукан.
– Он славный парень. Думаю, тебе он сразу понравится. Жалко, что он не Воитель. Я был бы рад, если бы он сражался на нашей стороне.
Лукан скрестил руки на груди.
– Он мне уже нравится, – хмыкнул он. – Кстати, а сейчас-то он где?
Сказать по правде, Фэллон уже не раз задавал себе тот же самый вопрос.
– Понятия не имею. Оставаться в Эдинбурге после всего, что произошло, не было никакого смысла. Думаю, он вернулся в клан. Я сказал ему, что он всегда будет желанным гостем у нас в замке.
– Я так понимаю, ты не собираешься спрашивать Ларину о кольце? – не выдержал Лукан.
– Я сказал ей, что мы ищем Свиток, и объяснил зачем. Она предпочла промолчать, – коротко буркнул Фэллон.
– Тогда объясни, в чем состоит наш план. Ты спас ей жизнь. Теперь она твоя должница.
Старший брат угрюмо покачал головой.
– Она ничего мне не должна. И потом… разве мы имеем право просить ее рисковать десятками жизней ради одной, пусть это даже жизнь нашего брата? Она ведь совсем не знает нас, Лукан. Как она может быть уверена, что мы не пытаемся ее обмануть? Мы найдем другой способ освободить Куина. Если честно, этот план с использованием Свитка всегда казался мне авантюрой.
Какое-то время Лукан молча сверлил Фэллона взглядом. Потом выругался сквозь зубы и покачал головой.
– Тогда ответ очевиден. Думаю, нужно поговорить с Лариной. Мы объясним ей свой план – будем надеяться, она нам поверит. Кровь Христова! Я спать спокойно не могу – все лежу и представляю, что Дейрдре делает с Куином!
Фэллон долго смотрел на чернеющие вдалеке очертания гор. Он столько лет думал только о себе… и сейчас, похоже, тоже. Как он мог забыть о Куине? Он ведь поклялся Лукану, что они вырвут его из когтей Дейрдре. Прошло уже столько времени, а они так ничего и не сделали.
– Знаю, – кивнул он. – Мы спасем Куина, даю тебе слово. Я поговорю с Лариной, но решать ей. Если она скажет «нет» – значит, «нет».
Лукан, кивнув, повернулся, чтобы уйти.
– Если она тебе небезразлична, Фэллон, тогда борись за нее, – остановившись, бросил он через плечо.
Брат уже ушел, а Фэллон все продолжал размышлять над его словами. Он понимал, что не заслуживает такой женщины, как Ларина… впрочем, как и она не заслуживала подобной судьбы – подарить свое сердце человеку, не способному защитить собственную семью и друзей.
В полном одиночестве он прошел до конца парапета, которым заканчивалась стена, чувствуя, что ему не хочется ни с кем говорить. Возможно, остальные понимали это, поскольку ни один из тех, кто стоял на страже, не осмелился прервать его молчание. Да, он действительно неравнодушен к Ларине – глупо это отрицать. Фэллон хотел, чтобы она принадлежала ему, хотел ласкать ее, слышать, как она выкрикивает его имя, видеть, как она засыпает у него на плече.
Будь его воля, он заперся бы в спальне и занимался с ней любовью, прерываясь только для того, чтобы поесть.
Да, он хочет ее. И будет за нее бороться.
Фэллон.
Ларина постепенно приходила в сознание. Казалось, она медленно всплывает на поверхность из бездонной пропасти. Она не спешила открыть глаза – затаив дыхание, ждала, что ее вновь затопит слепящая боль, от которой хотелось кричать. И тут вдруг с удивлением поняла, что боли уже нет.
Боязливо открыв глаза, Ларина обнаружила, что лежит на боку в кровати, которую видит первый раз в жизни.
– Как ты себя чувствуешь?
Взгляд Ларины испуганно метнулся в ту сторону, откуда доносился голос, и остановился на сидевшем у постели мужчине. Увидев, что она открыла глаза, незнакомец улыбнулся, прищурив зеленые, словно море глаза.
Скосив глаза на его шею, где блестел знакомый ей золотой торк, она сообразила, что перед ней один из братьев Фэллона.
– Вы, должно быть, Лукан, да?
– Он самый, – кивнул мужчина. – Ты заставила нас поволноваться, милая. Особенно Фэллона.
Ларина приподнялась на локтях, втайне надеясь увидеть Фэллона, но в комнате не было никого, кроме них с Луканом. Странно, но она не чувствовала ни малейшей боли. Облизнув пересохшие губы, Ларина огляделась. Между окном и камином из грубо сложенных камней стоял стол с двумя стульями; еще один столик, поменьше, был придвинут к кровати. Чья-то заботливая рука оставила кувшин и кружку. По обе стороны от ее постели возле стены стояли два огромных сундука, а над дверью висели старинный круглый щит и два скрещенных меча.
– Это комната Фэллона, – пояснил Лукан. – Хочешь пить? Тут в кувшине вода.
Кивнув, Ларина схватила кружку и жадно припала к ней губами. В горле пересохло, губы потрескались, в голове словно ворочался тяжелый жернов. Только выпив три кружки подряд, она почувствовала, что снова в состоянии говорить. Сказать по правде, она расстроилась, не увидев Фэллона. Глупо, конечно, было надеяться, что он останется сидеть возле ее постели, но…
– Где-нибудь болит?
Ларина, вздрогнув, не сразу сообразила, что Лукан обращается к ней.
– Н-нет. Кого я должна благодарить за свое чудесное спасение?
– Хочешь сказать, помимо Фэллона? – Лукан снова улыбнулся, и Ларина поймала на себе жесткий взгляд его зеленых глаз, которые снова напомнили о Фэллоне.
С трудом глотнув, Ларина молча кивнула.
Но прежде чем Лукан ответил, дверь отворилась и в комнату влетела хорошенькая темноглазая женщина с каштановыми волосами. Подойдя к Лукану, она без всякого смущения обняла рослого горца за талию и улыбнулась Ларине.
– Надеюсь, мой муж не был груб с тобой? – весело бросила она.
– Что ты, мне такое не пришло бы и в голову, – незаметно сжав руку жены, бросил Лукан.
Женщина расхохоталась.
– Я Кара. Мы много слышали о тебе, Ларина. Просто поверить не могу, что ты Воитель… то есть Воительница.
– Спасибо, что исцелили меня, – неловко пробормотала Ларина. Дружелюбие Кары поначалу сбило ее с толку. Но открытый, доверчивый взгляд и ласковая улыбка заставили Ларину забыть свою подозрительность. – Фэллон говорил, что ты друид.
Кара с мужем переглянулись.
– Да, я друид. Наверное, ты голодна? Могу принести тебе немного супу – я сама его варила.
– Это было бы здорово, – рассеянно бросила Ларина. От ее внимания не укрылся многозначительный взгляд, которым украдкой обменялись Кара и Лукан. Что они скрывают? И, главное, почему?
Поцеловав жену и что-то шепнув ей на ухо, Лукан вышел из комнаты. Ларина закуталась в одеяло, молча отметив, что на ней другая сорочка, чистая, не перепачканная кровью и не разодранная когтями Воителя. Мысли ее невольно вернулись к Фэллону.
